|
Брайан Крэйг Пешки Хаоса
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 04.08.2013, 16:27 | Сообщение # 31 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Тело Нимиана явно начало изменяться. Он был все еще бледным, но на его коже начал проступать узор, словно призрак съеденной им змеи.
Мальчик метнулся сначала влево, потом вправо. За пять минут он съел еще двух змей, бородавчатую ящерицу с гребнем и многоножку, по размеру не уступавшую поясам, которые носили зверолюди. Похоже, еда понравилась новорожденному демону.
— Вода, — сказал будущий демон. — Хочу воды.
— Нам придется спуститься на равнину, чтобы найти воду, господин, — сказал Гавалон. — Боюсь, я забыл захватить фляжку даже для себя.
Лишь сказав это, он заметил, какую он испытывает жажду. Он вдруг подумал, что выжигание глаза всегда вызывало у него жажду, но так как жечь себе глаза приходилось нечасто, лишь сейчас он это заметил. Насколько же сильную жажду может испытывать демон?
Мальчик, который больше не был мальчиком, нашел круглый плод, наполовину скрытый растительностью. Плод был похож на нечто среднее между огромным кактусом и грибом-поганкой. Будущий демон без усилий сорвал его и, разбив, как яйцо, выпил содержавшуюся в нем жидкость. Несколько последних капель он предложил Гавалону, но колдун отрицательно покачал головой, и демон допил их.
— Все еще хочу пить, — сказал будущий демон, — пошли вниз.
Гавалон быстро согласился и дал знак зверолюдям, которые все еще не вышли из состояния транса. Но когда колдун повернулся, чтобы идти, мальчик вдруг выпрямился, навострив уши, которые сейчас, казалось, были вдвое больше, чем раньше, на них выросли густые пучки оранжевой шерсти. Лицо его было все еще лицом Нимиана, кроме глаз и ушей, и конечности были все еще костлявыми конечностями Нимиана, только теперь руки и ноги казались длиннее. Но тело уже не было телом Нимиана, и голос, когда демон заговорил, звучал совсем по-другому.
— Солдаты близко, Гавалон, — сказало существо. — Уже могу и слышать их, и видеть, они лишь в паре миль отсюда. Грузовики идут сквозь ночь, их фары освещают путь среди равнины… Они окажутся здесь утром — немного поздно… Но разница во времени их опозданья окажется чрезмерно малой. А может, и напротив — чрезмерно велика… — голос замолчал, словно руководивший им разум не мог охватить все зримые вероятности.
— Да, господин, — сказал Гавалон, чувствуя, как тревога смешивается в нем с глубоким облегчением. — Ваша армия ждет вас.
— Гавалон, — сказал будущий демон тихо и, казалось, мечтательно. — Ты не имеешь представления о том, что ждет меня… Не знаю этого и я. Надеюсь лишь, что не придется нам скучать, когда узнаем…
И, не дожидаясь ответа, Сосуд внезапно бросился вниз по крутому склону, он бежал с такой скоростью, что обычный человек или зверочеловек не могли и надеяться догнать его.
«Вдруг он погибнет!», подумал Гавалон. Но мысль о том, что Сосуд может быть уничтожен, прежде чем демон в нем успеет сформироваться, была слишком ужасной. Запоздалое осознание того, что Сосуд уже скрылся из вида, и Гавалон понятия не имеет, куда он направился и зачем, было уже слишком. Гавалон не был настолько тщеславным, чтобы думать, будто он по-настоящему нужен демону, но ничуть не сомневался в том, что демон нужен ему. Без помощи демона даже армия, возглавляемая величайшим колдуном Гульзакандры, не имела никаких шансов противостоять оружию Иерия Фульбры.
— Не стойте тут! — заорал Гавалон на остолбеневших зверолюдей. — Бегите за ним!
Глава 7
ДАФАН проснулся, вздрогнув, с изумлением и тревогой осознав, что он спал. Гицилла спала рядом, глубоко, но беспокойно. Она лежала неподвижно, но что-то лихорадочно шептала, как будто ожесточенно споря с кем-то. Он ясно видел в темноте ее лицо, освещенное светом трех лун. Луны прошли зенит, и теперь их стройное расположение нарушилось, две ближних луны постепенно опережали дальнюю.
«Когда теперь», подумал Дафан, «они снова займут такое положение?» Но у него не было времени на такие абстрактные вопросы; его разбудило нечто более важное. Рассвет еще не наступил, и в окрестностях пруда было абсолютно тихо. Единственным звуком, который слышал Дафан, был отдаленный гул, словно пчелы жужжали вокруг улья.
Пчелы? Среди ночи?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 04.08.2013, 16:28 | Сообщение # 32 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Дафан сел, пытаясь определить, в каком направлении слышится шум. Он решил, что с востока. Потом он встал — и когда выпрямился над зарослями, то увидел огни. Там было три ярких огня, расположенных треугольником, как луны в небе, огонь на вершине треугольника был самым ярким — а за ними вдали виднелись другие.
Приглушенный гул был шумом моторов. Он постепенно усиливался, переходя в рев.
Дафан опустился на колени и начал поспешно трясти Гициллу.
— Проснись! — умолял он. — Они идут за нами! Целый конвой грузовиков, их фары и прожектора освещают равнину.
Разбудить ее было нелегко; Сновидцы Мудрости спали более крепко, чем обычные люди, даже когда в их сновидениях не было ничего мудрого, а в Гицилле дар Сновидца усилился за последние несколько часов. Лишь когда Дафан поднял ее на ноги и указал на приближающийся свет фар, Гицилла поняла, в какой опасности оказались они с Дафаном.
— Но это же глупо, — сказала она. — Зачем им преследовать нас?
Дафан уже понял, что его первое предположение, вероятно, было ошибочным.
— Должно быть, они направляются к источнику воды, — сказал он. — У них, наверное, есть карта. Захватчикам не обойтись здесь без хороших карт — и они, наверное, уже давно готовили вторжение в Гульзакандру.
Гицилла не ответила сразу — ее губы шевелились, когда она пыталась подсчитать грузовики, но это было нелегко, пока остальные машины шли в колонне за передним грузовиком.
— Их там не так много, — сказал Дафан. — Пять или шесть, может быть, семь. Авангард — вероятно, разведчики. Там впереди есть холм — может быть, они хотят занять его и устроить там наблюдательный пост. Это единственная возвышенность на много миль, и они не знают, что с его вершины не на что особо смотреть, кругом одни пустые равнины.
— Мы этого не знаем, — заметила Гицилла. — Может быть, где-то рядом находится лагерь армии Гавалона.
— Если бы армия Гавалона была тут, — возразил Дафан, — наши бы уже заняли холм. Ну а нам что делать? Лучшее укрытие здесь у пруда, но если мы не отойдем подальше, а они решат остановиться и набрать воды, мы сильно рискуем.
— Мы должны попытаться выяснить, зачем они здесь, — сказала Гицилла, хотя и не слишком убедительно. — Это может быть важно.
— Это не принесет никакой пользы, если мы не сможем никому сообщить, что мы выяснили, — сказал Дафан — но он понимал, что они спорят слишком долго. Скорость, с которой двигались грузовики, была просто удивительной для того, кто привык видеть лишь медленно бредущие караваны камулов. Дафан схватил Гициллу за рукав и потащил ее в направлении прямо противоположном пруду — немного к северо-востоку.
Чем дальше они шли, тем меньше оставалось укрывавшей их растительности, но Дафан знал, что им придется пойти на этот компромисс без дальнейшего промедления. Луч прожектора был уже рядом, и хотя их синяя и коричневая одежда была довольно темной, достаточно было лишь осветить их бледные лица, чтобы приближавшиеся имперские солдаты узнали об их присутствии.
— Сюда! — сказал Дафан, увидев заросли кустов, казавшиеся достаточно густыми, но не колючими.
Гицилла послушно присела, но вдруг напряглась.
— Они увидят нарезанные камыши, — испуганно прошептала она. — Они поймут, что мы здесь.
Но теперь было слишком поздно что-то делать с их импровизированными подстилками, и Дафан все равно не был уверен, что они смогли бы что-то с ними сделать, даже если бы подумали об этом раньше. Теперь единственной альтернативой было бежать в ночь как можно быстрее, и не останавливаться — но как бы они не бежали, они могли не успеть убежать от света прожектора.
Грузовики, приближаясь к пруду, развернулись веером. Включились новые прожекторы, обшаривая кусок плодородной земли среди равнины. Полдюжины каких-то животных выскочили из своих убежищ и бросились бежать от света, раздался треск выстрелов. Дафан услышал, как одно животное рухнуло на землю, и содрогнулся — он и представить не мог, что там поблизости пряталось такое крупное существо.
