|
Демонический Мир Бен Каунтер
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:14 | Сообщение # 106 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Зловоние грязи гарпий било Голгофа в лицо, но он не обращал внимание. Просторный каменный туннель, куда они вошли, полнился эхом от их шагов, и камень под ногами был гладко отполирован ногами поколений горцев, которые жили тут до падения города. По сей день там и сям лежали напоминания о вторжении леди Харибдии — утыканные стрелами скелеты, брошенные копья и щиты, импровизированные баррикады, которые были преодолены и разбиты.
На этот раз уже Голгоф вел Тарна. Оба они ничего не слышали о Зале Старейшин и не знали, существует ли он вообще, не говоря уже о том, где он находится. Они шли целый час вглубь, к первой горе Стрельчатого Пика, и путь им освещали тусклые лучи молочно-белого дневного света, который сочился вниз сквозь каналы, пробитые для освещения и вентиляции. Единственным звуком, не считая их собственных шагов, был вой ветра снаружи. Походило на то, что они тут были единственными живыми существами.
Они подошли к перекрестку, большому круглому залу, где соединялась дюжина путей, а на полу были вырезаны стертые от времени символы племен. Когда-то это было место торговли и переговоров, и в центре зала кругом стояли потемневшие золотые троны, на которых раньше сидели вожди с суровыми взглядами, обсуждая дела Стрельчатого Пика. Теперь с высокого потолка, подобно знаменам, свисала густая паутина, и на высоких тронах никто не сидел, кроме одинокого скелета.
— Куда теперь? — спросил Тарн.
Голгоф не ответил. Откуда ему знать? Намерение найти Крона и, быть может, начать мстить Ш’Карру довело его до этого места, но как он мог найти то, о чем никогда не слышал, в городе, куда нога человека не ступала уже сотни лет? Он злился на себя. Здесь можно было легко погибнуть. Все, что он прошел, закончится здесь, в гробнице Стрельчатого Пика или в слепом блуждании среди гор.
Он пнул стену. Вырвал топор из-за спины и швырнул через зал. Тарн наблюдал за ним с непроницаемым выражением лица.
Какое-то движение привлекло его взгляд, что-то маленькое и быстро двигающееся. Голгоф понадеялся, что это крыса, чтобы он мог растоптать ее и частично выпустить гнев. Или, еще лучше, гарпия, чтобы он схватил ее за крылья и оторвал их. Но это было ни то, ни другое. Это была птичка, крошечная, но стремительная, со сверкающими и переливающимися зелеными перьями. Та же птица, которую Голгоф видел в крепости, та, что принесла послание Крона.
Блестящая птица порхнула через зал в один из боковых туннелей. Голгоф устремился за ней, в темноту, и Тарн молча последовал за ним, перейдя на бег.
Туннель вел вниз. Голгофу периодически казалось, что он отстал от птицы, но всякий раз он снова слышал хлопанье крыльев и видел вспышку зелени в слабом свете. Теперь свет исходил от стен и пола — тусклое свечение, испускаемое неким странным фосфоресцирующим веществом, которое липло к камню бело-голубыми пятнами. Туннель вился все глубже, и Голгоф решил, что он описывал спираль, которая штопором вкручивалась в недра горы.
В конце концов он вышел в огромную подземную полость, воздух в которой был спертый и жаркий. Сверху свисали похожие на клыки сталактиты, с которых капала вода, собиралась в ручейки и утекала в невидимый водоем далеко внизу. Стены и потолок были слишком далеки, чтобы их увидеть, как будто под горой находился целый мир со своим небом. Эхо от шагов Голгофа, казалось, доносилось до него через целый век.
Пол переходил в мост, который изгибался вниз через всю пещеру к громадной неправильной сфере, похожей на каменное сердце, подвешенное в сердце пустоты. Мост вел к арке, вырезанной из камня, за которой простиралась темнота.
Маленькая сверкающая зеленая точка мелькнула сквозь арку. Голгоф последовал за ней, осторожно ступая по мокрому камню, чтобы не упасть, а мост меж тем становился все уже и уже. В воздухе слышался очень тихий стук, как будто они прошли так глубоко вниз, что смогли услышать бьющееся сердце Торвендиса.
— Ты знаешь это место? — спросил Голгоф.
