|
Ариман:Изгнанник Джона Френча
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:38 | Сообщение # 1 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 |  «Глупо говорить о жребии и судьбе. Время, причинность, наблюдатель и наблюдаемый – нам следует с осторожностью трактовать значение этих понятий. Мы считаем, что прошлое творит будущее, но так ли это? Может, судьба создается в попытке увидеть ее? Что, если бы мы не заглядывали в будущее? Как бы развивались события в таком случае?»
Айзек Ариман, из заповедей Корвидов
Пролог
Хаакон Серый Шторм поднялся на обледеневший склон хребта. Когда-то давно его доспехи были сине-серого цвета ледника. Теперь они потускнели, будто истертый от времени металл. Царапины и вмятины покрывали пластины брони, словно нити шрамов, а к выбоинам и бороздам цеплялись хлопья краски, яркими фрагментами напоминая о былых свершениях воина. Доспехи Хаакона заскрипели, когда он присел за кромкой гряды. Даже от самого незначительного движения его кожа немела, как будто боевая броня протестовала против холода. Хаакон замер и втянул стылый воздух. Воин был без шлема, и когда он запрокинул голову, морозный ветер убрал черные волосы у него с лица. Желтые глаза уставились в безоблачное синее небо, где сверкали ослепительно-яркие звезды. Хаакон выдохнул.
Он чуял ведьму.
Воин медленно снял с пояса секиру. Ее навершие расходилось двумя изогнутыми лезвиями полированного металла, по которым вились золотые драконы. Обмотанная кожей рукоять удобно легла в ладонь. Он поднес секиру к горлу, большой палец опустился на переключатель генератора силового поля. Кромки оружия заискрились на фоне кристаллической пыли химического снега.
Дальше кряж опускался к дороге из растрескавшегося от холода камня. По ней и шла ведьма. Хаакон снова принюхался. Ее вонь ощущалась невзирая даже на испарения, поднимавшиеся ото льда. Пот, подсохшая кровь и аромат, похожий на раздавленные розы и свежие испражнения: запах скверны, варпа. Варп изменял все, чего касался, и оно более не могло стать чистым. Ни этот мир, ни звезды, сияющие на солнечном небе, ни сам Хаакон. Однажды он спросил у рунического жреца, изменяется ли он, мог ли заразиться порчей во время охоты в мирах на краю Ока? Рунический жрец не нашелся, что ответить, но Хаакон понял правду. Он изменился. Его обоняние, и без того острое, теперь чуяло запах души. Казалось, его цель обрела собственное отражение в варпе, и охотник получил способность выслеживать добычу. Варп коснулся его. Он был осквернен, и останется таким навсегда, но его цель была по-прежнему чистой, и большего ему не требовалось.
Ведьма была уже ближе, ее запах усиливался с каждым медленным ударом сердец. С ней шли стражи, последователи ее мерзкого культа. Он чуял и их также. Их было десять. Воин чуял смазку на оружии и лезвиях ножей. Хаакон пришел в движение. Он стряхнул с себя снежную пыль, поднимаясь во весь рост. Выдохнул в последний раз, расслабив мышцы. Разум и тело стали одним целым, полностью сфокусировались на цели. Ведьма знала. Она могла лишь мельком увидеть его истинную добычу, но этого было достаточно. Ведьма пропиталась запахом изгнанника, и он собирался следовать за ним до самого конца.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:39 | Сообщение # 2 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | А затем Фенрис отомстит.
Хаакон перескочил гряду. На один удар сердца он увидел под собой всю картину: десять фигур, стоящие кругом, их лица скрывались за начищенными до блеска масками в форме морд рептилий. В центре шла согбенная женщина в плаще из дубленой кожи. Воин заметил вытатуированные угловатые узоры, извивавшиеся всякий раз, когда ветер трепал плащ.
Затем Хаакон приземлился. Некоторые стражи обернулись и схватились за оружие. Другие кинулись наутек. Двоих он раздавил под ботинками. Первый удар секирой был горизонтальным, слева направо, наотмашь, мышцы слажено пришли в движение. Брызнула кровь. По доспехам забили лучи. Хаакон развернулся и нанес еще удар, разрубив человека от бронзового ошейника до паха. В лицо Хаакону брызнула красная влага. На самом деле он не видел, кого убивал. Каждый враг превратился в размытое движущееся пятно: проблески помятых доспехов, скрытого под звериной маской лица, украшенного бронзой лазерного оружия. Секира расколола череп и размазала мозг. Кровь под ногами плавила химический лед. Вокруг поднимался пар. Сгущающийся туман смешивался с запахом вывороченных внутренностей. Хаакон ударил снова.
Что-то попало ему в щеку. Кожу воина обожгло, и плоть вокруг раны начала неметь. Ведьма поднялась, сжимая вычурный бронзовый лазпистолет, нацеленный прямо в него. Кожа на ее хрупком черепе висела серыми мешками, а плащ из освежеванных лиц не мог скрыть изуродованное тело. Рука, державшая пистолет, дрожала. Хаакон заглянул в ее желтые, цвета топленого жира, глаза. Воин зарычал, и рана на щеке раскрылась, словно второй рот. Палец ведьмы крепче стиснул спусковой крючок.
Нога Хаакона врезалась ведьме в грудь. Удар расколол ей ребра и отбросил назад. Секира разрубила ей шею прежде, чем ведьма упала на землю. Хаакон замер, медленно втягивая воздух. Вокруг него валялись груды разрубленного мяса и склизких внутренностей, исходящие паром на морозном воздухе. Доспехи Хаакона блестели, испещренный шрамами серый цвет исчез под багрянцем. На мгновение его разум будто избавился от усталости, которая давно поглотила тело и душу. На секунду воин испытал радость. Но затем мимолетное чувство покинуло его, и жажда охоты вернулась вместе с болью уставших мышц. Он должен забрать то, ради чего пришел, пока труп не успел остыть.
Хаакон присел и подобрал голову ведьмы. Жидкие волосы спутались между пальцев, когда воин поднял ее к глазам. Он стиснул ладонь. Секунду череп сопротивлялся, а затем треснул, будто яйцо. Плоть внутри была покрыта желтыми нарывами и свернувшейся черной жидкостью. Хаакон поднес окровавленную массу ко рту и впился в нее клыками. Плоть была еще теплая и пахла воспоминаниями. С каждым укусом разум наполнялся впечатлениями, призрачными ощущениями и обрывками слов. Он ел до тех пор, пока череп не превратился в пустую скорлупу, и он не получил то, что нужно.
Его кожу вдруг защипало, когда Хаакон выронил череп. За спиной кто-то стоял.
Воин стремительно развернулся, секира превратилась в размытое острое пятно.
- Это я, брат, - прорычал голос.
Хаакон остановил удар, но не опустил секиру. На расстоянии вытянутой руки стоял человек. Он посмотрел на него знакомыми голубыми глазами. Змеиные символы предотвращения вились по серым доспехам, а с красных наплечников свисали нанизанные на нити заостренные зубы. Кое-где змеиные символы горели бледным светом. Хаакон узнал голос и лицо говорившего. Он знал, что ему следует опустить секиру, но частичка его желала довершить удар и посмотреть, как снег окропится свежей кровью.
- Хаакон, – произнес человек в сером. – Убери оружие.
Хаакон не опускал секиру.
- Оульф? – медленно проговорил Хаакон. Имя далось ему с трудом, онемение вокруг дыры в щеке перекинулось и на челюсть.
- Это я, - повторил человек. Хаакон сменил хватку на секире.
- Ты погиб в мире песка и жажды, - сказал Хаакон.
- Нет, брат, - ответил человек. – Убийство лишило тебя разума. Я не умер. Вспомни, - в глазах у Хаакона помутилось, и он мотнул головой, словно отгоняя мух. Оульф погиб, Хаакон помнил, как кровь рунического жреца пропитывала белый песок. Но вот он стоит перед ним…
- Нет, - сказал Хаакон, пошатнувшись. Кровавые воспоминания ведьмы еще кружились в голове, забивая мысли угасающими образами. Возможно, Оульф не погиб? Возможно, это был просто сон. Возможно, варп лишил его памяти.
Человек, который выглядел и говорил как Оульф, прошел мимо Хаакона и подобрал пустой череп ведьмы.
- Что она знала? – спросил человек, посмотрев в безжизненные глаза ведьмы, а затем снова на Хаакона. – Она знала, где найти изгнанника?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:39 | Сообщение # 3 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Хаакон закрыл глаза. Рана на щеке начинала гореть от боли. В голове росла тупая пульсация.