— Надеюсь, они отравятся мясом, — прошептала Гицилла. Но дикие свиньи были хорошей пищей, хотя они сами часто питались растениями, непригодными для людей, а мясо газелей было безвредным, хотя и не слишком питательным.
Они услышали крики приказов, когда солдаты начали высаживаться из грузовиков — судя по приказам, имперцы не собирались задерживаться здесь надолго, после того, как пополнят запасы воды. Но некоторым, однако, было приказано принести факелы и обыскать кусты на предмет «чего-нибудь полезного» — вероятно, имелось в виду что-то съедобное.
Света с грузовиков было так много, что Дафан мог четко разглядеть имперских солдат. Как и те двое, которых он видел в лесу, эти солдаты были одеты в хорошо пошитую серую форму. Ткачи в родной деревне Дафана были искусны, но они не смогли бы так хорошо изготовить одежду. Дафан всегда думал, что у него отличная одежда, но ее никак нельзя было сравнить с такой как у них.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:08 | Сообщение # 33 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Ботинки и пояса, которые носили солдаты, производили еще большее впечатление. В деревне не было своего дубильщика, поэтому все кожаные изделия ее жителям приходилось покупать у торговцев, и Дафану еще повезло иметь пару ботинок, которые до него носили не больше десятка мальчишек, прежде чем выросли из них. По сравнению с высокими ботинками, в которые были обуты эти солдаты, обувь Дафана выглядела просто жалкой дешевкой. Кроме отличных поясов на форме солдат были карманы и пуговицы. Форму украшали всякие значки, но что они могли означать, Дафан даже не догадывался.
У Дафана не было времени рассматривать этих людей в лесу, когда он пытался отвлечь их, бросая камни, а когда они убили Хойюма, он так пытался остаться незаметным, что едва успел взглянуть на них. Теперь, когда он видел их ясно, он осознал, насколько не похожи на него были имперские солдаты. Все их вещи, все снаряжение, были лучше продуманы и лучше сделаны.
Гульзакандра была цивилизованной страной — так всегда говорили Дафану. Она сохранила изрядную долю знаний, принесенных в мир самыми первыми людьми. Но Дафан сомневался, что в городах Гульзакандры было что-то, что могло сравниться с одеждой имперских солдат — не говоря уже об их оружии.
— Лежи тихо, не двигайся, — предупредил он Гициллу. — Не поднимай голову, если будут светить в нашу сторону. Это было очевидно, напоминание себе не в меньшей степени, чем ей. Она не ответила, и даже не стала напоминать Дафану, чтобы он сохранял не только неподвижность, но и тишину.
Дафан услышал плеск, когда солдаты собрались у пруда и, явно ничего не опасаясь, наполняли контейнеры водой. Казалось, они испытывали большое облегчение от того, что нашли пруд, и Дафан подумал, почему у них так мало воды, если прошло меньше пятнадцати часов с тех пор, как они захватили деревню. Неужели Канак смог отравить колодец? Если так, то деревня погибла навсегда: без надежного источника воды ее невозможно будет восстановить.
Вдруг ночь разорвал внезапный крик, и Дафан вспомнил, как счастливо он спасся от чудовища из пруда. Раздался грохот выстрелов и зловещее шипение оружия, названия которого Дафан не знал.
Послышались новые крики приказов и ругательства. Даже проклятия, которые использовали имперские солдаты, звучали более впечатляюще, чем те, которые Дафан слышал из уст крестьян и торговцев, в них поминали Императора и Трон. Был ли Император в Калазендре, или солдаты просто помнили древние предания, которые привезли с собой их предки, когда упали с неба?
Большинство приказов было напоминаниями о необходимости экономить боеприпасы. Когда паника улеглась, послышался стон, что позволяло предположить, что монстр в пруду не только пролил кровь, но и тяжело ранил врага.
«Гульзакандра наносит ответный удар!», с восторгом подумал Дафан.
Однако его ликование не было долгим. Двое солдат шли в его направлении, светя факелами — более бдительно, теперь они знали, что во тьме таится опасность. Их факелы были не теми слабыми факелами, которые делали деревенские жители из промасленных тряпок. Их свет был белым и пронзительным. Это тоже были какие-то машины, в которых, казалось, горели частицы солнца.
К несчастью, в зарослях прятались животные, чьи инстинкты велели им лежать, пока их не заметят — а потом бежать в панике.
Лишь в панике животное могло побежать в заросли, где прятались люди, но эти ослепительные факелы были слишком пугающим нарушением нормальных условий. Свинья с полудюжиной поросят вырвались из своего убежища и бросились в самые густые заросли — увы, именно эти заросли Дафан счел идеальным укрытием.
Свинья бежала прямо на него, спасаясь от выстрелов. Дафану оставалось лишь откатиться в сторону, когда свинья поняла свою ошибку, и набросилась на него, как могла только доведенная до отчаяния мать. И если бы два выстрела не убили ее немедленно, свинья могла бы изувечить Дафана, но так она лишь выдала его позицию солдатам с факелами, которые схватили двух деревенских детей так же быстро, как застрелили свинью.
— Лежать, деревенщина! — раздался приказ, и нога в ботинке тяжело опустилась на спину Дафана, прижав его к земле. Услышав еще один такой приказ, он понял, хотя лицо его было прижато к земле, что Гициллу постигла та же участь.
Через несколько секунд его вздернули на ноги, и поймавший его солдат объявил остальным, что «взяты в плен двое противников».
Имперские солдаты подтащили Дафана и Гициллу к одному из грузовиков и приперли к откидному борту. Им в лицо светили шесть или семь факелов, ослепляя ярким сиянием.
— Они безоружны, — произнес один голос.
— Тут могут прятаться еще!
— Здесь рядом нарезанные камыши, сэр, из них сделали что-то вроде подстилки. Величиной только для двоих.
— Это не значит, что их не может быть больше — возможно, они спали по очереди.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:09 | Сообщение # 34 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Просто тщательно обыщите территорию, сектор за сектором. Эй ты! Ты откуда?
Похоже, смысла лгать не было.
— Из деревни, — сказал Дафан.
— Из какой деревни?
— Из деревни.
Кто бы ни задал этот вопрос, кажется, ответ ему не понравился. В свете факелов мелькнул приклад винтовки, и ударил Дафана по подбородку — но солдата, ударившего его, сразу оттолкнули назад.
— Он просто глупый туземец. Его чертова деревня для него весь мир. Наверное, он никогда не видел карты, не говоря уже о том, чтобы слышать, какие на ней названия. Ты откуда идешь, парень? К солнцу или от солнца?
Видимо, они думали, что его невежество простирается настолько далеко, что он не знает, как называются восток и запад, но это доказывало лишь то, что глупы были они. Городские купцы всегда считали крестьян и сельских торговцев идиотами, а солдаты, наверное, были еще более уверены в своем интеллектуальном превосходстве.
— Мы из деревни, на которую вы напали вчера, — сказал Дафан, его голос был надломлен гневом и отчаянием. — Мы прятались в лесу, когда вы подожгли его. Бежать можно было только в одну сторону.
— И направляться только к одному месту, по крайней мере, в первый день, — заключил спрашивавший, очевидно, довольный своими дедуктивными способностями. — Вы встречали тварь в пруду? Или знали, что она была здесь?
— Я не знал, — мрачно сказал Дафан. — Если бы Гицилла не закричала, эта тварь сожрала бы меня.
Несколько солдат рассмеялись.
— Ты когда-нибудь раньше заходил так далеко от дома?
— Нет, — ответил Дафан.
— Это ты Гицилла? — спросил солдат, повернувшись к ней. — А ты раньше бывала здесь?
— Я не ходила так далеко, — ответила она. Дафан не знал, лжет ли она, но подозревал, что возможно. Его не было с ней, когда она недавно проводила какое-то время с патером Салтаной где-то за пределами деревни.
— Где-то к западу отсюда должно быть полукруглое образование — похожее на половину шара, словно шар наполовину закопан в землю. Вы видели что-то подобное, прежде чем солнце зашло?
Гицилла не отвечала, и Дафан заметил движение в свете факелов, как будто приклад поднимался для второго удара.
— Я видела его, — быстро сказала Гицилла, понимая, что теперь это не имеет значения. — Оно далеко отсюда.
— Если ты видела его, — сказал солдат, все еще сохраняя самодовольный тон, — значит оно не так уж и далеко. Мы не какие-нибудь босяки-дикари, чтобы ходить пешком. У нас есть грузовики… это такие повозки, которые ездят без лошадей.
Дафан не стал указывать на то, что и у него и у Гициллы была обувь. Он уже понимал, что мнение солдата о том, что должна представлять собой пригодная пара ботинок, вероятно, сильно отличалось от его мнения.
— Убить их что ли? — спросил другой голос. — Девчонка какая-то странная, наверное она мутант.