— Нет. И племена, которые жили здесь, тоже не знали, — ответил Тарн. — Иначе они защищали бы это место от леди Харибдии.
— Если только они не предпочли сражаться с ней наверху, чем оказаться запертыми здесь, внизу.
Перед ними нарастало каменное сердце. Приблизившись к порогу, Голгоф смог различить лишь слабое фосфорное свечение впереди.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:14 | Сообщение # 107 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Он с осторожностью ступил в арку, зная, что Тарн держится рядом, позади. Внутри, у самого входа, птичка нетерпеливо прыгала по полу, все время оглядываясь крошечными темными глазами. Голгоф наклонился, чтобы посмотреть, нет ли у нее другого письма, но та взлетела, промелькнула через всю просторную пещеру и исчезла из виду.
Голгоф выпрямился, набрал в грудь воздуха и вошел в Зал Старейшин.
На потолке густо рос светящийся лишайник, заливая все помещение призрачно-бледным серо-голубым светом. Это был круглый зал величиной с самый просторный пиршественный чертог, и в центре его возвышалась огромная четырехугольная плита, похожая на саркофаг великанского размера. Бледный свет как будто сгущался вокруг него. Постепенно из свечения выросли человеческие силуэты, целая толпа, стоящая в нескольких футах вокруг саркофага. Появилось больше деталей, и вскоре Голгоф смотрел на лица и одежды светящихся призраков мужчин и женщин. Они повернулись, глядя на вошедшего. это были высокие, широкоплечие люди в тех же мехах и кожах, которые носили горные народы с самой зари существования гор Канис. Угадать их возраст было невозможно, ибо кожа у них была гладкая, но глаза — изможденные, абсолютно черные и лишенные зрачков.
— Еще один, — сказал один из мужчин.
— Не говори так, будто устал, — ответил другой голос, женский. — Сколько времени прошло с тех пор, как приходил последний?
— Все будет точно так же, — сказал еще кто-то, и Голгоф понял, что каждую фразу говорили разные голоса. — Они всегда одинаковые. Почему бы не спросить его? Видишь, его лицо побледнело.
Призрак мужчины подошел к Голгофу. Он был совершенно прозрачен.
— Ты. Знаешь ли ты, что это за место?
— Зал Старейшин.
Мужчина выглядел молодым и сильным, с волосами до плеч и луком за спиной. Может, это был погибший воин Изумрудного Меча, юноша, убитый в каком-то древнем сражении?
Призрак улыбнулся.
— А достоин ли ты здесь находиться? Если нет, Торвендис проглотит и выплюнет тебя в виде камня или дерева. Ни разу еще не случалось иначе. Когда был основан этот мир, нас поместили здесь, чтобы мы несли стражу. Мы — первые из Изумрудного Меча, и наша цель — сделать так, чтобы лишь тот, чья душа — чистая ненависть, мог увидеть это место и выжить.
Голгоф ухмыльнулся.
— Ненависть? Я ничего не знаю об этом месте. Но о ненависти я знаю все. Если бы я мог раздавить этот мир, я бы сделал это, только чтобы дать выход своей ненависти. Если бы я мог осушить Мальстрим, то сделал бы и это. Я бы сразился с богами Хаоса, если бы это дало ей отдушину.
Призрачный мужчина повернулся к толпе привидений, наблюдающих за ним.
— Итак?
К Голгофу подошла женщина. Это была воительница, каких взращивал Изумрудный Меч, прежде чем ослабеть. Волосы были коротко подрублены, и, несмотря на то, что ее меч состоял из того же клубящегося тумана, что и она сама, Голгоф видел, что он зазубрен и выщерблен от использования. Женщина положила ладонь на грудь Голгофа. Прикосновение было холодным.
Затем оно стало болезненным. Он почувствовал, будто его погрузили в лед, и чистый мучительный холод пронизал его до самых костей. Вдруг зал исчез, и он оказался высоко в небе и полетел над горами Канис. Поле зрения исказилось и показало ему долину далеко внизу, где бушевало жестокое сражение, и полдюжины племен сошлось в кровавой схватке. Громадный воин размахивал алебардой и с каждым ударом снимал голову. Голгоф видел алую, грубую ненависть в душе этого человека, который отказался от человечности и посвятил свою жизнь резне.