- Хаакон, - осторожно произнес человек. – Что она знала?
- Она встречалась с ним, - сказал Хаакон. Глаза стало жечь, ему с трудом удавалось говорить. – Но она не понимала, кто он. Изгнанник входил в банду… - воин сделал вдох, пытаясь устоять на ногах. Воспоминания ведьмы постепенно блекли: взгляд на поле боя, мимолетный взгляд назад, пара небесно-голубых глаз.
- В какую банду? – спросил человек и шагнул ближе. Хаакон снова потряс головой. – Брат, в какую банду он входил? Где она видела его?
Глаза Хаакона резко распахнулись, и его рука крепко стиснула рукоять секиры.
- Ты умер, - мягко сказал он. – Ты умер давным-давно, и я остался один.
Секира стремительно понеслась к человеку, носившему лицо Оульфа. Он отступил назад быстрее, чем кто-либо мог двигаться. Хаакон рубанул опять, и секира вонзилась человеку в грудь. Из раны заструился дым и черная кровь. Внезапно воин почуял запах пепла и опаленной плоти. Человек припал к земле, и Хаакон занес секиру для смертельного удара.
Лицо человека дернулось вверх. Посреди лба ярким красным цветом пылал третий глаз. Из легких Хаакона разом испарился воздух. Он будто горел изнутри. Лед, кровь и небо исчезли из поля зрения. Воин поднял секиру, но и она исчезла – в его руке остался лишь прах, и ему стало казаться, словно он падает. Вокруг взвихрился ветер, а мир стал осыпаться хлопьями пепла.
Череп Хаакона заполонила боль. Человек больше не походил на Оульфа, он превратился в черный огонь. На месте глаз полыхали две точки зеленого света. Хаакон шагнул вперед, из глотки вырвался вопль ярости и ненависти. Его руки исчезли в мощном вихре, когда он потянулся к глазам человека. Голову опять пронзила боль, и череп взорвался белым сиянием.
Хаакон открыл глаза. Он все еще выл, звук эхом разносился в кристаллических стенах зала. Воин лежал на каменном столе, наклоненном так, что голова находилась над уровнем ног. Цепи сковывали его запястья, горло и лодыжки. С него сняли доспехи, а кожа была покрыта спиральными символами, которые нанесли синими чернилами. По подбородку и груди стекали густые струйки крови вперемешку с желчью.
- Ты расскажешь, что узнал у ведьмы, - в поле зрения появился человек. Кожа у него была золотой, а глаза зелеными, без признаков белков и зрачков. На красных полированных доспехах красовались серебряные скарабеи, птицы и полулюди с шакальими головами. На наплечниках зашелестели полоски густо исписанных пергаментных свитков, когда человек шагнул вперед, сжимая в руке черный стеклянный нож. Позади него неподвижно высились два комплекта доспехов, из шлемов с высокими гребнями призрачным светом сияли глаза.
«Колдун», - подумал Хаакон. Ему мускулы непроизвольно напряглись. Колдун посмотрел на Хаакона и покачал головой.
- Ты расскажешь мне, - произнес он, и мягкие слова взбудоражили мысли Хаакона. В ответ воин посмотрел на колдуна и плюнул. Кислота в окровавленной слюне зашипела на нагруднике человека.
- Вы не сможете остановить нас, - прорычал Хаакон. – Мои братья отыщут его, а затем придут и за вами. Мы будем охотиться, пока вы не устанете, а когда вы ослабнете, мы порубим вас на куски и скормим сердца воронью.
Хаакон тяжело дышал, силясь разорвать оковы. Колдун покачал головой, словно сочувствуя ему.
- Ты не найдешь его, волк. Никто из твоего рода не найдет, - колдун сделал паузу и посмотрел на острие черного стеклянного кинжала в руке. – Вы не найдете его потому, что мы найдем его первыми. Мы, те, кто был ему братьями, найдем его, - он оторвал взгляд от кинжала, и Хаакон заметил в непроницаемых зеленых глазах колдуна нечто, что заставило его оскалиться. – Его судьба принадлежит нам, не вам.
- Лжешь.
- Не лгу. Твоя добыча на самом деле наша, и наша конечная цель намного важнее. Вы, псы, ненавидите нас, но мы, Братья Праха, были его братьями, его последователями, его друзьями. Он обманул нас, уничтожил и отправил в изгнание, - колдун приставил кинжал к горлу Хаакона. – Ты дашь то, что мне нужно, чтобы найти Аримана. Тебе не выстоять.
- Темные волны поглотят тебя, а поверх трупа застынет лед, - прорычал Хаакон, от прикосновения острия кинжала его мышцы напряглись. По шее закапала кровь.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:40 | Сообщение # 4 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Ты способен противиться нашему искусству, твой род всегда этим славился. Но мне не потребуется ломать твой разум, - колдун медленно покачал головой. – Я должен поблагодарить тебя за то, что ты напомнил о существовании иных, менее утонченных путей к познанию.
Зрачки Хаакона расширились, и воин взревел, поняв, что последует дальше. Он продолжал реветь, когда кинжал пронзил шею. Колдун полоснул лезвием по горлу Хаакона прямо под линией челюсти. По каменному столу густо потекла кровь. Хаакон все еще ревел, когда колдун засунул руку в раскрытую рану и вырвал оттуда мягкую белесую железу.
Секунду колдун рассматривал окровавленный кусок мяса. Железа называлась прогеноидной и была источником генетического чуда, создавшего космических десантников. Она хранила память крови лучше, нежели человеческий мозг. Колдун медленно запрокинул голову, открыл рот и проглотил железу. Как и у Хаакона, его разум захлестнули воспоминания, словно кровь, капающая в чистую воду. Он пошатнулся. Затем нашел искомое: воспоминания о минувшем кровавом пиршестве, о теплой плоти из черепа ведьмы. Колдун потянулся разумом и схватил формирующееся воспоминание.
- Тер… - колдун силился произнести слово, которое обретало форму у него в голове. – Терзание, - произнес он и сплюнул густую кровь на пол. Колдун получил то, что требовалось. Это было имя, а имена обладали силой. С ним он мог выследить через эфир их хозяев, и оно еще на шаг приблизит его к своему зверю, своей добыче, как сказал бы Хаакон. Он отправит весть своему повелителю и остальным из Братства Праха. След изгнанника был отчетливым, и они оказались еще ближе к конечной цели.
Хаакон извивался на каменном столе, все еще живой, несмотря на перерезанное горло. Колдун достал меч и посмотрел воину в глаза.
- Спасибо, Хаакон Серый Шторм, - он занес оружие над головой. – Наше братство благодарит тебя, - произнес колдун и опустил меч на шею Хаакона.
Часть первая
Эмиссар судьбы
I
Терзание
«Умоляю, не отнимайте его. Я слаба, но молю, не отнимайте его у меня».
Палуба вздрогнула под ногами Карменты, пока она торопливо бежала по безмолвному «Дитю Титана».
«Я слишком слаба, - думала она. – Я заслужила это, но молю, верните моего ребенка».
Палуба снова содрогнулась. Кармента пошатнулась, приложилась о металлическую стену и сползла на пол. Полированные медные руки мелко задрожали, когда она попыталась подняться на ноги. Палуба дернулась, и женщина вновь растянулась на ней. Какую-то секунду она лежала, следя за данными, которые текли по матовому зеленому дисплею: «Дитя Титана» получал повреждения. Половина внешних отсеков в нижней части корпуса были открыты пустоте. Пожар охватил спинные орудийные палубы. Будь Кармента на мостике, соединенная с кораблем, то могла бы чувствовать каждое повреждение, как будто это было ее собственное тело. Вместо этого она узнавала о боли, которые испытывало «Дитя Титана», через длинный список поступающих данных. И все равно, даже сейчас она испытывала призрачную боль, просто поглощая информацию.
«Он остался один и истекает кровью». На мгновение ей показалось, будто из глаз закапали слезы, вот только она давным-давно их лишились. Отсоединившись от корабля, Кармента смотрела на мир с помощью линз из ярко-зеленых кристаллов. Текло все больше данных. Вражеский корабль был уже близко, он приближался к ним, будто шакал к раненому зверю.
«Я теряю тебя, - мысли эхом звучали в разуме. – Не следовало оставлять тебя. Прости. Прости. Я слаба. Я заслужила это».