— Нет, — сказал допрашивавший их, вероятно это был офицер. — Мы нашли воду — и, скорее всего, она не отравлена, так как эти двое, наверное, пили ее несколько часов назад — но теперь нам нужна еда. А туземцы лучше знают, что здесь съедобно.
— У нас есть конвертер.
— Есть, и молитвы для него. Но даже техножрецы признают, что от конвертеров немного толку, если им приходится перерабатывать местную дрянь, от которой нам не больше пользы, чем от деревянной стружки. Это место полно мутантов — и растений, и животных. Я бывал раньше в пустошах, и понимаю важность знания местных условий.
— Какое там знание? Они сами сказали, что не бывали здесь раньше. Они росли в своей деревне, как и все туземцы. Даже если они что-то и знают, они могут врать. Может быть, девчонку стоит пока оставить в живых, если, конечно, она в самом деле не мутант, но мальчишку лучше убить в любом случае.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:09 | Сообщение # 35 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Ты мало убил детей сегодня? Имей немного терпения. Он крестьянин, не колдун. Ну что, ребята, как вам понравится поработать переводчиками и дегустаторами? Альтернативные варианты вы только что слышали.
— Это вам не поможет, — сказала Гицилла, ее голос был неестественно спокоен. — Вашим начальникам не стоило посылать вас сюда. С нашей помощью или нет, вы не выберетесь отсюда живыми. Еще до следующего заката вы все будете мертвы.
Это изменило настроение солдат, собравшихся вокруг них полукругом. Наигранная веселость, которую они проявляли, была лишь защитной реакцией против страха. Они прекрасно понимали, что оказались в опаснейшем положении, оторвавшись так далеко от наступающей армии.
— Да защитит нас Император, — машинально прошептал один из солдат.
— Слава ему, — добавил другой.
— И кто же убьет нас? — спросил офицер, но его голос тоже изменился после того, как он услышал слова Гициллы. Он не мог знать, что это были не совсем ее слова, но что-то в них встревожило его. Он явно предчувствовал что-то недоброе.
— Вы их даже не увидите, — продолжала Гицилла. Ее голос звучал так, словно она не вполне пробудилась от своих Сновидений Мудрости, беспорядочная путаница которых изливалась тем шепотом, который слышал Дафан.
— Ты говоришь о ваших драгоценных Повелителях Шабашей? — спросил офицер. — Или об ордах зверолюдей, которые они где-то тут собирают? Именно это они вам говорят, чтобы удерживать вас в рабстве — что, когда наступят черные дни, они используют свое могущество, чтобы уничтожить ваших врагов? Ну, у меня для вас плохие новости. У нас есть инквизиторы, и техножрецы, и молитвы, которые по-настоящему действуют, и наше могущество далеко превосходит все эти дешевые фокусы, на которые только и способны ваши жалкие колдуны. Мы — Империум.
— Вы — не Империум, — мрачно ответила Гицилла, голосом таким необычно глубоким, что Дафан никогда не слышал такого от прежней Гициллы.
— Да что ты можешь знать об Империуме? — спросил офицер, но его тревога явно усилилась.
— Я говорил, что она мутант, — послышался другой голос. — Надо убить их обоих скорее.
— Он прав — мы должны скорее убить их, — сказал третий голос.
— Подождите! — сказал офицер. — Если она действительно что-то знает, я хочу выяснить, что она знает о том, что убьет нас до следующего заката. Девчонка, если ты хочешь жить, лучше тебе рассказать что-то, что мне нужно знать. Приведи какую-нибудь причину, чтобы позволить тебе еще немного пожить.
Такие перспективы показались Дафану не слишком радостными, но Гицилла по-прежнему пребывала в состоянии, подобном трансу.
— Ничто из того, что я могу сказать, не поможет вам, — сказала она чужим равнодушным голосом. — Но если вы думаете иначе, ваш убийца уже в двухстах шагах отсюда к западу, и очень быстро приближается.
— Что? — офицер явно не поверил ей. Но даже если бы он поверил, Гицилла была права — эта информация никак не помогла ему. Ни офицер, ни кто-либо из солдат не успел ничего сказать, когда внезапно начались крики и стрельба.
Шум раздался с западной стороны лагеря — и Дафан вдруг понял, что сейчас где бы ни произносилось имя Императора, солдаты произносили его с отчаянной мольбой и суеверным ужасом, а не с обычной беззаботной небрежностью.
Дафан знал, что нельзя терять ни секунды — и понимал, что сейчас Гицилла в таком состоянии не может действовать рационально. Он присел, потянув ее за собой, и, крепко обняв ее, спрятался с ней под грузовиком, между задними колесами.
Огни факелов заметались в тревоге; там, где раньше была сплошная стена света, направленная на них, теперь было лишь смятение, суетившиеся солдаты ослепляли друг друга. Группа начала рассеиваться, солдаты хватались за оружие, готовясь открыть огонь.
Если бы хоть один солдат присел и выпустил очередь под грузовик… но никто не отдавал приказа, и никто не взял на себя ответственность. Как та свинья, которая выдала Дафана и Гициллу, солдаты теперь действовали по инстинктам и выработанным рефлексам — и мелодраматическое заявление Гициллы пришлось как нельзя кстати. Как только начались крики, солдаты бросились защищаться от предсказанного ею неизвестного врага, который явился убить их.
— Что там приближается? — испуганно прошептал Дафан в ухо Гициллы. — Что же это?
— Я не знаю, — ответила Гицилла, на этот раз своим голосом, дрожавшим от волнения и явного страха. — Но чувствую, что оно приближается, и оно очень могущественное. Проблема в том, что я не знаю, сможет ли оно отличить нас от них. Нас легко не заметить, и если оно нас не заметит…
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:10 | Сообщение # 36 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Хор усиливавшихся криков и отчаянная стрельба убеждали Дафана, что Гицилла скорее всего права. Не нужно было обладать даром Сновидца, чтобы понять — что бы это ни было, оно шло сюда не для того, чтобы спасти их, не важно, насколько своевременным было его появление.
Оно шло сюда по своим причинам, самой главной из которых было убивать.
Глава 8
— УВЕЛИЧИТЬ ДОЗУ.
Священник, которого звали Карро Альпальяо, встревоженно оглянулся на Рагана Баалберита. Он стоял, опустившись на колени у ложа, на котором лежал псайкер, хотя камера была такой маленькой, что ему приходилось неуклюже вытягивать шею, чтобы встретиться взглядом с Верховным Инквизитором.
— Это опасно, — испуганно сказал священник. Это возражение можно было понять довольно двусмысленно, но несомненно, это была правда. Препарат, который использовал Альпальяо в надежде усилить способности псайкера, был местного производства, подобный тем, которые применяли культисты для своих «Сновидцев Мудрости». Даже их жрецы — которые использовали этот наркотик столетиями, если не тысячелетиями — иногда допускали передозировку, с фатальными результатами.
Наркотик был вдвойне опасен. Он был ядовит сам по себе, и его токсичность была продуктом мутации в результате воздействия варпа. Вторая опасность создавала вероятность того, что любая информация, полученная путем использования этого препарата псайкером — потомком иммигрантов, могла быть затронута скверной на самом элементарном уровне. Впрочем, священника пугала не только возможность того, что наркотик не так подействует. Баалберит знал — Альпальяо боялся и того, что наркотик подействует как надо. Никому не хотелось находиться рядом с псайкером под дозой, даже священнику.
«Священники, которые были на борту кораблей, принесших людей Империума на Сигматус, должно быть, были тверже и решительнее», подумал Баалберит. Наверное, они были куда более непоколебимыми в вере, куда более убежденными в своем уповании на возлюбленного Императора и силу крови Его. Изгои, изолированные от цивилизации на протяжении поколений, смешавшие свою кровь с кровью аборигенов, которые были в лучшем случае безбожниками, едва ли могли избежать утраты знаний предков, но постепенная потеря веры была, несомненно, более опасной. Он и его предшественники делали все, что было в их силах, чтобы туземцы, с которыми имперские иммигранты смешивали кровь, оставались хотя бы неверующими, но не затронутыми расползающейся скверной Хаоса, но даже в своих успехах Баалберит не был уверен, что уж говорить о делах его предшественников? Если контакт с Истинным Империумом не будет в скором времени восстановлен, и настоящие инквизиторы и священники не встанут на место тех, кто носит эти звания сейчас, Сигматус может быть обречен, даже если кампания Фульбры в Гульзакандре окажется успешной.
Эта мысль была нестерпима для Баалберита. Сигматус должен быть объединен с Истинным Империумом и должным образом очищен. Лишь священники и инквизиторы Истинного Империума могут судить об истинной степени скверны, охватившей Калазендру, Состенуто и так называемый дворец Орлока Мелькарта.
Баалберит понимал, что Мелькарт, должно быть, уже слышал о том, что псайкер сообщил о приближении имперского флота. У губернатора везде были шпионы.