«Нет», — сказал голос где-то в голове Голгофа. — «У этого ненависть куда глубже, чем у него».
Сцена изменилась. Хватка холода снова сомкнулась на нем и потащила через небеса Торвендиса, пока в поле зрения не замерцали пронизанные болезнями южные острова. Зрение Голгофа устремилось вниз, и он увидел темную хижину из искаженного тропического дерева. Там была женщина, и она закатила тело мертвого мужчины под единственную кровать в доме. Каким-то образом Голгоф понял, что эта женщина уже убила многих в отместку за какое-то зло, причиненное ей, и убьет гораздо, гораздо больше в бесплодных попытках заглушить вой ярости в своей голове. Ненависть поглотила ее душу целиком и управляла каждым ее поступком.
«Нет. Не достаточно», — сказал далекий голос. — «У этого ненависть воистину глубока».
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:15 | Сообщение # 108 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Еще одна перемена. Легендарные Багровые Рыцари в красных мантиях с капюшонами, закрывающими лица, стояли в круге и рассуждали, как сотворить еще больше злодеяний, прежде чем народ Торвендиса соберется с духом, чтобы восстать против них.
Нечто огромное и разумное, живущее в море, построило великий черный риф, сокрушающий проходящие мимо корабли, чтобы оно могло затягивать их экипажи вниз и чувствовать, как жизнь утекает из них в глубины мира. Оно сделало это, потому что хотело, чтоб мир страдал.
Могущественный волшебник вогнал посох чудовищной силы в океан, и тот закипел. Его гнев был столь велик, что лишь искоренение жизни могло его утолить.
«Нет», — донесся голос. — «У него больше ненависти, чем у любого из них. Она глубже и смертоноснее. Она привела бы его к еще более ужасным деяниям, чем те, что свершили они, если бы только у него была власть».
Сс’лл Ш’Карр из отдаленного прошлого Торвендиса, когда он впервые воцарился над ним, сидел на троне из костей, свалив у ног кучи из тысяч тел, пил кровь измученного мира и чувствовал, как ненависть Кровавого Бога пульсирует в его жилах.
Холод был ужасен. Он как будто пронизал все тело Голгофа и заморозил саму душу. Полностью обнажив его, они открыли его разум для изучения. С него сорвали все, что можно: воспоминания, слои личности, даже чародейство Крона, которое позволило ему пережить столь много испытаний.
Осталась лишь одна его часть. То, что билось в его сердце и сохраняло жизнь, когда все вокруг говорило, что он должен умереть.
Его ненависть.
Холод отпустил его. Он снова был самим собой и лежал, хватая ртов воздух, на полу зала, а призрачные фигуры старейшин Изумрудного Меча возвышались вокруг него. Воительница, стоявшая рядом на коленях, убрала холодную руку с его груди.
Ее черные глаза расширились от отвращения.
— Это… отвращение… насилие… предательство… это чистейшая ненависть. Она глубже, чем у любого другого живого существа на Торвендисе. Ты потерял все. Твоя ненависть чиста и рождена из предательства. Аргулеон Век сказал нам, что подобный тебе однажды придет в Зал Старейшин. Прошло так много времени, что мы и не ждали тебя…
— Это он? — спросил мужчина.
— И никто иной.
Вдруг фигуры начали таять и превратились в клубы дыма, который поднялся к потолку и исчез. Голгоф остался один. Если, конечно, призраки вообще здесь были. Дыхание стало хриплым и прерывистым, а от воспоминаний об ужасном холоде и чудовищных деяниях, которые показали ему старейшины, кружилась голова и дрожало тело.
И этот зал действительно был здесь с самого рождения племени Изумрудного Меча? А Голгоф — первый, кто пережил испытание? Он подумал, что, возможно, сможет найти здесь то, что позволит отомстить и начать восстанавливать племя. Это странное чувство в сердце было надеждой, но надеждой ожесточенной, искаженной ненавистью и гневом. Он заставит Ш’Карра истечь кровью. Он завладеет Торвендисом, неважно, чем придется пожертвовать. И тень от тотемов Изумрудного Меча ляжет на весь мир.
Огромный саркофаг затрясся, и его крышка со скрежетом отъехала в сторону. Голгоф поднялся на ноги, вгляделся внутрь и увидел что-то зеленое, сверкающего.