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:41 | Сообщение # 5 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Другая часть ее разума, частичка, которая работала с холодной механической отчужденностью, непрерывно обрабатывала входящие данные. Нападавшие подходили на абордажную дистанцию. Их воины попадут на корабль через двадцать восемь минут.
«Нужно попасть на мостик». Кармента выдвинула со спины мехадендриты и стала поочередно вбивать их в стену, пока не сумела подняться. Кибернетические щупальца взвыли, когда женщина выпрямилась во весь рост. По шее текло что-то теплое и влажное. Она подняла медную руку и провела ею по коже. Сенсоры в пальцах определили состав жидкости: кровь и смазка. Кармента потянулась чуть выше и нащупала трещину, идущую вдоль правой щеки из лакированной красной керамики. «Вот, должно быть, как плачет полумашина», - подумалось ей.
Кармента глубоко вдохнула и легкие с мерным пощелкиванием втянули в себя воздух. Старая привычка плоти, признак того, что она устала. Женщина устала, устала бежать, устала от жизни изгоя. Все это было не от хорошей жизни. На своем веку она слишком часто лгала и предавала. Часть Карменты хотела отключиться, позволить кораблю умереть, и ей вместе с ним. Но вместо этого она с гневным рыком отогнала мысль.
«Ты не убьешь нас, - прокричала она сама себе. – Ты не прикончишь нас, только не сегодня. Ты не сможешь отнять его».
Женщина опустила руки и сделала неуверенный шаг. Позвоночник прострелило резкой болью. Кармента чувствовала себя неимоверно уставшей, мысли будто заволокло беспросветной серой тучей. Ей нужно идти, нужно добраться до мостика. Женщине вдруг стало любопытно, где Астраеос. Она попробовала вызвать его, но комм-связь вышла из строя. Неважно если враг окажется на борту, четыре космических десантника не сумеют защитить корабль.
Кармента медленно похромала по коридору, волоча за собой по полу потрепанную черную мантию.
Айзек Ариман наблюдал с мостика «Кровавого полумесяца», как от корпуса безмолвного корабля откалываются куски остывающей брони. Изображение замерцало на треснувшем экране, а затем резко обрело фокус. Рядом свисали десятки других дисплеев, каждый из которых отображал одинаково неполный вид корабля, к которому они приближались. Мостик освещался только экранами, из-за чего сводчатый зал казался крошечным, будто пещера, сжавшаяся до круга света, который отбрасывал единственный огонек. Фоновый мрак на дисплеях укрывала пелена сизых газовых облаков, разделенных черным разломом, который походил узкий зрачок змеиного глаза. Звезды у его границ сияли режущим светом. Наблюдая за кораблем, Ариман то и дело непроизвольно поглядывал на далекий провал. За бессчетные века его знали под разными названиями, но сохранилось только одно: Око Ужаса.
Корабль, к чьему корпусу еще цеплялись энергии варпа, они совершенно случайно нашли на границе неисследованной системы. Сначала они были осторожны, и дали залп с дальней дистанции по безмолвному кораблю. Ответный огонь по ним не открыли, щиты не активировалась, а двигатели остались по-прежнему холодными. Он был воином, шестикилометровым перстом из гранита и стали. Вдоль бортов и хребта выступали жерла орудийных батарей. Но орудия хранили молчание, как будто корабль потерял волю к борьбе. Он был еще жив – сенсоры «Кровавого полумесяца» видели ярко светящиеся реакторы внутри корпуса. Они дали еще один залп, а затем пошли на сближение. Ответа все не было, и нетерпение изголодавшегося по убийствам Терзания стало нарастать.
Полумеханические звери громко ревели, проходя мимо рабов, прикованных к системам управления кораблем. То там, то здесь космические десантники Терзания собирались у утыканных шипами алтарей из кованого железа. Они звали себя «посвященными», словно поклонение жестокости придавало им некую таинственность. Это были ублюдки в цветах десятков отринутых жизней, неразличимых под отслаивающимися слоями ржавчины и засохшей крови. Всякий раз, когда они двигались в такт с напевом, об их доспехи гремели нанизанные на металлические нити человеческие зубы и фаланги пальцев.
В некоторых местах на палубе скапливалась кровь, и до Аримана доносились крики жертв, которых Терзание насаживало на железные алтари. В нескольких шагах перед собой он увидел одного из посвященных, скалящегося от нетерпения. Вместо зубов изо рта космического десантника торчали железные крючья. Другие посвященные завыли. Когда-то Ариман почувствовал бы отвращение при виде того, во что превратились космические десантники. Но сейчас, наблюдая за ними, он ровным счетом ничего не испытывал. Так уж он сильно отличался от них? Разве он не такой же раб и изменник, как и они?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:41 | Сообщение # 6 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Хоркос, - произнесенное слово оторвало Аримана от раздумий. В глубоком, рокочущем голосе сквозило презрение. Он идеально соответствовал владельцу. Подняв глаза, Ариман увидел идущего к нему Гзреля. Каждый шаг властителя Терзания сопровождался щелчками и сипением, его лицо походило на иссохшую кожаную маску, края которой исчезали под воротом красной, цвета ржавчины, брони. Шум на мостике разом усилился, когда Терзание прокричало имя своего повелителя.
За Гзрелем следовала свита. Ему нравилось коллекционировать колдунов, сравнивать и оценивать их, словно драгоценные камни. Там был Ксиатсис в зеркальном шлеме, Коттадарон, тело и доспехи которого срослись настолько, что ему с трудом удавалось передвигаться, и, конечно, Марот. Самозваный прорицатель Терзания тонко улыбнулся, коснувшись содранной кожи на нагруднике. Марот был верховным магистром Гзреля. В прежние времена Ариман наверняка бы расхохотался от самонадеянности титула. Впрочем, в самом Мароте не было ничего забавного.
Ариман опустился на колено, когда Гзрель остановился перед ним. Доспехи заскрежетали и зашипели, подчиняясь велению тела. Они, как и все остальное, подходили той личности, которой он стал. Плечи его укрывали утыканные заклепками наплечники, броню скрывал пятнистый серый табард. На сгибе локтя Ариман держал опаленный до черноты шлем с носом-клювом. Он взял его у еще дымящегося, обгоревшего трупа, и с тех пор не перекрашивал. В Империуме этот тип шлема носил название «Корвус», что означает «ворон». «Черный вороний шлем для воина-падальщика», - подумал Ариман, впервые взяв его в руки. Лишь такой символизм он мог себе позволить, да и то ради того, чтобы не забывать, кем он был и кем стал.
- Я хочу наградить тебя, Хоркос, - из труб на спине Гзреля в такт со словами повалил густой красный пар.
- Мой лорд, - произнес Ариман, не отрывая глаз от палубы. Когда-то перед ним склонялись армии, а к словам прислушивались сами примархи. Но он собственной рукой разрушил это прошлое. Теперь он был лишь блеклой тенью, отбрасываемой яркими воспоминаниями. Поэтому Ариман, бывший главный библиарий Тысячи Сынов, ответил на ложное имя, преклонив колени перед недостойным властителем.
- Вот видите, - сказал Гзрель, и Ариман догадался, что он указывает на него колдунам. – Такой покорный, такой податливый, - краем глаза Ариман заметил, как Гзрель разжал заостренные пальцы. – Мне ведь не удалось так же легко подчинить тебя, Марот?
- Не настолько легко, лорд, - проурчал Марот. Гзрель хохотнул.
«Марот собирается убить его, - подумал Ариман. – Не сейчас, но скоро, он планирует лишить Гзреля жизни, а затем и трона», - Ариман видел намерения прорицателя так же отчетливо, словно тот кричал о них. Но никто из остальных колдунов этого не замечал. Неужели Марот успел вступить с ними в сговор, или они попросту не видели того, что видел Ариман?
- Но не тебя, Хоркос. Ты принимаешь подачки у меня из рук и облизываешь пальцы, - Гзрель остановился и острым пальцем приподнял подбородок Аримана. – Думаешь, меня радует твое смирение? Я считал, ты можешь стать лучше, но нет. Ты – побитая собака среди волков, Хоркос.