Хотя у Баалберита не было доказательств, он был уверен, что Мелькарт приказал уничтожать остальных псайкеров не только потому, что боялся того, чему они могут научиться, но и того, с чем они могут связаться. Орлок Мелькарт считал, что его армия выигрывает завоевательную войну — и, собственно, так и было, если смотреть на это завоевание со столь ограниченной точки зрения. Но он должен понимать, что люди, которые все еще гордо именуют свое общество Империумом, без помощи извне не смогут выиграть войну против мутации, которая постепенно погружает этот мир в бездну порчи.
Мелькарт мог тешить себя иллюзией, считая, что Гульзакандра осталась последним убежищем колдунов и повелителей шабашей на Сигматусе, но это был лишь самообман. Губернатор не был глупцом, и прекрасно знал, что колдуны и повелители шабашей в покоренных государствах лишь ушли глубоко в подполье, и даже Состенуто далеко не свободен от скверны Хаоса, несмотря на то, что это столица Калазендры и первый город, в котором поселились имперские иммигранты.
Орлок Мелькарт, для которого слово «Империум» означало лишь власть в самом прямом смысле, не видел никаких проблем в том, чтобы называть себя планетарным губернатором, а свой административный аппарат — «Империумом». В отличии от него Раган Баалберит знал, что Империум означает еще и веру, чистоту, дисциплину, и вполне понимал, насколько тщеславно и незаслуженно звучит по отношению к нему титул Верховного Инквизитора, хотя он был наследником долгого ряда назначений, начавшихся с настоящего инквизитора.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:10 | Сообщение # 37 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Баалберит часто думал, что сделал бы настоящий инквизитор с ситуацией, сложившейся на Сигматусе. Когда Баалберит разрабатывал стратегию своих действий, то часто спрашивал себя: «чего хотел бы достигнуть Первый Инквизитор Сигматуса в такой ситуации, и как бы он этого добился?» Иногда ему казалось, что он знает ответ. Но чаще всего, увы, он знал лишь, что ничего не знает.
Двести лет — даже если это были «настоящие» имперские годы, а не более долгие местные — все равно, это слишком долгий срок изоляции. Слишком многое было утрачено, пока бесценные знания пытались передавать из поколения в поколение. Наследники членов экипажей кораблей, основавших колонию, изо всех сил пытались выучить все, что знали их отцы, и возносили молитвы со всей убежденностью своей веры. Каждое поколение изо всех сил старалось постигнуть все истинные знания и передать их наследникам — но даже истина нуждается в подтверждении окружающей обстановкой. Даже сильнейшая вера неминуемо ослабеет, если могущество Императора не проявляется зримо каждый день.
Военная мощь их «Империума» постепенно слабела, когда орудия, привезенные на кораблях, ломались от износа, или у них кончались боеприпасы, но это медленная деградация была зрима и понятна. Ослабление же веры, дисциплины и чистоты было куда труднее заметить и измерить. Никто — даже сам Верховный Инквизитор — не знал, насколько, или каким именно образом были подорваны духовные аспекты Империума в изолированной колонии Сигматуса. Техножрецы все еще возносили свои молитвы, но как были подвержены разрушению и деградации технологии, которые эти молитвы помогали поддерживать, так постепенно увядала и вера, заложенная в молитвах. Вот почему доза наркотика, вводимого псайкеру, должна быть увеличена, независимо от того, какие опасности это могло повлечь.
Если поблизости действительно был имперский флот, контакт должен быть восстановлен — или все пропало.
Баалберит понимал, что эта завоевательная война необходима, принимая во внимание ту поддержку, которую оказывали повелители шабашей Гульзакандры своим загнанным в подполье коллегам из других государств, но понимал инквизитор и то, что этого недостаточно. Не важно, насколько эта война послужит тщеславию Мелькарта, она все равно не спасет «Империум» Сигматуса — и если тщеславие Мелькарта действительно так велико, как иногда кажется, победа Фульбры лишь ускорит падение их крошечного «Империума».
В отдаленной перспективе, даже если Фульбра победит, Сигматус все равно окажется во власти Хаоса. Единственное, что может предотвратить это — восстановление контакта с Истинным Империумом. И Раган Баалберит мучительно осознавал тот факт, что возможность контакта, открывшаяся с ослаблением варп-шторма, может не продлиться слишком долго.
Была, конечно, и другая опасность, которая пугала Верховного Инквизитора так же, как и любого другого человека: опасность, что если Истинный Империум узнает о положении дел на Сигматусе, ответом может стать приказ на Экстерминатус. Баалберит, однако, был одним из очень немногих людей в местном «Империуме», которые приняли бы эту участь с философским смирением, если бы это было сочтено необходимым.
Возможно, думал Баалберит, именно эта опасность пришла в голову священнику, продолжавшему медлить, держа в руке пузырек с наркотиком — но все-таки это вряд ли. Священник был из тех людей, которых больше пугали очевидные опасности. В отличие от псайкера, священник был метисом. В их именах не было ничего, что указывало бы на эту разницу — псайкера звали Дейр Ажао — но, тем не менее, это было так.
На самом деле, думал Баалберит, именно в этом и была суть проблемы. Корабли, приземлившиеся на Сигматус двести лет назад, направлялись на исследовательскую миссию. Они были хорошо укомплектованы солдатами и чиновниками Адептус Терра, но их экипажи на девяносто процентов состояли их мужчин. Солдаты оставили множество потомков, но у 999 из каждой тысячи в родословной была как минимум одна туземная женщина. Адептус Терра были более осторожны, но у этой осторожности тоже был предел при такой ограниченности чистокровного генофонда. Второе чистокровное поколение на 50 % состояло из женщин, как и каждое последующее поколение, но ограниченность генофонда чистокровных была слишком серьезной. «Община иммигрантов», как ее обычно называли, включала менее десяти процентов чистокровных имперцев; остальные были метисами — и огромное большинство солдат и привилегированных служащих лишь на 1/8 или 1/16 были потомками имперцев. Священник — на четверть.
— Выполняйте, — сурово приказал Баалберит.
Альпальяо понимал, что он не может медлить вечно. Священник наконец протянул свою костлявую руку и поднес пузырек к губам псайкера. Глаза псайкера были закрыты, хотя, казалось, он не спал, но когда пузырек прикоснулся к его губам, он слегка поднял голову, чтобы выпить его.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:11 | Сообщение # 38 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Псайкер уже пребывал в пугающем состоянии транса, усиленном и углубленном наркотиками. Его чувства не реагировали на ту крошечную часть реального мира, что была заключена в этой камере, похожей на монашескую келью, теперь они внимали иным мирам, существовавшим за пределами обычного пространства и времени.
Учителя Баалберита говорили ему, что в некоторых из этих иных измерений зрение так усиливалось, что человек мог смотреть сквозь пустоту космоса и видеть миры, вращавшиеся вокруг иных звезд. Что еще более важно, способность человека формулировать мысли в слова внутри своего разума усиливалась настолько, что он мог говорить эти мысли прямо в разум других, и слышать их мысли за тысячи, миллионы, миллиарды миль.
Сейчас требовалось именно это. Чистокровный псайкер должен был установить контакт с другими себе подобными, желательно — хотя не обязательно — находившимися на борту корабля имперского флота достаточно близко к Сигматусу, чтобы достигнуть его через несколько часов.
Псайкер выпил, и в комнате резко стало холодно. Пузырек в руке Альпальяо треснул, и священник отложил его, пока он не раскололся. Рука священника дрожала так сильно, словно ее трясла некая внешняя сила. Баалберит почувствовал, как дрожь сотрясает и его тело, заставляя кровь кипеть в венах, и пробуждая в сердце необычные чувства. Он отчаянно пытался сохранить над собой контроль.
Псайкер знал, что от него требовалось, хотя Баалберит вовсе не был уверен, что знание того, что требуется, увеличит шансы на успех, а не уменьшит их.
Когда наркотик начал действовать, лицо псайкера стало страшно искажаться. Пот полился из пор на лбу и щеках, глазные яблоки бешено вращались под закрытыми веками. Карро Альпальяо поднял трясущуюся руку к лицу, чтобы вытереть нос, но на рукаве осталась кровь.
— Я вам говорил, — прошептал перепуганный священник без малейшего следа самодовольства. — Все, что вы сделали — лишь оставили его беззащитным перед ужасами адских миров.
Баалберит давно подозревал, что варп-шторм, окутывающий Сигматус — удивительно тонкая вещь. Злой «Художник Судеб», которому поклонялись туземцы, казалось, использовал для него тончайшие оттенки своих красок, чтобы создать замысловатые, неуловимые эффекты, изысканность которых едва ли мог оценить простой смертный. Хотя мир находился на краю так называемого Ока Ужаса, он никогда не подвергался тем чудовищным явлениям, которые легенды приписывали мирам, находившимся внутри Ока. Однако он был достаточно близко, чтобы Сновидцы Мудрости видели те несчастные миры куда чаще и подробнее, чем мириады миров Империума Человека.