Это был длинный, тонкий клинок с рукоятью на две руки. Он полностью состоял из кристалла живого зеленого цвета, блистающего в молочно-белом освещении.
То самое оружие, которое когда-то держал в руках Аргулеон Век. О нем слагали легенды, которые Голгоф еще ребенком слышал у костров племени, вспоминающего о прошедших днях воинской славы. Это — Изумрудный Меч.
Он был нереален. Его не могло существовать. Изумрудный Меч — легенда, ушедшая вместе с эпохой Аргулеона Века и Последнего. Но он был здесь, прямо перед ним, и в тот миг Голгоф был абсолютно уверен, что это — действительно тот самый меч. Его совращенное и униженное племя было основано, чтобы охранять меч по приказу самого Века. Голгоф был последним в своем племени, и поэтому ему было суждено поднять оружие и свершить возмездие над теми, кто пошел против слов Века и уничтожил племя. Голгоф потянулся вглубь саркофага. Внутри пахло пылью веков, и воздух был так сух, что, казалось, высасывал влагу из кожи. Его рука сомкнулась на холодной кристаллической рукояти меча, и он почувствовал покалывание в пальцах.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:16 | Сообщение # 109 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Он был легок и настолько идеально сбалансирован, что как будто хотел, чтобы им взмахнули. Голгоф провел переливающимся клинком по воздуху, наблюдая за сверкающим зеленым следом, который он оставлял за собой, как падучая звезда.
Скальная порода под ногами задрожала. Тусклый свет замерцал, как умирающий костер. Внезапно стены зала начали двигаться вовнутрь и снова расходиться, словно живые, и издавать глубокий, хриплый, низкий звук.
Голгоф побежал к выходу и выскочил на мост, где Тарн уже пятился назад, готовый к побегу. Убийца бросил взгляд на меч в руке Голгофа, потом на огромный округлый валун, повернулся и бросился к другой стороне пещеры.
Голгоф оглянулся, прежде чем последовать его примеру.
Каменное сердце Торвендиса начало биться.
Фаэдос сопротивлялся успешнее, чем Врокс. Он был быстр и обучен тысяче различных приемов за те годы, что служил в рядах Несущих Слово. В бесконечных галереях генераторов неоплазмы, где гигантские цилиндрические турбины висели в паутине подвесных мостков, Фаэдос повернул назад и встретился с Аргулеоном Веком лицом к лицу.
Это было храбро, настолько, насколько можно было назвать храбрым все, что делали Несущие Слово. Этот поступок демонстрировал его преданность легиону, а она была для них типична. Аргулеон Век уже давно преисполнился к таким, как они, большим отвращением, чем к кому-либо еще. Немыслящие проповедники, которые прикрывали собственное своекорыстие и коварство ширмой фальшивой религии. С их кафедр провозглашалась ненависть, как будто это нечто священное, и они истребляли все, что стояло на пути, просто чтобы доказать, что они выше тех несчастных, которых растаптывают в прах. Вот что мог сделать Хаос — сгноить то, что есть человеческого в человеке, и жестоко заставить его верить в то, что он все еще чего-то достоин.
Фаэдос, прижавшийся спиной к перилам за углом, прыгнул на приблизившегося Века в надежде взять врага врасплох. Век перехватил своим клинком цепной меч Несущего Слово, втиснул его между зубцами и крутанул, вырывая оружие из хватки Фаэдоса. Тот выпустил рукоять и перекатился под рукой Века, выпустив в него очередь болтов снизу вверх. Век уклонился и почувствовал, как воздух стал обжигающе горяч, когда болты промелькнули мимо его туловища, достаточно близко, чтобы опалить одежду.
— Доспех, — сказал Век, и пластины брони, вылетев из глубин «Песни Резни», промелькнули в воздухе и с грохотом сомкнулись вокруг его тела. Многие элементы древнего снаряжения Века попали в руки пророков и тиранов Торвендисе, но «Песнь Резни» сохранила меч из сердца звезды и доспехи глубин в безопасности своего арсенала.
Броня была вырезана из костистых экзоскелетов гигантских морских существ, которые чистили дно океанов Торвендиса. Жесткие ребристые пластины из костей и хрящей упали на верхнюю часть его тела и руки, а кольчуга из метеоритного железа, словно шелк на ветру, протекла по воздуху и обмоталась вокруг живота и горла. Твердые шипы вытянулись вдоль спины, и боевые перчатки из зачарованной акульей кожи скользнули на пальцы.