- Да, мой лорд, - Ариман не рискнул встретиться взглядом со Гзрелем. Вскоре придется бежать. При Мароте ему не будет иного места, кроме как в виде черепа на доспехах чемпиона. Когда-то он мог бы остановить Марота, отнять Терзание у Гзреля и обучить его всему, что знает сам. Для Аримана это не составило бы труда. Но он не Ариман. Он – Хоркос: грешник, изгой. Ему придется бежать, искать новое укрытие. Он даже не был уверен, обладает ли еще теми силами, которые некогда были такой же его неотъемлемой частью, как плоть. Казалось, часть его души превратилась в пустую оболочку.
«Возможно, поэтому они не видят, кто я на самом деле», - подумал Ариман. Долгие годы он не использовал свои силы на полную мощь, для некоторых это было целой жизнью. Поначалу он просто отрекся от них, но теперь спрашивал себя, не умерли ли они вместе с памятью об Аримане. Он до сих пор чувствовал варп и прикасался к нему, но теперь его сила походила скорее на угольки, оставшиеся от ревущего пламени. - «Они не видят грозную мощь потому, что ее больше нет. Покров слабости скрывает мое прошлое; они видят лишь практически сломленное создание, и их едва ли волнует, кем оно было прежде».
- Но я оставил тебя в живых, - продолжил Гзрель. – Зачем я продолжаю терпеть тебя, Хоркос?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:41 | Сообщение # 7 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - За мою службу, лорд, - ответил Ариман. Казалось, что даже в замках шлема он чуял вонь падали и железа, которая окутывала его лорда.
- За твою службу, - повторил за ним Гзрель. – А теперь я даю тебе возможность отплатить мне. У нас появилась добыча, а ты поможешь мне поймать ее, - Гзрель замолчал. – Пойдешь в первой волне атаки. Присоединишься к стае Кароза.
Ариман вспомнил Кароза, чемпиона Терзания, который сидел в цепях в одной из камер Марота и бормотал что-то самому себе, не в силах снять доспехи. Марот посеял нечто в душе Кароза, нечто, пожиравшее его изнутри. Ариман бросил взгляд на Марота. Прорицатель улыбнулся в ответ.
«Мне суждено погибнуть в этом бою», - подумал Ариман.
- Великая честь, - добавил Марот. Аура прорицателя была красной от злобы.
- Благодарю, мой лорд.
Гзрель отпустил подбородок Аримана.
- Я дарую эту честь тебе, Хоркос. Отплати мне за доброту, - Гзрель отвернулся и направился сквозь расступающиеся ряды рабов и шум Терзания, подготавливающегося к сражению.
- Я отплачу, мой лорд, - сказал Ариман, но его уже никто не слушал.
- Нужно отыскать ее. Мы в долгу перед ней. Наша клятва все еще в силе, - Астраеос поочередно посмотрел на братьев. Они стояли кругом на перекрестке пяти коридоров возле двигательного отсека «Дитя Титана». Свет был настолько тусклым, что Астраеос видел остальных трех воинов в виде монохромных статуй, их бронзовые доспехи посерели, а черты и шрамы на лицах превратились в затемненные овраги. Братья взглянули в ответ, их глаза походили на лунно-белесые диски света. Кадин покачал головой и отвел взгляд. Тидиас бесстрастно взирал на Астраеоса. Кадар глядел так, словно в последнюю секунду решил промолчать. От Астраеоса не укрылось, как рука Тидиаса дернулась к изрытому шрамами керамиту, где некогда на груди расправляла крылья аквила.
«Нарушь одну клятву, и остальные рассыплются следом», - подумал Астраеос. Он вспомнил, как эти слова произносил Хадар, их старый капеллан. «Сердца воинов бьются как одно[/i], - говорил он, - либо же раскалываются по кусочку за раз».
Год спустя капеллан погиб в пламени предательства.
«Они потеряны, - подумал Астраеос, смотря на последних выживших из своего ордена. – Я не капеллан и не знаю, как вывести их из тьмы».
Он собирался заговорить, но вдруг палуба вздрогнула, и металлические стены зазвенели, словно колокол. С потолка посыпались хлопья ржавчины, придав воздуху железный привкус.
- Наконец-то ведьма убила нас, - прорычал Кадин.
- Еще одно попадание, нижний левый борт, ближе к носу, - заметил Кадар. Тидиас кивнул.
- Залп малой мощности. Похоже, противник проверяет, действительно ли мы так мертвы, как кажемся, - Тидиас на мгновение замолчал. – Они возьмут корабль на абордаж.
Все воины разом посмотрели на Астраеоса.
«Они надеются на меня, - подумал он, - но у меня нет ответов». Астраеос вполголоса проклял Карменту. Должно быть, техноведьма покинула мостик сразу после выхода из варпа. Она бросила их беззащитными, оставила дрейфовать на границе неизвестной звездной системы. После первого попадания Астраеос попытался вызвать ее. На вокс-канале шипела статика, а когда воин потянулся в варп, единственным ответом ему стал смех ветра. Кадин был прав, женщина убила их, и все же они поклялись ей.
- Идем на мостик, - решил Астраеос. – Если госпожа жива, она направится туда.
Он надел шлем, и его глаза озарились знакомым свечением тактических данных и сведений об окружающей среде. Воин потянулся за плечо и вынул меч. От прикосновения кристалл в сердце клинка запел у него в разуме. Соединившись с мечом, Астраеос ощутил глубокое и привычное безмолвие. «Хоть что-то осталось прежним», - подумал он.
- А если враги выберут мостик главной целью? – спросил Кадар. Астраеос снова посмотрел на них. Все они обыденно сжимали болтеры в руках, их лица были скрыты за тупыми носами шлемов. На мгновение воины вспомнили, кем были прежде.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:42 | Сообщение # 8 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Тогда мы умрем, не нарушив клятву, брат.
Тридцать воинов Терзания заполнили тесный отсек абордажной капсулы. Ариман чувствовал запах протухшего мяса и пота. Он проверил магазин болтера и закрепил оружие на бедре. Воин поднял глаза. Прикованные к стенам извивающимися кабелями воины Терзания смотрели на него горящими взорами. В пульсирующем красном свете на доспехах некоторых из них блестела черная как смоль кровь. В дальнем конце отсека рычали и грызли железные ошейники и цепи горбатые рабы-звери. Эти звери, крупнее любого космического десантника, были когда-то рабами Терзания, но мутации обезобразили их тела. Жестокость Марота привела к последующим изменениям. По скользкой от пота коже зверей вились неровные татуировки, и Ариману казалось, будто мышцы и кости изменяют форму всякий раз, когда он смотрел на них. От одного вида тварей воин испытывал желание изрешетить их из болтера.
Металлический корпус торпеды заскрипел. Ариман услышал лязг цепей, которые начали подымать их в пусковую шахту. Торпеда зазвенела, словно гонг, когда за ними закрылся люк. Ему стало интересно, переживут ли они краткий перелет через пустоту. На мгновение воину в разум словно проник лучик света, как будто Ариман заглянул в щелку неплотно запертой двери. Но затем усилием воли он захлопнул ее. Все предсказания минувших дней, все постигнутые им знания оказались ложью, которая не принесла ему ничего, кроме пепла.
Ариман моргнул. Он почувствовал, как в варпе нечто огромное сдвинулось с места, словно акула, скользящая в темных водах. Ариман понял, что дрожит. Ему вдруг отчаянно захотелось выбраться из тесной, озаряемой красным светом абордажной торпеды. Ариман оглянулся на остальных воинов Терзания. Они будто застыли посреди движения. Его зазнобило. Вокруг Аримана кричал варп, ревя и беснуясь, будто циклон. Отсек стал покрываться изморозью. Кароз смотрел прямо на него, глазные устройства его рогатого шлема пылали слепящей синевой. Воин Терзания напрягал оковы, сжимая и разжимая руки на древке цепной глефы. Из носа его шлема сочились струйки густой окровавленной слизи.
+ Ариман, + голос казался отдаленным, будто крик, который эхом разносится по пещере из темнейших ее глубин. Ариман почувствовал холод. Он не мог пошевелиться. Отсек погрузился в молчание. Красное освещение перестало пульсировать. Все воины Терзания застыли на месте, за исключением Кароза.
- Кто ты? – спросил Ариман и тут же пожалел о своих словах.
Что-то захохотало голосом Кароза у него в разуме. Сердцебиение Аримана неконтролируемо участилось.
+ Судьба, Ариман, + произнес далекий голос. Свет в глазах Кароза сверкал синевой, словно новорожденное солнце. + Я судьба, которая настигла тебя. +
А затем лишь кромешная тьма и ощущение невесомого скольжения сквозь пустоту.