«Адский мир» — понятие, определенно не забытое инквизиторами Сигматуса, как не было забыто и его значение.
Псайкеры-иммигранты иногда сходили с ума от их зрелища. Миры, атмосфера которых была постоянно охвачена огнем, и миры, чьи кровавые океаны были живыми, имели мало отношения к человечеству, потому что жизнь, которую они поддерживали, была совершенно чуждой, а миры, созданные в виде кричащих гуманоидных голов были просто космическими пугалами, но существовали и другие адские миры, где могли обитать существа, наделенные разумом и душой, и они там обитали в вечных муках.
Баалберит не представлял себе, как такое могло быть. Несомненно, существо, родившееся в результате естественного отбора в мире, который мог показаться обычному человеку адом, должно быть приспособлено к окружающей среде ментально и физически, и местные условия должны казаться ему вполне нормальными, причиняя страдания лишь при выходе за какие-то опасные пределы. Даже если такое существо постоянно испытывает боль, как долго будет эта боль причинять страдания, прежде чем станет привычным аспектом существования именно в силу своего постоянства?
Увы, Око Ужаса было частью Империи Хаоса, а Хаос было бесполезно анализировать, опираясь на здравый смысл. Несомненно, существовали такие вопросы, понять которые было привилегией лишь Императора Человечества.
Баалберит подтолкнул Альпальяо коленом, чтобы священник подвинулся — что тот, дрожа от страха, и сделал, несмотря на то, что в камере было очень тесно. Баалберит присел рядом с псайкером и взял его за руку. Рука была вялой и охваченной лихорадочным жаром, но не потеряла чувствительность. Транс псайкера не делал его нечувствительным к физической боли — скорее наоборот. Даже воздух вокруг него начал потрескивать, словно тело псайкера окружала незримая пылающая аура. Когда Баалберит сжал его пальцы, псайкер немедленно ответил на это пожатие.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:12 | Сообщение # 39 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Послушай, Дейр, — сказал Баалберит, подавляя ужас, перетекавший из руки псайкера в его руку. — Адские миры — лишь психодрама. Завораживающий спектакль скверны на грани измерений, созданный, чтобы отвлечь чистых разумом и сердцем. Тебе не нужно смотреть на них, и не нужно сосредотачивать на них взгляд, если все же случайно их увидишь. Смотри за их пределы. Не важно, как демонопоклонники называют своих незаконных псайкеров, ты единственный Сновидец на Сигматусе, которого можно по праву назвать Сновидцем Мудрости, и ты должен использовать свою мудрость. Если часть флота поблизости, ты должен найти корабли — и если ты нашел их, то должен установить контакт с теми, кто ведет их. Мы должны знать, известно ли им о нашем бедственном положении — и если нет, мы должны им сообщить.
Баалберит не был уверен, что его слова смогут пробить барьеры, воздвигнутые между сознанием псайкера в трансе и реальным миром, но знал, что не будет вреда, если он скажет их вслух. Он чувствовал, что эти слова пойдут во благо, даже если не будут услышаны человеком, чей разум дрейфовал между измерениями, преследуемый видениями адских миров.
Возможно, слова все-таки были услышаны, потому что глаза, двигавшиеся за закрытыми веками, больше не вращались столь лихорадочно, и пот, лившийся с лица псайкера, больше не выделялся в таком количестве. Действительно, псайкер в трансе, казалось, пытался плотнее закрыть глаза, зажмуривая их словно чтобы сосредоточиться. Он явно был в сознании, все его тело, казалось, было охвачено странной активностью. По стенам камеры словно текли слезы, лились они и по лицу Карро Альпальяо, но слезы священника были розовыми.
— Он пытается, — прошептал Баалберит своему пораженному спутнику. — Молитесь, чтобы ему удалось.
— Я молюсь, — произнес священник сквозь стиснутые зубы.
Губы псайкера начали шевелиться, словно он пытался что-то сказать, но слова не были слышны, и Баалберит не мог прочитать их по судорожным движениям губ.
— Громче, Дейр, — прошептал он. — Громче или точнее.
Ужас, исходивший от псайкера, был теперь другим: менее выраженным и жестоким. Казалось бы, он должен был стать менее напряженным, но это было не так.
Баалбериту пришлось приложить больше ментальных усилий, чтобы подавить панику, овладевавшую им. Он ощущал, что сосуды, питающие сердце, казалось, пытались завязаться в запутанные узлы.
Псайкеры Сигматуса в трансе часто не были способны произносить звуки, и те, кто пользовался их даром, должны были уметь хорошо читать по губам. К сожалению, псайкеры не могли четко выразить свои слова, и даже самые опытные чтецы по губам часто передавали искаженные версии того, что они пытались сказать. Баалберит не знал, сталкиваются ли псайкеры в других мирах с той же проблемой, или это какие-то особенности местных условий.
Постепенно движения губ Ажао стали более спокойными и четкими.
— Сигматус, — прочел Баалберит, прислушиваясь к шепоту псайкера. — Отрезаны… ассимиляции… война продолжается… возможность очищения… опасность… высадка возможна… держится…опасность… баланс… опасность… Он прорвался, Карро! Он прорвался. Скажи им, Дейр. Пусть они услышат тебя. Скажи им, что нам нужна помощь. Скажи, что мир отчаянно нуждается в их помощи, но все можно исправить, если нам поможет их огневая мощь и духовное руководство. Скажи, что нам нужны подкрепления: космодесантники, инквизиторы. Скажи им, что эхо Империума, еще оставшееся здесь, заслуживает помощи и спасения! Пусть они услышат! Пусть увидят! Если они будут действовать быстро, здесь еще можно будет одержать победу.
Баалберит не знал, слышит ли его Ажао и сможет ли он последовать указаниям инквизитора, но ему нужна была надежда так же, как нужна была вера. Он был окружен врагами, в число которых входили и те, кто должен был стать его ближайшими помощниками. Ему нужны были подкрепления, чтобы помочь его инквизиторам и священникам в борьбе против Орлока Мелькарта, так же, как нужны были подкрепления Фульбре в войне с колдунами Гульзакандры. И больше всего ему нужна была надежда, что эти подкрепления придут, и что они придут вовремя.
Губы Дейра Ажао снова двигались, но теперь они не пытались произносить слова. Теперь они выражали боль и мучительное страдание. Из закрытых глаз псайкера потекли кровавые слезы, и дрожь, сотрясавшая его тело, перешла в настоящие судороги.
— Он уже за гранью, — сказал Альпальяо, отчаянно пытаясь вытереть лицо страшно трясущейся рукой. — Он погибает. Мы должны вывести его.
— Нет, он же сейчас так близко, — произнес Баалберит сквозь сжатые зубы.
Стены камеры лихорадочно задрожали, покрываясь буйством красок, которое никогда не смог бы выдумать человек — но, увы, в этих красках ничего нельзя было прочитать.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:12 | Сообщение # 40 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | В любом случае, Баалберит знал, что эти попытки — все, что могут сделать он и священник. К наркотику туземцев не было антидота, и транс псайкера не был таким состоянием, из которого можно вывести просто так. Ажао оказался в ловушке, пленником своей странной природы. Если он падал все глубже в бездну своих видений, лишь он один мог остановить это падение. Его внутренняя мудрость была единственным средством спасения, которое позволило бы ему обрести крылья и взлететь из бездны, или стать невесомым и воспарить.
Но рука, которую держал Баалберит, теперь вцеплялась в его руку, сжимая ее с силой отчаяния.
— Давай же, Дейр, — сказал Баалберит. — Возьми ситуацию под контроль. Ты должен…
К несчастью, видимо, это был тот случай, когда Сновидец, хотя и мудрый, не был достаточно опытен, чтобы управлять своим видением. Возможно, думал Баалберит, за еще одну тысячу лет господства Империума над галактикой появятся новые поколения псайкеров — более чистые и искусные, чем все, что способна произвести скверна Хаоса, но это время еще не пришло.
Кровавые слезы продолжали литься, и теперь было ясно, что глаза, вращавшиеся за зажмуренными веками, смотрят на некий ад — вероятно, ад куда более страшный, чем мир, охваченный огнем или море кипящей крови.
Кожа псайкера всегда была необычно бледной, даже для чистокровного потомка иммигрантов, но теперь она была белой как бумага. Следы кровавых слез были похожи на строки красных чернил, описывающих историю цивилизации Сигматуса на давно забытом языке, более старом, чем сам мир.
Теперь приоритеты Баалберита изменились. Крепко сжав руку псайкера, он начал шептать ему в ухо новые приказы, гораздо более простые.