Фаэдос поймал падающий цепной меч, но следующий удар отразили поножи из плотной и прочной, как железо, кости, которых еще секунду назад не было. Свободной рукой Век схватил Несущего Слово за ворот доспеха и швырнул в бок ближайшей турбины. Его пронзило электричество, выпустив фонтан бело-голубых искр, и он тяжело упал на пол.
Фаэдос боролся до последнего. Но мышцы горели внутри силового доспеха, и рука уже двигалась медленно. Ударом сапога Век отвел цепной меч в сторону, выбил его из рук, поймал и вогнал в поясницу врага. Цепные зубья вгрызлись в пласталь и кость. Фаэдос задергался, как насекомое на булавке, хватая ртом воздух, и умер.
Век не мог отрицать, что это ему понравилось. Он чувствовал почти такое же удовольствие, как тогда, много лет назад, когда он укрощал Мальстрим во имя Хаоса, штурмовал города и вырезал армии ради голосов в голове, которых называл богами. Он хотел утонуть в океане крови, наслаждаться в водовороте плоти, восторгаться распадом и владеть силами перемен, как оружием. Он сделал все, что они просили, и попросил взамен лишь, чтобы они даровали ему честь быть их величайшим чемпионом. Век полностью отдался Хаосу, и понадобилось десять тысяч лет, чтобы вернуть себя обратно.
Он оставил дымящееся тело Фаэдоса на мосту и пошел дальше, охотиться на оставшихся.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:16 | Сообщение # 110 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Занятный факт, но почти все легенды были истинными. Аргулеон Век действительно мог быть высотой с гору, когда хотел — но это было редко, потому что он давно запомнил, что меньшая цель живет дольше. Он ходил по дну океанов и охотился на тварей, что жили там. Он сорвал с петель врата Обсидианового города и сломал спину Сверхдемону, который в нем правил. Он выступил против армии инопланетных дикарей и убил их всех голыми руками. Он свершил все деяния, которые, как гласили легенды, произошли до прибытия на Торвендис, и многое из того, что было сделано после. И, прежде всего, он сражался с Последним.
Конечно, никто на Торвендисе на самом деле не знал, чем был Последний. Если кто-то и отгадал правильно, но его ответ потопили другие, выжившие теории. Те, что говорили, будто Последний был громадным могущественным демоном, или богом, повинным в заговоре против бесчисленных иных божеств варпа, или древней таинственной боевой машиной, оставленной чужаками. Век нашел бы всю эту ложь забавной, если она не прикрывала куда более страшную истину.
Истина состояла в том, что эту область космоса не всегда занимал Мальстрим. Тот факт, что Мальстрим вообще был здесь, частично был виной Века, и за это он никогда себя не простит. Скоро, сказал он себе, скоро станет известна правда, и тогда он, возможно, немного искупит все, что сделал. Этого будет недостаточно, и даже близко не хватит, чтобы уравновесить содеянное им зло. Но даже если его поступок — не более чем жест, то все равно это будет больше, чем все, чего он добился до этого.
Аргулеон Век бился с Узурпатором зеленокожих варваров и сжег Бессмертную Библиотеку Девяноста Семи Чародеев. Он ждал при дворах богов, когда Империум Человека еще только рождался, и смотрел на вселенную столь много повидавшими глазами, что мог взглянуть в лицо самого варпа и не сойти с ума. Он видел суть Хаоса, и то, что Хаос сделал с ним и чего потребовал взамен, и теперь знал, что ни один его прошлый поступок не стоил и толики того почтения, с которым люди относились к его памяти.
И причиной тому были вовсе не благие намерения в его сердце. Вряд ли Век мог найти в своей душе место для тех неисчислимых несчастных, из которых состояли уничтоженные им армии, и миллионы обитателей Торвендиса умерли ради того, чтобы привести в жизнь его план. Нет, не добро глодало его запятнанную скверной душу. Это был гнев.