Абордажная торпеда врезалась в «Дитя Титана» ближе к хребтовой части. Мелтазаряд на ее острие детонировал прямо перед столкновением, превратив броню в расплавленный шлак. Торпеда ударила в образовавшуюся пробоину и вонзилась во внешнюю обшивку, а затем и во внутренности корабля. На секунду перед глазами Аримана все поплыло, уши наполнились визгом разрываемого металла.
«Я судьба, которая настигла тебя», - слова снова и снова звучали у него в голове. Наконец звук стих, и Ариман ухватился за похожие на змеи подвески. В острие торпеды, словно железный цветок, раскрылась штурмовая дверь. Внутрь отсека ворвался дым, когда подвеска втянулась назад в стену. Мутанты хлынули наружу первыми, разметав во все стороны звенья цепей. Они бросились вперед, от поступи когтистых лап задрожала палуба. Кароз и его стая рванулись следом. Воздух наполнило рычание цепных клинков. Ариман замер, пытаясь успокоиться, а затем последовал за ними.
Перед глазами раскинулся зал. Он увидел огромные, обмотанные цепями вороты, тянущиеся к потолку высоко над ними. Торпеда пробила стену зала, разметав по палубе оплавившиеся куски корабельной обшивки. Груды обломков были охвачены пламенем пожара. Всюду валялись трупы и ползущие на сломанных механических ногах сервиторы.
Стая Терзания шла впереди него, стреляя в дым. Ариман последовал за ними, отточенными движениями водя болтером. Силой воли он успокоил тревожные мысли и потянулся чувствами в варп. Как обычно, когда-то простое действие вызвало у него приступ тошноты. Он пустил разум через вентиляционные трубы и коридоры, словно луч света во мглу, создавая вокруг себя образ корабля. Абордажная торпеда попала в цель – они оказались возле мостика, как и предполагалось. Другие торпеды били по чуть дальше корпусу, чтобы остальные силы первой волны углубились внутрь корабля. Ариман вновь вернулся в настоящее.
+ Хоркос, + зазвучали мысли Марота в голове Аримана. + Лорд желает узнать диспозицию твоих сил. +
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:42 | Сообщение # 9 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | + Мы вышли в трех палубах ниже мостика. Упорного сопротивления пока не наблюдается, но ближе к цели оно, вероятно, возрастет. +
+ Выдвигайтесь. +
Ариман застыл на месте, неуверенный, что ему только что померещилось. На мгновение, когда заговорил Марот, в мыслях будто зашептал еще один голос. Ариману показалось, будто он говорил ему повернуть назад.
+ Хоркос! + прикрикнула в его разуме мысль.
+ Будет исполнено, + произнес Ариман. Грубая мысль, сформированная из презрения и отвращения, стала единственным ответом Марота.
Ариману не потребовалось отдавать приказов своим воинам, которые уже пробирались через обломки к видневшимся вдалеке дверям. Он вспомнил, как шепот просил его повернуть назад. Ариман покачал головой и побежал на вой стаи.
Кармента остановилась. Зверь обернулся к ней. Его плечи напряглись, и женщина заметила, как собрались мышцы у него на ребрах. Двери на мостик ждали в противоположном конце полукилометрового коридора. Кармента как раз бежала к ним, когда впереди появился зверь. Создание медленно вышло в центр перехода, позвякивая разорванными цепями.
С того места, где следовало находиться его лицу, на женщину взирала безликая металлическая личина. Шею ему сжимал шипованый железный ошейник. Зверь возвышался над ней Карментой почти вдвое. Его тело покрывали татуировки, которые постоянно изменяли форму и цвет. У нее плыло перед глазами всякий раз, когда она пыталась рассмотреть их. Зверь задрожал. Карменте показалось, что он вот-вот закричит.
Создание поднесло трясущуюся руку к скрытому под маской лицу. Его ладонь раскрылась с лязганьем заостренных кончиков пальцев. Медленно, почти осторожно, он провел когтистыми пальцами по личине. Глубокие порезы наполнились кровью. Кармента оглянулась и заметила, как в широкий коридор выбегают другие фигуры. Воздух разорвали утробные крики, когда зал озарился оружейным огнем. На палубе у ее ног расцвели взрывы. Женщина почувствовала, как по металлическим конечностям застучали осколки.
Кармента перевела взгляд обратно на зверя. Что-то в ней изменилось. Внезапно она успокоилась, пришла в себя, как будто панике до этого поддался кто-то другой. Вот оно. Наконец-то все закончится. Ей не попасть на мостик. Внутренний голос кричал Карменте бежать, добраться до корабля, добраться до своего ребенка. Часть Карменты проклинала ее за слабость, но женщина продолжала стоять на месте. Казалось, паническое желание воссоединиться с кораблем принадлежала не ей, как будто дверь в ее разуме закрылась от голоса чужых мыслей, заключенных внутри. Слушая крики в своей голове, она чувствовала облегчение из-за того, что все скоро закончится, и она наконец освободится от «Дитя Титана».
Зверь молча кинулся в атаку, но женщине казалось, что она слышит его вопли, пока шаги создания стремительно звенели по металлическому полу.
«Ты погубила нас», - раздался голос в голове Карменты. Ее руки задрожали. Она чувствовала, как нечто внутри понукает ее броситься наутек. Женщина продолжала стоять на месте. «Ты погубила нас обоих», - прокричал голос.
«Нет, - подумала она. – Теперь я стану свободной».
Кармента сделала вдох, чтобы ответить. Ее голос был одним из немногого, что она решила не заменять механическими деталями. Отец говорил ей, что у нее прекрасный голос. Это единственное, что она помнила из его слов.
- Спасибо, - сказала женщина бегущему на нее зверю.
Едва существо достигло Карменты, как в него ударила молния. Она коснулась пальцев зверя и прошла по руке. Зверь пошатнулся, окутанный разрядом настолько ярким, что глазам Карменты пришлось почти полностью затемнить зрение. Кожа зверя пошла волдырями и начала отслаиваться. Металлическая маска засветилась, плоть по ее краям загорелась. Он взмахнул руками, будто пытаясь отогнать рой жалящих насекомых. В тот же момент в него угодили три разрывных снаряда, вырвав из тела куски плоти. Следующая очередь прошила личину и превратила его голову в осколки кости и алый туман. Зверь рухнул на пол и забился в судорогах, вокруг его тела начала растекаться кровь.
Кармента посмотрела туда, где виднелся вход в другой коридор. К ней мчался Астраеос, за ним по пятам следовали трое его братьев. Светящиеся кабели и кристаллические ячейки ореолом озаряли его лицо. Изморозь покрывала наплечники доспехов и тянулась по рукам к острию меча. Братья еще стреляли, вгоняя болтерные снаряды в существ, которые приближались с другой стороны. Она заметила следы усталости на его непримечательном лице и капельку крови, запекшуюся в уголке рта. Воин что-то бормотал. Перед ним замерцал полог холодного света. Братья Астраеоса замерли в позициях для стрельбы и залили коридор болтерным огнем.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:42 | Сообщение # 10 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Беги, - крикнул Астраеос. Из-за усталости и напряжения его голос обрел резкие нотки. Кармента посмотрела на него, но воин не сводил глаз со спектрального полога энергии на острие меча и приближающихся врагов за ним.
Она вспомнила лицо Астраеоса, когда впервые его увидела: покрытое ледяной коркой, аура стазисного поля полностью обесцветила кожу. Какой-то импульс заставил ее подобрать выживших после кораблекрушения и рискнуть освободить их. Они могли попытаться отнять корабль, но Астраеос и трое его братьев вместо этого вознаградили ее клятвой. Кармента никогда не спрашивала, от какой участи они бежали, а воины не нарушали обета. Это обещание оставалось в жизни женщины одним из немногих, которое осталось нерушимым.
- Беги, - повторил Астраеос. – За ними следуют другие. Я чувствую их приближение. Если ты не сделаешь что-то, нам не выбраться.
Она хотела сказать, что все кончено и пути назад нет. Но затем в ее глазах зашипели статические помехи, а в разум хлынула орущая волна паники.
«Я не могу погибнуть, - подумала она. – Я не дам нам умереть. Не сейчас».
Вслед за накатившей волной эмоций еще один голос закричал от злости. Кармента уже не слушала его. Она бежала к мостику.