— Не умирай, — приказал он. — Держись. Не умирай. Живи, чтобы попытаться в другой раз. Не умирай. Попытайся уснуть. Не умирай. Закрой глаза и уши своего разума от соблазнов врага. Возвращайся. И самое главное, не умирай!
Он мог лишь надеяться, что этого будет достаточно.
Завтра будет другой раз — и завтра, возможно, будет не слишком поздно добиться спасения, хотя бы для себя, если не для родного мира. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, а Раган Баалберит слишком хорошо знал, что значит отчаяние.
Глава 9
СНАЧАЛА под грузовиком было очень темно. Мгновенно включились полдюжины фар и прожекторов, их лучи начали обшаривать окружающую пруд густую растительность, но от этого темнота, в которой прятались Дафан и Гицилла, стала лишь еще темнее. Дафан не видел лица Гициллы, но был уверен, что она как минимум наполовину в трансе. Она не была неподвижна, но ее движения были судорожными и нескоординированными; она не пыталась перейти в положение, из которого могла бы лучше видеть, что происходит.
Дафан подумал, что возможно, она лучше видит с закрытыми глазами. Возможно, сознательно или нет, это она пробудила те силы, которые истребляли сейчас злополучных солдат, явно не знавших, где искать врага, которого они могли бы застрелить.
У Дафана не было внутреннего зрения Сновидцев, поэтому он выполз немного вперед и поднял голову, пока она не стукнулась о переднюю ось грузовика. Как только Дафан прополз под этим препятствием, он поднял голову снова.
Не покидая укрытия можно было разглядеть не слишком много — а он не собирался вылезать под пули. Но Дафан все же разглядел кое-что из того, что делали солдаты. Они присели, почти так же прижимаясь к земле, как Дафан, а стрелки из кузовов грузовиков вели огонь над их головами. Дафан видел белые огни выстрелов, пронзавших кусты, но эти растения не взрывались, как колючие деревья в лесу. В нескольких местах вспыхнули пожары, но горели они слабо, а разгорались еще слабее. Они тлели багровым или синеватым огнем, испуская густые клубы едкого дыма, но не вспыхивали, и, видимо, не было опасности, что весь район будет охвачен неостановимым огромным пожарищем, подобным тому, который опустошил лес.
Дафан не видел никаких признаков ответного огня: ни вспышек дульного пламени, ни летящих стрел, ни лучей. Но он видел, что солдаты несли потери.
Он видел, как один солдат стал кататься по земле с выпученными глазами, из его рта текла пена, словно его мозг вскипел внутри черепа. Он явно пытался остановиться, вцепляясь в землю с такой силой, что срывал ногти с пальцев, и все же Дафану казалось, что кататься по земле его заставляли собственные мышцы.
Другой солдат, напротив, стоял прямо, словно оцепенев, двигались только его руки, медленно поворачивая оружие, которое он держал, неумолимо наводя ствол лазгана на его голову.
Лишь когда оружие поднялось к голове, человек открыл рот и засунул ствол лазгана между потрескавшимися губами и пожелтевшими зубами. Дафан хорошо видел его глаза, хотя на них не падал прямой свет, и видел ужас в них, когда палец солдата, вывернутый под неестественным углом, начал нажимать спусковой крючок.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:12 | Сообщение # 41 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Дафан видел, как другой солдат загорелся, словно внутри его живота зажглась свеча. Небольшие струи пламени вырвались из-под его кожи, прожигая дыры в форме. В отличие от других, этот солдат мог кричать, и кричал изо всех сил.
Похоже, немногие люди умели умирать с достоинством.
Это магия, подумал Дафан. Именно такой она должна быть. Это судьба, которая должна постигнуть захватчиков, пришедших, как эти солдаты, убивать невинных людей Гульзакандры. Дафан знал, что должен испытывать радость или даже ликование — но казалось, на него тоже действует некое заклинание, потому что он испытывал лишь тошноту. Дафан не мог ненавидеть что-то или кого-то больше, чем он ненавидел этих людей, но зрелище их гибели привело его в ужас. «Если это действительно Гицилла», подумал он, невольно чувствуя себя предателем, «то я хочу, чтобы она прекратила».
Однако, подумав, Дафан отверг предположение, что это может быть Гицилла. Не важно, как быстро совершенствовался ее дар Провидца Мудрости, усиленный событиями предыдущего дня, она не могла вот так сразу стать настоящим колдуном. В любом случае, ни в одной из легенд, которые слышал Дафан о самых могущественных колдунах, живших когда-либо, не упоминалось нечто подобное. Что бы ни происходило здесь, это явно было нечто нечеловеческое.
Когда более отдаленные крики стали сильнее, Дафан понял, что солдаты в грузовиках тоже не защищены от этой опасности. Огонь из тяжелого оружия, установленного на машинах, становился все более беспорядочным, по мере того, как положение солдат оказывалось все более отчаянным.
Кто-то выкрикивал приказы, пытаясь организовать ведение огня так, чтобы охватывать всю близлежащую местность, но теперь солдаты действовали гораздо менее четко.
Дафан, движимый любопытством, прополз еще пару дюймов вперед, но Гицилла вдруг схватила его за пояс и оттащила назад.
— Сюда! — прошептала она. — Скорее! Если останемся здесь, то умрем!
Дафан понял, что «сюда» означает налево. Она была уже там, и выбралась из-под грузовика первой, вцепилась в рубашку Дафана и потащила его за собой. Дафан не знал, в трансе она или нет, но он не представлял, что делать, и утверждение, что они умрут, если останутся здесь, звучало слишком правдоподобно. Что бы ни убивало солдат, казалось, ему для этого совсем не нужно их видеть; смерть, подобно дыму тлеющих пожаров, висела в воздухе.
Похоже, не было иной альтернативы кроме как бежать, понадеявшись, что им повезет ускользнуть и от атакующих и от защищавшихся — но Гицилла имела в виду нечто иное. Вместо того, чтобы убежать в ночь настолько быстро, насколько позволяли ноги, она повернулась и схватилась за ручку дверцы кабины грузовика — это место, как понял Дафан, соответствовало скамье кучера на повозке.
Дафан не думал, что сейчас в кабине кто-то есть, но она не казалась ему подходящим местом, чтобы спрятаться. Если поднятые борта кузова не могли защитить стрелков в нем, прозрачное стекло перед сиденьем водителя тем более едва ли было способно защитить от неведомой злой силы, сеявшей опустошение среди солдат.
Как только Гицилла открыла дверь, она прыгнула на сиденье и протянула руку Дафану, чтобы помочь ему забраться в кабину. Он взял ее руку и влез в кабину за ней.
Когда он оказался внутри, Гицилла уже перебралась на другое сиденье, перед которым было большое колесо — самая заметная деталь в этой части механической повозки.
— Но ты же не умеешь управлять этой штукой! — ошеломленно сказал Дафан.
Он и раньше знал, что существовали такие вещи, как грузовики, и слышал рассказы о них от людей, которые их видели, но ни один из этих рассказов не мог подготовить его к тому, что он увидел внутри грузовика. Замкнутое пространство кабины казалось ему очень таинственным и абсолютно чужим — но когда Гицилла повернулась к нему, чтобы приказать замолчать, ей даже не понадобились слова. Ее глаза были огромными и светящимися, зрачки жутко расширены. Губы искривились в свирепой ухмылке, из-за чего ее красивое лицо превратилось в страшную карикатуру.
Из пола грузовика между сиденьями торчал большой рычаг, и Гицилла стала дергать его туда-сюда. Мотор грузовика взревел. Как только грузовик пришел в движение, она повернула колесо, вероятно, служившее для тех целей, что и поводья у лошади, резко развернув грузовик влево.
Перед носом грузовика оказались двое солдат. Они вскочили на ноги, но лишь один оказался достаточно глуп, чтобы попытаться просигналить водителю, скорее умоляя, чем приказывая остановиться. Второй догадался убраться с пути машины, что позволило ему не оказаться раздавленным.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:13 | Сообщение # 42 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Дафан подумал, что даже если бы водителем был один из солдат, сбитый был глупцом, если думал, что грузовик остановится в такой ситуации. И как только эта мысль пришла Дафану в голову, он заметил, что их грузовик — не единственный, который пришел в движение. Приказали им отступать или нет, но солдаты, видя, как погибают их товарищи, очевидно, решили, что оказаться в любом другом месте посреди дикой степи будет безопаснее, чем здесь, у пруда.
«Вот и хорошо», подумал Дафан. «Они не знают, что это мы. Они не погонятся за нами».
Однако он опасался того, что могло оказаться прямо за кабиной. Сколько вооруженных солдат осталось в кузове грузовика? Какое у них оружие? И что они будут делать, когда увидят, кто увез их с поля боя?