В кои-то веки Голгоф оказался быстрей, чем Тарн. Он призвал все колдовские связи, которые оставил ему Крон, и скакал вниз со скоростью антилопы, неистощимой энергией морского кракена, не дающей устать ногам, выискивая кратчайший путь из Стрельчатого Пика глазами ястреба. Изумрудный Меч в руке освещал склон горы живым зеленым сиянием, а вокруг бегущих людей, словно град, падали камни. Снизу доносился такой звук, словно там бушевала сотня гроз, похожий на рев подземного бога.
Тарн отставал, хотя тоже бежал. Двое выбрались из туннелей Стрельчатого Пика скорее благодаря удаче, чем памяти, ибо никто бы не смог воспроизвести их путь в глубины, когда коридоры дрожали, как наполненные кровью артерии, и стены залов пульсировали. Теперь их разделил каменный ливень и чудовищные конвульсии горы, по которой они спускались.
Голгоф рискнул быстро оглянуться. Он мельком увидел Тарна, который споткнулся и схватился за руку, сломанную падающим камнем. Горный склон над ним бешено содрогался, и огромные каменные плиты отделялись, сползали и обнажали древние, белые как кость слои породы. Пики окружающих гор тряслись, выползая из каменных ножен, из них поднимались сверкающие острия и устремлялись в небо. Никогда еще горы Канис не были так похожи на зубы Последнего, зубы, усеивающие челюсти, что тянулись по всей длине континента.
Небо над головой зависло меж днем и ночью, искристый черный бархат Мальстрима пронзали яростные вспышки дюжины мрачных солнц, собравшихся взирать на разрушение.
Голгоф добрался до конца склона и помчался по долине. Какие-то часы назад здесь текла бурная река крови, но теперь ее края растрескались, и поток превратился в бурлящую густую массу глубиной по колено, приобретшую темный, почти пурпурный цвет из-за грязи, сброшенной трясущимися подножиями. Весь хребет как будто задрожал, и с шумом, подобного которому Голгоф никогда не слышал, земля вздыбилась, как океанская волна, поднимая его все выше и выше, пока перед ним не раскинулись все горы, от северного побережья и западных предгорий.
Весь хребет ломался, и гладкие белые пики поднимались из серого камня. Там и сям открывались глубокие разломы, и фонтаны магмы брызгали в воздух. Лавины сметали все на своем пути. Наполненные льдом долины трескались, как разбитое стекло. Подобно копьям, вниз били разноцветные молнии из тяжелых черных туч, принесенных яростными ветрами.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:16 | Сообщение # 111 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Земля прекратила вздуваться и снова обрушилась. Голгоф не знал, где Тарн, и даже где он сам. Он чувствовал, что сдвинувшаяся земля несет его к западным равнинам, где должно быть менее опасно, но всюду вокруг открывались пропасти, рушились огромные куски скал, и сверху прямо на него катились валуны.
Горы Канис разрушились вдоль хребта, уступая место чему-то куда более древнему и ужасному. Сердце, скрытое под высочайшими пиками, забилось еще сильнее, и Последний снова вырвался на Торвендис.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Многие легенды претендуют на истину о рождении Торвендиса. Мифы о творении — одни из самых древних историй, которые рассказывали в свитах пророков и вокруг варварских костров, и у каждого народа, когда-либо обитавшего на Торвендисе, есть своя версия того, как появилась планета.В ангаре «Песни Резни» размешалась стая истребителей, огромных хромированных хищников с дельтовидными крыльями и излучателями частиц, торчащими из фюзеляжей. Семьдесят машин, выстроенных аккуратными рядами, залитых ярким светом прожекторов высоко на потолке, ждали, когда их запустит приказ хозяина корабля, как ждали они все время с тех пор, как летали на бой с Последним.
Есть те, что говорят, будто планета — яйцо, отложенное во времена до богов, и однажды из него вылупится новое божество, которое покорит варп и начнет последнюю войну между всеми силами, после которой останется лишь Хаос. Другие считают, что Торвендис — сердце Мальстрима, превратившееся в камень, когда Хаос заразил собой эту варп-бурю и захватил ее, подобно личинкам, наполняющим труп. А есть и те, что умирали в защиту иной идеи: этот мир дарован реальной вселенной богами варпа, чтобы служить мостом, чрез посредство которого безумие Хаоса может просвещать невежественную реальность.