Что-то попало Ариману в плечо и взорвалось. Он падал, в голове нарастал пронзительный вой. Доспехи лязгнули, когда воин рухнул на пол. Системы шлема отключились, оставив его во тьме, наедине со звуком собственного дыхания. По правой руке текла густая липкая кровь. В ухе раздался треск, а затем шум битвы вернулся. Где-то неподалеку кричал Кароз. Прозвучала еще одна очередь и знакомый звук неравномерных разрывов.
«Болтерные снаряды, - Ариман мысленно потянулся и ощутил разумы нападавших, горячие, будто закованное в железо солнце. – Космические десантники, - подумал он. Не Терзание, но разумы космических десантников. – Желание Марота все же исполнится – я здесь умру».
А почему бы не закончить все здесь и сейчас? Он бежал и прятался, падал во тьму в течение целой жизни после своего изгнания, и ради чего? У него не осталось ничего, кроме праха и былых идеалов, а также пустой жизненной оболочки. Ему давным-давно следовало сгинуть.
«Я судьба, которая настигла тебя», - слова эхом разнеслись у него в голове, и Аримана внезапно охватил озноб, как будто воин заглянул в дверной проем и увидел, как на него в ответ смотрят глаза.
Дисплей шлема снова включился, дергаясь от вспышек выстрелов. В уголках экрана загорелись красные иконки повреждений. Ариман поднялся с палубы и посмотрел на гремящий бой. Длинный коридор уводил далеко вперед. Стены и потолок покрывали бронзовые плиты с налетом патины. Сквозь узкие окна высоко над головами тонкими нитями лился звездный свет. Двадцать воинов Терзания и их рабы-звери продвигались к высоким дверям в дальнем конце зала. Огонь освещал их силуэты. Вдалеке он заметил дульные сполохи болтеров. На глазах Аримана пару снарядов изрешетило одного из Терзания. Воин рухнул с расколотым нагрудником, сердца толчками выплескивали кровь наружу.
Из стаи раздался вопль Кароза, и чемпион бросился вперед. За ним по пятам следовали разрывы снарядов, но тот даже не замедлился. От доспехов поднимались черные кольца дыма. Сквозь замки шлема Ариман чувствовал запах железа. За телом мертвого раба-зверя присел космический десантник, ведя огонь по несущемуся вперед чемпиону. Снаряды вырвали из груди Кароза фонтан мяса и обломков брони.
Чемпион не остановился. Космический десантник продолжал стрелять, когда Кароз перепрыгнул труп и нанес удар сверху. Воин отшатнулся в сторону и зубья цепной глефы чемпиона выбили искры из палубы. Кароз истекал кровью, которая дымилась на воздухе. Воин выпрямился, и Ариман увидел, что его изодранные сердца продолжают биться во окровавленной ране в груди. Он рывком сорвал с себя шлем, явив лицо со слишком большим количеством глаз и ртов, чтобы оно могло принадлежать человеку.
Космический десантник медленно отступил назад и, бросив болтер, обнажил клинок. Кароз расхохотался всеми ртами на изменившемся лице и поднял глефу в насмешливом салюте. Космический десантник сделал выпад. Кароз тут же вогнал глефу ему в нагрудник и вдавливал до тех пор, пока зубья не вгрызлись в плоть воина.
Вдруг откуда-то сбоку в Кароза попал луч света. Он был настолько ярким, что опалял сетчатку и разум Аримана. «Психический огонь». Кароз отшатнулся, доспехи вперемешку с кожей закапали на палубу, словно смола. Ариман снова перевел взгляд на космических десантников, раскрыл чувства и увидел то, что ранее упустил из виду. Псайкер, боевой псайкер с настолько сфокусированным разумом, что тот походил на клинок. Как он не заметил его прежде? Воин напомнил ему что-то, что он давно потерял. Что-то должно случиться, то, что он чувствовал, давило на разум, даже когда Ариман старался оградиться от ощущений. Он двинулся вперед.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.04.2013, 13:42 | Сообщение # 11 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Стая Кароза ринулась вслед за чемпионом. Псайкер, который вышел против Кароза, выхватил клинок и разрубил того от горла до таза. Ариман мог ощутить удар: холодный ветер и прогорклое железо. Посвященный Терзания упал. Два оставшихся космических десантника обступили псайкера, стреляя по приближающейся стае. Еще двое из Терзания рухнули на палубу. Ариман был в дюжине шагов за ними. Он ощутил нарастающее биение в варпе, будто оживало чудовищное сердце.
А затем Кароз поднялся. Он встал с пола, словно кукла на ниточках. С его тела густыми ручейками стекала черная жидкость. В остатках обугленной головы распахнулся рот. Он ухмыльнулся, открыв ряд игольчатых зубов. В разверзнутой ране на груди извивалось что-то розовое и покрытое плесенью. Посреди пульсирующего сердца распахнулся глаз. Его зрачок сиял синевой полуденного неба.
Существо, которое было Карозом, взревело, и по всему его телу раскрылась тысяча ртов и глаз. Тень воина начала расти, пожирая слабый звездный свет, когда тело потянулось к потолку. Ариман ощутил, как размываются физические очертания коридора, будто исчезая за ревущим пламенем. Он увидел, как кровь на палубе затягивает коркой инея. Некоторые воины Терзания еще бежали, но многие падали на палубу, дергаясь в судорогах. Затем, не успев издать ни звука, все они исчезли в тени. Демон, который вселился в Кароза, стал вырисовываться все отчетливее. Свет псайкерского меча угас, будто задутая свеча. Ариман увидел лицо псайкера, бледное, окруженное психическим капюшоном. Воин продолжал крепко сжимать отключившийся меч.
Демон повернулся к Ариману и посмотрел на него тысячью пар глаз.
- Ариман, - произнес он, одновременно шепча и смеясь.
«Нет», - прокричал голос у него в разуме. Но ое стих, когда его пронзила волна силы, неся с собою разноцветные воспоминания. Ариман почувствовал пыль равнины под Башней Магнуса, увидел своих братьев в тысяче вспышек прозрения: их плоть вырывалась из доспехов, тела растекались и затвердевали, словно в ночном кошмаре. Он увидел Ормузда, своего настоящего брата, давным-давно умершего. Затем воин увидел лицо, ему незнакомое, лицо с рогатым шлемом и глазами, горящим, словно умирающие звезды.
Ариман поднял руку, на ее пальцах танцевал свет. Его разум поднялся по узорам, которые он так тщился забыть.
Демон потянулся к Ариману.
+ Нет, + из руки Аримана вырвался язык белого пламени. На границах огня, словно взмахи крыльев, полыхнули мертвые слова и оккультные формулы. Они пронзили демона яркой стрелой. Существо пошатнулось, а затем пламя перекинулось на его окутанное тенями тело. Демон завопил и закричал голосами из воспоминаний Аримана: Ормузда, Лемюэля, Амона. Крики становились громче и громче, покуда тень не рассеялась со звуком, похожим на хохот ветра, завывающего на пыльной равнине.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 27.04.2013, 18:43 | Сообщение # 12 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | II
«Дитя Титана»
Ариман почуял, что они сделали с пленником, прежде чем увидел своими глазами. Едва открылась дверь камеры, в нос ударил запах крови и сырого мяса. Они подвесили пленника за кожу. Свет обвитой проводами лампы придавал его болтающемуся телу желтоватый оттенок. Ржавые крючья пронзали ему спину, а кожа на руках была содрана до локтей. Обнаженная плоть сочилась бледной жидкостью, пытаясь исцелиться. Когда Ариман вошел в камеру, на него уставился затекший кровью глаз. Второй глаз ему вынули. По правой щеке из пустой глазницы текла кровь, еще две раны заживали на лбу пленника. Ариман заметил два металлических штифта, блестящих на грязном полу.
Гзрель передал пленника и его братьев Мароту. Прорицатель явно решил сломить тело космического десантника, прежде чем взяться за его дух. Нет сомнения, теперь кожа с рук пленника висела на доспехах Марота.
- Зачем пришел? – хрипло прорычал пленник. Ариман какое-то время молчал. Зачем он пришел? Гзрелю не очень хотелось, чтобы Ариман приближался к его последнему трофею, но Ариман настоял, и Гзрель уступил. Ему потребовалось пойти на ухищрение, которое было сопряжено с опасностью. Почему он так рискнул? Наверное, чтобы узнать, что пленник помнил о бое. Но теперь, рассматривая искалеченное и окровавленное лицо космического десантника, он спросил себя, был ли в его действиях иной мотив.