Гицилла сейчас была не в том состоянии, чтобы думать об этих мелочах. Она снова резко крутанула колесо перед собой, направив грузовик в совершенно другую сторону. Дафан уже забыл, в каком направлении был пруд, и подумал, не повернула ли она так резко, чтобы не въехать прямо в воду. Она не пыталась найти более ровную дорогу, а сквозь стекло ничего не было видно кроме зарослей кустов и экзотических цветов — настоящий поток растительности, казалось, бросавшийся под колеса грузовика.
Конечно, это была оптическая иллюзия; мчался сам грузовик, сминая заросли, безумно бросаясь из стороны в сторону и подпрыгивая на кочках и корнях.
Дафан слышал, как людей в кузове — или, возможно, какие-то неживые объекты — швыряло туда-сюда, колотя о высокие борта. Пушка, установленная в кузове, больше не стреляла.
Солдат нигде не было видно, но повсюду вокруг были заметны свидетельства их присутствия в виде облаков дыма и вспыхивающих лучей света, беспорядочно мечущихся на фоне звездного неба.
— Открой дверь! — закричала Гицилла. — Подвинься!
Дафан не понял. Он хотел спросить, зачем, но когда посмотрел на нее с вопросом в глазах, она взглянула на него — и то, что было в ее глазах, явно не располагало задавать вопросы. Это был приказ, не допускающий возражений.
Дафан беспомощно почувствовал, как его рука потянулась к двери и схватилась за ручку. Он никогда раньше не открывал такую дверь, поэтому ему понадобилось несколько секунд, но наконец он смог правильно нажать ручку и распахнул дверь — и сразу же без малейшего промедления и дальнейших указаний передвинулся на узкое пространство между двумя сиденьями.
Дафан не мог поверить, что во всем мире найдется кто-то достаточно ловкий, чтобы на ходу запрыгнуть в мчащийся грузовик — или достаточно смелый, чтобы попытаться. Однако, его неверие длилось недолго, когда человеческая фигура, выскочив из кустов, уверенно запрыгнула на грузовик, схватившись руками за дверной проем, и одним плавным движением уселась на место, которое освободил Дафан.
Пришелец сам закрыл дверь. Он ничего не говорил, но Гицилла, очевидно, и так хорошо знала, что делать. Она снова вывернула рулевое колесо, бросив грузовик в такой резкий поворот, что на секунду машина встала на два колеса. Дафан испугался, что грузовик перевернется, но страха было недостаточно, чтобы заглушить изумление, когда он смотрел на их нового пассажира.
Это был мальчик, казалось, не старше его самого. Мальчик был полностью обнаженным, его кожа была словно покрыта странными узорами. Его телосложение было не слишком впечатляющим, хотя внешность явно была обманчива, учитывая, какой потрясающий гимнастический трюк он только что выполнил, но больше всего внимание Дафана привлекло его лицо.
Сейчас, когда они удалялись от источников света, в кабине грузовика было гораздо темнее, но Дафану казалось, что особенная темнота глаз их нового спутника была не просто тенью. Его уши тоже были необычными: заостренными и с кисточками шерсти, как уши волколисы или пустынной рыси.
Даже в их деревне, которая считалась необычно удачливой в этом отношении, иногда рождались мутанты. Дафан сам видел мертвых животных, обладавших, казалось, человеческими чертами, но слышал лишь приглушенный шепот о человеческих детях, рождавшихся с признаками животных — их куда-то забирали. В первый раз он видел человека, обладавшего внешними признаками животного.
— Кто ты? — произнес Дафан, когда к нему вернулось дыхание.
— Ты и ты, — загадочно ответил мальчик. Сказав это, он протянул обе руки к своим спасителям. Длинные пальцы его правой руки коснулись лба Гициллы, а пальцы левой скользнули по щеке Дафана. Дафан почувствовал, как странная дрожь прошла сквозь него. Это не было болезненно, но не было и приятно; он ощутил, как словно бы некая нить обвязалась вокруг его сердца.
— Как тебя зовут? — спросил Дафан, на случай если мальчик не понял первого вопроса.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:13 | Сообщение # 43 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Не знаю… Слишком устал… — последовал ответ.
Даже в почти полной тьме Дафан почувствовал, что эти поразительно темные глаза были уже наполовину закрыты. Мальчик откинулся на сиденье, его странная голова с заостренными ушами с кисточками опустилась на плечо Дафана. Дафан боялся стряхнуть его или хотя бы разбудить, повернув голову к Гицилле, но по крайней мере, он мог спросить.
— Кто он, Гицилла? Что это? Что происходит?
— Не знаю, — произнес голос Гициллы, словно странное эхо. — Слишком устала…
Но она хотя бы не заснула. Она продолжала управлять машиной, ведя грузовик сквозь ночь.
Они направлялись все дальше в степь, и земля здесь была более ровной. Больше не казалось, что окружающие растения бросаются под колеса. Свет фар позволял немного разглядеть путь впереди, хотя грузовик ехал явно слишком быстро, чтобы остановиться вовремя, если в свете фар из тьмы возникнет какое-то препятствие.
— Ого! — внезапно произнес голос Гициллы. Он действительно звучал как голос Гициллы, хотя Дафан не был уверен, что это ее разум управляет сейчас ее руками и ногами.
Дафан не мог обернуться, но там, где он сидел, можно было смотреть в зеркало, расположенное над головой, чтобы водитель мог смотреть назад. Дафан видел в зеркале лишь свет, но этого было достаточно, чтобы понять, что за грузовиком следуют — или, возможно, гонятся.
Свет был слишком яркий для фар, по мнению Дафана. Поэтому он решил, что должно быть, это прожектор, установленный в кузове преследующего грузовика, исправен, и он направлен на их машину. А это означало, что пушка в кузове, вероятно, тоже исправна, и вероятно, наведена на цель, освещенную прожектором. Это, в свою очередь, могло означать, что если кто-то на другом грузовике видел, как голый мальчик прыгает в их грузовик, или имел еще какие-то причины считать, что их грузовик ведет не имперский солдат, им троим, вероятно, осталось жить весьма недолго — пока имперские солдаты, оставшиеся в кузове их грузовика, не выпрыгнут… что они, возможно, уже сделали.
Дафан увлеченно уставился в зеркало, хотя там не было видно ничего кроме ослепительного света. Волосы на его затылке встали дыбом.
Потом ослепительный свет стал еще более ослепительным. Зеркало, казалось, вспыхнуло, словно само превратилось в облако раскаленного газа.
«Я уже мертв», подумал Дафан, хотя понимал, что эта мысль нелепа.
Он не был мертв. Пушка преследующего грузовика не выстрелила — или, если выстрелила, то дала осечку — и взорвалась, и от силы взрыва грузовик разлетелся на куски.
Взрывная волна встряхнула их грузовик, но не перевернула.
— Ого! — произнес голос Гициллы. Дафан раньше не знал, как много могла значить эта фраза. Сейчас она звучала совсем по-другому, тревога и раздражение уступили место радости и веселью. Но когда грузовик снова нырнул во тьму, Дафан понял, что радость была смешана с усталостью, а веселье — с изнеможением. Он видел, что Гицилла повисла на руле, даже не глядя, куда едет грузовик — по крайней мере, не глазами.
— Гицилла… — встревоженно сказал Дафан, думая, сможет ли он вернуть ее в нормальное состояние — и надо ли это делать.
В конце концов он подумал, что если она придет в себя, то, возможно, внезапно обнаружит, что не имеет ни малейшего представления о том, как управлять имперской машиной, и это будет далеко не самое подходящее время для такого открытия. Подумав, Дафан решил, что лучше молчать. Если Гицилла ведет машину в магическом трансе с того времени, как они впервые сели в кабину, наверное, лучше ей не мешать.
Прошло еще несколько минут, звериное ухо странного мальчика невыносимо давило на плечо Дафана, а длинные кисточки шерсти столь же невыносимо щекотали его шею. Очень осторожно Дафан переместил тело мальчика вправо, и его странная голова свесилась в другую сторону, откинувшись на спинку сиденья, и уперлась в дверь. Такое положение выглядело не слишком удобным, но и не являлось невыносимым.
Это позволило Дафану повернуться к Гицилле, и он увидел, как она опустила голову на руки, продолжая вести грузовик, не сворачивая с пути. Этот путь вел их во тьму и неизвестность, но, тем не менее, казалось, он был задуман и выбран сознательно.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:13 | Сообщение # 44 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Впрочем, тьме оставалось недолго. Спустя еще двадцать минут небо позади засияло серебристым светом, и в низких облаках сверкнули розовые отблески восходящего солнца.
Они ехали не прямо со стороны еще не взошедшего солнца, но их путь вел немного к югу.