Аргулеон Век слышал большую часть этих легенд, и, возможно, лишь ему, если не считать самих богов Хаоса, известна правда. Потому что Мальстрим существовал не всегда. Однажды, бессчетные тысячи лет назад, это был лишь участок реального пространства, усеянный звездами и горсткой пригодных для жизни миров. Разумные виды, как свойственно им, заселяли эти миры сами или рассеивали по ним свое потомство. Когда ткань реальности слишком тонко растянулась, и сквозь нее просочился варп, бесчисленное множество живых существ погибло или сошло с ума на протяжении тысячелетий, пока законы реальности отменялись. Звезды проваливались внутрь себя, взрывались или мутировали в нечто иное. Варп поглощал планеты, переплавлял и мучительно превращал их в демонические миры. Их население либо погибало все как один, либо спасалось бегством, либо приветствовало демонические силы как спасителей или богов. Это было время чудовищного безумия и завоеваний.
Некоторые миры выжили. Были виды, слишком крепкие, чтобы сдаться без боя, как зеленокожие орды или ночные рептилии, коими заражены астероидные пояса. Другие были умнее.
Аргулеон Век не был единственным, кто знал, что некогда на Торвендисе жили эльдары. Но между тем, он был единственным, помимо богов, кто знал, насколько давно они здесь обитали. Когда-то Торвендис был жемчужиной павшей империи чужаков, принадлежавших к виду, который более всего ценил знание и власть над собой, и в дни расцвета повелевал технологиями, граничащими с самой могущественной магией. Торвендис был прекрасным миром с зелеными лесами, сияющими морями и высокими городами из стекла и слоновой кости. Это был мир знаний и культуры, место, ревностно охраняемое эльдарами, ключевое звено Паутины, которая связывала их империю воедино.
Но Торвендис оказался в сердце прорыва варп-пространства. Планетарные системы вокруг него были растерзаны, а их население — порабощено. Торвендис выстоял. Сначала его защищал флот боевых звездолетов, потом — щит из колдовских энергий, а в конце концов — лишь вера и изобретательность самих эльдаров. Хотя эльдары и долгожители, но все же смертны, и здесь они оказались отрезаны от своих сородичей. Они вымерли постепенно, один за другим. Торвендис же остался жить.
Здесь можно было хорошо спрятаться: ангар был просторен и полон истребителей, каждый из которых предоставлял неплохое укрытие благодаря подвешенным снизу креплениям для бомб и шасси. И именно сюда сбежали двое Несущих Слово.
Аргулеон Век чуял их — запах масла и древности на доспехах, пот, зловоние тел, оскверненных варпом. Он не слышал переговоры по воксу, но по тому, как далеко они были друг от друга, понимал, что каждый боевой брат теперь сам за себя. Их предводитель и псайкер ушли в одну сторону, эти двое — в другую, а опасный — в третью.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:17 | Сообщение # 112 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Век двигался медленно и тихо, опустив звездный меч, чтобы тот не выдал его сиянием, а доспехи глубин источали соленую жидкость, чтобы трущиеся друг о друга пластины не издавали звуков. Так приятно было снова идти в хитиновой броне, с клинком в руках, за врагом, с которым можно сразиться. Век знал, насколько соблазнительно может быть это ощущение, которое завлекло его в объятья Хаоса и поработило на тысячи лет.
Меж лесом шасси не было видно ни единого отблеска красных доспехов. Было время, когда он мог видеть и слышать все, что отважилось двинуться в лиге от него, но теперь он был стар, и дни славы, как он сам признавал, прошли. Придется охотиться на врага по-старому.
Век увидел болт, прежде чем услышал грохот выстрела — будто крошечное стальное насекомое, снаряд мчался к его голове. Он с удовлетворением отметил, что реакция у него почти так же быстра, как и раньше. Век пригнулся, и болт вонзился в корпус истребителя позади него. Стрелок же снова исчез в укрытии.
Чертовски хороший стрелок. Наверное, это разведчик.
Век перешел на бег и позволил себе ощутить некоторое удовольствие, когда его бегство заставило другого космического десантника обрушить на него бурю болтерного огня. Взрывчатые снаряды, выпускаемые на полном автоматическом режиме, загрохотали вокруг. Миниатюрные взрывы осыпали бок ближайшего истребителя, но Век прыгнул, оттолкнулся ногами от борта и перескочил на крыло стоящей напротив машины.