- Что ты помнишь? – задал вопрос Ариман. После появления демона к ним подтянулись Гзрель и остальное Терзание. Некоторые выжившие из стаи Кароза рассказывали о тени, похитившей чемпиона, и об огне, который изгнал ее. Гзрель предположил, что демона сжег пленник. Это деяние впечатлило повелителя Терзания, поэтому он решил сохранить жизнь ему и братьям. Он попросил космических десантников преклониться перед ним, но они остались стоять. Из-за отказа пленник и оказался в камере и лишился глаза.
Пленник скривился, на окровавленном лице блеснули белые зубы.
- Я помню смерть брата. Помню, как разорвалась его грудь. Помню вонь варпа. Помню тень, - Ариман заметил в глазах пленника блеск – его аура сверкала от ярости, гнева и силы, заключенных под изодранной волей. – Я помню, колдун.
Ариман кивнул.
«Он знает, - подумал Ариман. – Он видел и знает, кто я на самом деле».
Ариман пришел безоружным, но это не помешает ему заставить пленника замолчать. Его пальцы сжались, и Ариман ощутил, как мысль отыскала свой отголосок в варпе. Нет, подумал воин. Разум расслабился, и варп успокоился.
- Мой лорд желает, чтобы ты служил ему. Он чувствует в тебе большую силу.
- Ты ради этого сюда пришел, колдун? – и вновь Ариман ощутил ненависть в его словах.
- Я служу своему лорду, - произнес Ариман. – Ты псайкер, обученный, чтобы сражаться и нести разрушение. Он любит, чтобы псайкеры присягали ему на верность, а ты его заинтриговал.
Пленник напряг обнаженные мышцы, так что сковывавшие его цепи зазвенели. Там, где крючья пробили кожу, закапала свежая кровь.
- Твой лорд – раб лжи и гордыни, - вместе со словами у него изо рта потекла красная слюна. – Моя клятва принадлежит мне одному, и я никому не отдам ее.
- Бывают вещи и похуже.
- Думаешь? Для тебя – возможно, колдун. Ты боишься правды, мне даже не нужно смотреть тебе в лицо или слышать признание. Я же не боюсь правды, хотя она и убьет меня.
«Слова, которые раньше я и сам бы произнес», - подумал Ариман. - Но ты пока жив.
Из пленника вырвался тяжелый смех, от которого залязгали цепи.
- Да, я жив. Благодаря твоей лжи. Ты ждешь благодарности?
Ариман промолчал, а затем потянулся и снял шлем. Синие глаза на гладком, оливкового цвета лице встретились с уцелевшим оком пленника и опустевшей глазницей.
- Мой лорд считает тебя сильным, и это действительно так, - наконец сказал Ариман. Без шлема его голос звучал мягко и гулко.
- Я не предатель, и не стану служить твоему лорду.
- Ты не предатель, но это корабль изгнанников, - заметил Ариман, - а на тебе метка того, кому уже приходилось нарушать клятвы.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 27.04.2013, 18:44 | Сообщение # 13 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Конечно, на первый взгляд «Дитя Титана» не походил на корабль отступников, как «Кровавый полумесяц», но его также нельзя было отнести и к кораблям лоялистов.
- Я не нарушал клятв.
- Но ты здесь, изгой Империума, который создал тебя. Разве есть разница? – спросил Ариман. Пленник сплюнул, и окровавленная слюна зашипела, разъедая металлический пол.
- Для тебя, колдун, возможно, нет, - пленник уронил голову на грудь и закрыл глаз. Ариман кивнул – большего он от него не добьется. Воин развернулся и направился к двери камеры, подняв руку, чтобы постучать в окованную железом дверь, но внезапно остановился и оглянулся.
- Мне жаль твоего брата, - произнес Ариман. – Но двое других живы, хотя как долго это продлится, я сказать не могу.
Пленник поднял взгляд. Ариман заметил, как его стальная аура на мгновение смазалась, прежде чем вновь обрести твердость алмаза. Пленник едва заметно кивнул.
- Как тебя звать, колдун?
Ариман посмотрел на черный шлем в руке. Возможно, еще остались те, кто помнил его имя, но он больше не был Ариманом, и уже никогда не станет им снова.
- Я – Хоркос, - ответил он.
Пленник рассмеялся, но его смех оборвался хриплым кашлем.
- Очередная ложь. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Лучше бы у меня не было такого долга, но я буду чтить его, и не раскрою твою ложь, - пленник остановился и глубоко вдохнул. – Меня зовут Астраеос, и я возлагаю свое молчание на твою совесть.
Ариман молча вышел, оставив пленника висеть в полумраке.
Терзание превращало «Дитя Титана» в свою собственность. Путь Аримана обратно в покои занимал почти всю шестикилометровую длину корабля. На каждом шагу и повороте он видел все новые признаки того, как клыки Терзания глубже впиваются в беззащитный корабль. Они тщетно пытались пробудить системы «Дитя Титана», но это не помешало завладеть его душой. Стаи сервиторов и выпоротых рабов счищали следы бойни, оставшиеся после боя, но лишь для того, чтобы Терзание могло заменить их другими. В воздухе висел густой запах подгоревшей плоти и гари. На открытых палубах и в широких коридорах Ариман наталкивался на стаи Терзания, собравшихся вокруг жаровен и сваленных в кучу горящих трупов. В кострах горела плоть, и Терзание завывало подле них, пока кипели жир и кожа и грязными клубами разносился дым. Воины утробно выкрикивали и проливали на палубу черную жидкость.
Ариман обходил кричащие стаи на границе света от костров, стараясь не слушать вопли и не смотреть на силуэты, которые извивались среди дыма. То и дело ему приходилось сворачивать в сторону, избегая ангаров и трюмов, где собиралось Терзание. Он хотел очистить разум, обдумать беседу с Астраеосом, осознать туманные выводы и опасения, которые собирались на задворках разума. Ментальные дисциплины, которые некогда были его неотъемлемой частью, помогали сохранять ясность разума, но больше Ариман не мог пользоваться подобным инструментом. Ему придется искать тихое место, и там он, возможно, обретет покой.
Покой ускользал от него. Даже в боковых коридорах и переходах в глаза бросались признаки изменяющейся участи «Дитя Титана». Казалось, на нем не было по-настоящему живого человеческого экипажа, одни только сервиторы, и Терзание помечало всех, кто ему встречался на пути. Те, у кого остались человеческие лица, были освежеваны, и теперь скалились Ариману влажными черепами, покрытыми мышцами и сухожилиями. Тем, у кого не было настоящих лиц, приколачивали кожу к визорам так, что их глаза-сенсоры смотрели через растянутые прорези для глаз и зияющие рты. Терзание привело с собой рабов с «Кровавого полумесяца», которые брели длинными вереницами, истекая гноем из ран на посеревшей коже. Большая часть рабов трудилась на «Кровавом полумесяце» всю жизнь. Ютящиеся в тесных отсеках, дышащие грязным, спертым воздухом и не видевшие настоящего солнечного света, они существовали, только чтобы работать. Жалкая участь, которая не станет легче на «Дите Титана». Мутанты-надзиратели уже расхаживали по переходам и нижним палубам, их покрытые вмятинами доспехи блестели от крови и были драпированы кожей тех, кто каким-то образом провинился перед их хозяевами.
Ариман видел подобное множество раз, как будто существовало ограниченное количество вариантов для расправы. Не единожды он убеждался в этой истине, становясь свидетелем тому, какая участь ждала не устоявших перед силами варпа. Самые низкие и примитивные создания всегда всплывали первыми и становились самыми сильными, будто нечистоты, вскипающие в раскаленном добела плавильном тигле.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 27.04.2013, 18:45 | Сообщение # 14 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | «А что насчет меня? – подумал Ариман, торопливо шагая по украшенному колоннами отсеку. Здесь также горели костры и разносились песнопения. – Я пал так же низко, как и эти отбросы, может даже ниже – как я могу считать себя неизменившимся? Я ничем не лучше, чем они – их души поглощены яростью, а моя – гордынею. Мы одинаковы, отличались только пути нашего падения».
- Понравилась моя работа? – проурчал голос из теней. Ариман остановился. Задумавшись, он перестал смотреть, куда идет. Из-за обитой металлом колонны вышел Марот. Прорицатель довольно скалился, но никто в здравом уме не назвал бы это улыбкой. Одна его рука покоилась на навершии меча в ножнах, другой же играл четками с человеческими бабками. Костяшки тихо щелкали по бронированной перчатке. Ариман чувствовал в нем силу, прогорклую и насыщенную, словно дыхание демона.