«Война началась», подумал Дафан. «Я был в первом бою, был во втором. И пережил оба боя, отделавшись лишь синяками. Но это лишь начало. Солдат, атаковавших деревню, были сотни, этих на грузовиках — десятки. Когда начнется большое сражение, с каждой стороны будут тысячи, и огневая мощь…»
Он осознавал, что его миру уже наступил конец. Деревня разрушена. Если поля были сожжены и колодец отравлен, ее уже нельзя будет восстановить. Если его матери повезло остаться в живых, ей пришлось стать одной из бездомных беглецов, блуждающих в пустошах. То, что случилось с деревней, случится и с маленькими городками и, в конце концов, со всеми городами Гульзакандры. Кто бы ни одержал победу, ничто уже не останется прежним. Мир изменится, и жизнь станет иной.
Дафан понимал, что та взрослая жизнь, которой всегда ожидал он в детстве, теперь зачеркнута навсегда, и он никогда не станет тем человеком, которым всегда намеревался стать. Теперь он был бойцом, хотел он того или нет. Он был врагом Империума, защитником своей родины. Он мог выжить или умереть, но одного он не сможет никогда — вернуться назад, стать прежним. Теперь он был другим, и должен был открыть для себя абсолютно иную жизнь.
Дафан наблюдал за движениями рук и ног Гициллы, думая, не сможет ли он научиться водить грузовик без магического транса. Это казалось достаточно легко, но многие дела, которые выглядели легкими, когда их делали другие, оказывались вовсе не легкими, когда он пытался делать их сам. Дафан знал, что теперь, став взрослым человеком, он не может позволить себе детские иллюзии. Оглянувшись, в заднее окно кабины он увидел рассвет.
Розовые облака распростерлись на небе, словно крылья гигантского стервятника — и край восходящего солнца появился над плоской унылой равниной, словно небо было расколото ударом меча и истекало кровью звезд.
Звезды, сверкавшие в ночном небе, начали гаснуть, поглощаемые фиолетовым сиянием дня. Но это сияние еще не было достаточно ярким. Облака, похожие на серые пузыри, казались густыми, как овсяная каша, на фоне чистого неба, волнуемого движением самого космоса.
Дафан едва имел представление о том, чем были эти волны. Он не видел ничего, кроме необъяснимой, странной изменчивости, неизвестности — и чувствовал подобные волны внутри своей сущности, волнующие саму его душу.
— Ну что ж… — прошептал он достаточно громко, чтобы его услышал кто-то из его спутников, если бы они не спали. — Думаю, они или успокоятся, или нет. Так или иначе, я должен сделать все возможное, чтобы научиться жить в гармонии с ними. Я не могу изгнать их из моей души.
Глава 10
ЗАНОВО ВЫРОСШИЙ глаз Гавалона ужасно болел, но это была не ослепляющая боль. На самом деле, как раз наоборот. Другой, левый глаз и так лучше видел ночью, чем обычные человеческие глаза — хотя не настолько хорошо, как глаза некоторых зверолюдей — но новый правый, возможно потому, что вырос ночью, казалось, просто наслаждался оттенками звездного и лунного света.
Но даже так он не смог уследить за мчавшимся силуэтом Сосуда, когда тот убежал на равнину. Нимиан никогда бы не смог бегать так быстро, и сущность Сатораэля едва начала свое перевоплощение, но их странный гибрид уже, казалось, обладал множеством сверхъестественных способностей. Гавалон и сам обладал несколькими такими способностями, но умение бегать с огромной скоростью по пересеченной местности в них не входило. Даже некоторые зверолюди владели небольшими магическими фокусами, но никто из могучих бойцов личной свиты Гавалона не мог бегать как птица моу.
Таким образом, Гавалону не оставалось иного выбора кроме как следовать за Сосудом так быстро, как было возможно, надеясь, что ограничения смертного тела, которое еще на 95 % оставалось телом Нимиана, вскоре заставят будущего демона остановиться и отдохнуть.
Колдун, спускаясь по склону полукруглого холма, заметил вспышки света над горизонтом, но невозможно было разобрать, от чего они были. Когда он спустился с холма, вспышек не стало видно за густыми зарослями, и он увидел их снова лишь когда началась стрельба, на этот раз вспышек было гораздо больше. Гавалон сразу догадался, что происходит.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Понедельник, 19.08.2013, 17:14 | Сообщение # 45 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Имперские солдаты! — прошипел он своим спутникам. — Должно быть, у них машины, если они так быстро сюда добрались. Не боевые танки, привезенные первыми захватчиками, просто легкие грузовики, собранные на заводах Калазендры — но они все равно опасны.
Ближайший из зверолюдей кивнул своей косматой головой, но Гавалон знал, что едва ли тот понимает степень опасности. Тварь никогда раньше не видела машины.
Гавалон задумался, насколько хорошо Нимиан-Сатораэль может понимать сущность врага, которого бросился атаковать. Было бы ужасной трагедией, если бы будущий демон погиб в своем Сосуде, не успев развить и крошечной доли своей мощи. Согласно мудрейшим из Сновидцев Мудрости, Сатораэль должен был уничтожить захватчиков, вторгшихся в Гульзакандру, уничтожить города Калазендры, и еще…несомненно, больше, чем Божественный Комбинатор соизволил открыть даже самому верному и преданному из своих слуг в этом мире.
Гавалон полагал, что если божественные комбинации Божественного Комбинатора будут каким-то образом испорчены, Гульзакандра понесет наказание, и вместе с ней кара обрушится и на него. Не имело значения, мог он что-то сделать или нет, чтобы спасти будущего демона от преждевременной гибели, пока тот фактически был еще растерявшимся ребенком; он и все его последователи будут нести ответственность.
— Приготовить оружие, — приказал он зверолюдям, стремившимся в бой. — Продвигайтесь скрытно. Когда возможно, захватывайте пушки и используйте их против калазендранцев. Но что бы вы ни делали, Сосуд ни в коем случае не должен пострадать.
Он знал, что сказать это куда легче, чем сделать — но они обязаны сделать все возможное, чтобы обратить эти слова в действие.
Он ожидал, что у них будет еще несколько секунд, чтобы приготовиться и выбрать, как лучше вступить в бой, но бой сам нашел их, когда двое солдат внезапно выскочили из кустов, спасаясь от врага, которого они не могли ни увидеть, ни сосчитать.
Вражеские солдаты сначала не заметили Гавалона и его зверолюдей, что дало зверолюдям время обойти их с двух сторон и взять в клещи. Когда они, наконец, увидели Гавалона и зверочеловека с головой яка, оставшегося с ним, они подняли свое оружие и прицелились, но недостаточно быстро.
Один из них выстрелил в колдуна, но стрелял он от бедра. Гавалону не требовалась ни удача, ни магия, чтобы уклониться от пули, безвредно просвистевшей над головой. Могучие лапы зверочеловека повалили солдата, когти содрали кожу с правой половины его лица. Солдат попытался развернуть свое ружье, чтобы выстрелить зверочеловеку в живот, но существо, обрушившееся на него, было слишком тяжелым. Оно раздавило его насмерть.
Второй солдат, если бы сумел выстрелить, мог попасть в цель, потому что успел поднять оружие к плечу. Но охранник с головой яка, оставшийся рядом с Гавалоном, опередил его, метнув копье со сверхчеловеческой силой. Зазубренный обсидиановый наконечник пронзил ребра как нож — вареное мясо. Солдат упал, его тело силой удара отбросило на десять-двенадцать футов.
Гавалон позволил зверолюдям, убившим двух солдат, забрать их оружие и боеприпасы. Эти образцы оружия не были оригинальными имперскими моделями, ни даже высококачественными калазендранскими копиями, но все же это было желанное добавление к огневой мощи армии Гавалона. Даже танки Фульбры были примитивны по сравнению с имперскими оригиналами, их моторы работали на спирту, выгнанном из древесины, а их гусеницы состояли из материала скверного качества — смеси йевелканского каучука и местного растительного волокна. Но бронетехника есть бронетехника, и их натиск невозможно будет остановить, если колдуны Гавалона не смогут подкрепить свои магические возможности той разновидностью грубой силы, обеспечить которую может лишь тяжелое оружие.
Гавалон жестом приказал зверолюдям продвигаться рассыпным строем в обоих направлениях, а сам со своим телохранителем осторожно двинулся вперед, активно используя многочисленные укрытия.
Следующий стрелок, столкнувшийся с Гавалоном, был не настолько охвачен паникой, и явно готов к возможности встретить противника в густых зарослях кустов, окружавших пруд. Калазендранец был вооружен некоей разновидностью ружья, стрелявшего лучами света, что делало его как минимум вдвойне опаснее, но он уже использовал его один раз, и его зрение еще не привыкло к темноте. Его выстрел был достаточно метким, если бы пришелся по обычной цели, но Гавалон был колдуном, благословленным даром создавать иллюзии. Пылающий луч прошел совсем рядом и обжег плечо, но эта боль продолжалась лишь долю секунды и лишь усилила чувство торжества Гавалона, когда он бросился вперед и схватился с солдатом врукопашную.
|
| |
|
|