- Твоя работа? – переспросил Ариман, хотя знал, что речь идет об Астраеосе. Прорицатель улыбнулся, и продолжил щелкать костяшками.
- Я съел глаз, - объяснил он. – Ты знал, Хоркос, что когда-то считалось, будто если съесть глаз, можно обрести мудрость? – прорицатель пожал плечами, и наброшенная на плечи выдубленная кожа растянулась. – Поглядим, так ли это. Возможно, тебе захочется попробовать другой его глаз?
Ариман хранил молчание, почтительно склонив голову.
«Поедание глаза не дарует мудрость, глупец, - подумал он. – Ее обретает тот, кто отдает дар, а не принимает его».
- Что же касается остальных пленников… Если они не склонятся перед нами, посмотрим, что даст поедание чего-то большего, нежели просто глаз.
«Когда-то я бы открыл тебе все глубины твоего невежества», - разгневанно подумал Ариман, и ему пришлось приложить усилие, чтобы подавить злую мысль. Он был Хоркосом, клятвопреступником, смиреннейшим из отступников; у него не могло быть подобных мыслей.
- Да, повелитель, - ответил он. Марот хохотнул, и звук этот походил на шелест высохшей чешуи.
- Хорошо. Пошли со мной. Я хочу, чтобы ты оценил кое-что еще.
Аримана окутывала тьма, пока он следовал за Маротом. Спустя несколько минут Ариману удалось определить, что они идут в сторону внешней обшивки – коридоры становились все уже и холоднее, а противовзрывные двери все толще. В конечном итоге разреженный воздух уступил место вакууму, и им пришлось надеть шлемы. На таких кораблях, как «Дитя Титана», некоторые отсеки нарочно оставляли без обогрева и воздуха. Словно слои омертвелой кожи, эти холодные от касания пустоты секции обеспечивали защиту против повреждений и не нуждались в энергии.
Казалось, они шли по темному коридору по направлению к запертой двери, от которой у Аримана пощипывало кожу, а в воздухе внутри шлема витал невозможный здесь привкус меди. Он остановился, не сводя глаз с двери перед собой. За ней что-то находилось, что-то, излучающее злобу и голод, словно жар из домны.
- Ты чувствуешь? – спросил Марот, повернувшись к Ариману. Личина шлема Марота была изготовлена в виде пасти гончей, глаза которой зловеще пылали в сумраке. Ариман не сомневался, что за оскалом гончей Марот улыбался.
- Что там? – не шевельнувшись, спросил Ариман. Он начал огораживать свой разум, укрепляя дух пассивными слоями защиты.
- Войди и увидишь, - произнес Марот и шагнул к двери. Она была небольшой, усиленной толстыми металлическими балками. В красном свечении глаз Марота поверхность двери ярко переливалась. Ее покрывали выведенные грязью отметины: глаза, спирали, зубчатые буквы и крючковатые строчки, скрытые под темной замерзшей влагой. Для Аримана они были не больше, чем детскими каракулями. Марот протянул руку, активировал замок и открыл дверь.
За дверью царила тьма столь кромешная, что она казалась провалом в небытие. Ариман почувствовал запах гниющей плоти и застоявшейся воды, аромат лез ему в рот и нос, хотя в отсеке не было воздуха, который бы мог разносить его. Марот взглянул на него, призывно махнул рукой и шагнул внутрь. Ариман остался на месте. Все его естество кричало бежать, отвернуться от ждущей двери, но он не мог, ему нужно было войти. Марот не позволит ему выйти. Он сделал шаг и вошел в отсек.
Мрак. Секунду он не видел ничего, кроме пульсирующих на границе дисплея шлема иконок. Затем возникли очертания, озаряемые блеклым светом, хотя света здесь не было. Ариман заметил Марота, лицо прорицателя повернулось к нему, его глаза превратились в гаснущие угли на железной морде гончей. Другой силуэт парил в воздухе, его растянутые конечности крепились переплетением цепей к невидимым стенам. Тело прикрывали какие-то лоскуты, хотя Ариман все равно сумел разглядеть огромные мышцы и безошибочно узнаваемую фигуру космического десантника. Кожа на его руках была мертвенно-бледной и лишенной волос. Грудь покрывали грубые швы, скрывавшие рваную рану в мышцах и костях.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 27.04.2013, 18:46 | Сообщение # 15 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Со штифтом на мясе свисали куски кожи с выжженными на них отметками, при взгляде на которые те начинали извиваться. Ариман ощутил во рту привкус желчи. Замерзшая фигура взирала на него черными провалами, где следовало находиться глазам.
- Разве не великолепно? – спросил Марот, его голос искажался шипением статики. Существо повернуло голову и уставилось пустыми глазами на прорицателя.
«Беги. Беги, глупец», - закричало нечто-то в голове у Аримана. Рот существа растянулся в широком оскале, открыв слишком много зубов. Черный язык облизал сверкающие игольно-острые зубы. Создание зашипело: звук, который невозможно издать в лишенном воздуха отсеке.
- Космический десантник, убитый Карозом, - выдохнул Ариман.
- Полагаю, его зовут Кадар. Да. Его тяжело ранило, но нить жизни еще не оборвалась, когда оно попало ко мне. Очень сильное существо, - Марот одобрительно кивнул. – Почти мертвая плоть служит отличным сосудом.
Ариман видел его – космический десантник походил на рукав из плоти, его душу отсекли, а тело превратили в кожаную маску. В скорлупе свернулся демон с черной как ночь сущностью, источая голод и злобу. Он был лишен разума и состоял из чистого инстинкта и устремления. Оковы, которые наложил на него Марот, удерживали создание в теле, словно насекомое на столе. Ариман неверно оценил прорицателя – он был невежественным и грубым, но приобрел и использовал многие познания, которые, как считал Ариман, Мароту не под силу постичь. Результатом же его трудов стало чудовище.
Ариман отвернулся от существа и заметил на себе взгляд Марота.
- Оно мое, и повинуется только мне, - произнес он.
«Он хотел, чтобы я увидел это, - подумал Ариман, - увидел силы, которыми он повелевает. Недостаточно того, что Марот управляет ими – другие должны узреть их и затрепетать, - он опустился на колено, зная, что этого от него ждут. Существо над ним зашипело. – Он воспользуется новым оружием, чтобы уничтожить Гзреля и прибрать Терзание себе. Неужели он привел меня сюда, чтобы испытать его мощь? Я стану первой жертвой?»
Марот дал Ариману еще какое-то время простоять на коленях.
- Поднимись, Хоркос.
Ариман встал и посмотрел Мароту в глаза.
«Нет, - подумал он. – Я его первый союзник».
- Теперь ты понимаешь, - произнес Марот и развернулся к двери. Ариман последовал за ним, чувствуя на себе пустой взгляд существа.
Ариман в одиночестве вернулся в новые покои. Гзрель отвел ему отдельное место, но оно было в равной мере и оскорблением, и наградой за службу. Одновременно огромное и тесное, оно было скорее не комнатой, а пустотой в структуре корабля. Одна стена исчезала во мраке над головой, покрытая заклепками и следами спайки. Другие стены сходились с ней под разными углами и на разной высоте. Через зал бежали трубы, как будто спешили к другим, более важным отсекам. Некоторые в высоту не уступали человеческому росту, другие были не толще пальца – они пучками вились по палубе и заполняли свободное пространство, словно лианы. Густой маслянистый дым поднимался от огней, которые Ариман разжег в чашах с машинным маслом. Отсек провонял запахом теплого металла, масляного дыма и затхлого воздуха. Пол был покрыт толстым слоем серой гари и пыли, приглушающим его шаги, пока он шел к круглому люку.
Ариман поднял глаза и вгляделся в сумрак за переплетением труб. Воздух, охладительная жидкость, топливо, вода и стоки, все проходило через эту всеми забытую дыру в корабле, который протянулся на шесть километров и мог вместить тридцать тысяч душ. Он находился в сердце корабля, но в самой заброшенной его части. Это должно было символизировать его место в Терзании, но сам он находил изоляцию почти приятной.
Ариман закрыл люк и отвернулся, в его движениях чувствовалась небольшая усталость. У него болела голова, присутствие скованного существа походило на ссадину в разуме. Он вспомнил об Астраеосе, и ему стало интересно, станет ли тот хранить молчание?
|
| |
|
|