Несущий Слово был практически прямо под ним. Он пытался проследить за Веком, одновременно опустошая в него обойму. Век нанес рубящий удар вниз и отсек крыло истребителя, выпустив полумесяц искр, так что оно обрушилось на пол и заставило десантника Хаоса отскочить в сторону.
Рука с клинком рефлекторно рванулась вверх, чтобы отразить болт разведчика, выпущенный в тот же миг, как Век оставил себя открытым. В эту долю секунды второй космический десантник нырнул под истребитель.
— «Песнь Резни», дай контроль над истребителями! — закричал Век. Он спрыгнул с корабля, а болтерные снаряды раскололи кабину позади него.
— Да, мой повелитель, — ответил металлический голос древнего корабля прямо в ушах Века, и тут же в кабинах семидесяти кораблей засветились приборные панели.
Враги едва не достали его. Долей секунды раньше или позже, и они бы попали ему в голову или сбили с ног выстрелом в туловище. Он был стар и медлителен, а против него была пара десантников-предателей, которые сражались так долго, что действовали как один. Разведчик лучше стрелял, но другой десантник был более несдержан, и вместе они могли его убить.
Аргулеон Век был величайшим чемпионом на памяти Мальстрима, и он бы не добрался до таких высот, если бы не знал, как опасно недооценивать врага. Он поднял руку, и один истребитель внезапно рванулся с места, испуская синее пламя из реактивных двигателей. Машина поднялась в воздух, открыв прячущегося под ней космического десантника. Когда Век опустил руку, истребитель рухнул, разбился о пол ангара и разметал повсюду клочья металла. Десантник отчаянным перекатом ушел из-под удара. Век взмахнул рукой в сторону, и еще один корабль врезался в первый, расшиб бак с горючим и поднял столб пламени в воздух.
Несущий Слово бежал к ближайшему укрытию, объятый огнем. Век знал, что благодаря силовым доспехам тот мог не обращать внимания на пламя. Но он горел, как яркий маяк, а Век не пропускал подобные возможности.
Он ринулся к нему, отталкиваясь от фюзеляжей кораблей и кувыркаясь в воздухе, чтобы уклониться от болтов, которые выпускал в него разведчик. Век добрался до истребителя, под которым пытался укрыться пылающий космический десантник, заскочил на него, перекатился по крыше и прыгнул в пространство под брюхом, рубя на лету мечом из сердца звезды.
Звездный клинок не питал ни малейшего уважения даже к самой древней силовой броне. Космический десантник даже не успел понять, что Век рядом, когда меч прошел сквозь середину его шлема и ворот брони, рассек грудь, живот и пах. Чисто разделенное надвое тело космического десантника распалось, испуская струи крови и мерзкое зловоние внутренностей.
Боль вспыхнула в свободной руке Века. Благодаря быстрой реакции тело не пострадало, но выстрел разведчика все равно задел его, болт зарылся в хитин доспехов и взорвался глубоко внутри. Мышцы были повреждены, и Век почувствовал, что треснула кость.
Глупый, медлительный старик.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:17 | Сообщение # 113 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | В нем поднялся гнев, и он приказал дюжине истребителей подняться в воздух, пометаться по ангару и обрушиться дождем из металла, круша корабли повсюду вокруг. Запустилась цепь красочных взрывов. Он превратил еще больше машин в горящие обломки и разбросал по металлическому полу пылающие корабли. Летящие осколки разбили прожекторы на потолке. Волна жаркого воздуха наполнила ноздри Века всепоглощающим запахом топлива и огня.
Мимо промчался шальной болт. Разведчик был в панике. А чтобы заставить космического десантника запаниковать, нужна была серьезная причина — должно быть, он заперт где-то посреди горящих обломков и надеется убить Века выстрелом наугад, чтобы можно было выбраться на открытое пространство и затушить огонь.
Никому за много тысяч лет не удавалось попасть в Века выстрелом наугад. К куче металлолома добавилось еще несколько истребителей, принесших с собой массу ящиков с боеприпасами, которые взорвались в огне, как огромные батареи фейерверков. Один угол ангара полностью забился останками кораблей, наваленных до середины стены и окруженных кольцом топлива, пылающего синим пламенем.
Поразительно, но разведчик еще был жив. С безвольно висящей рукой, объятый огнем, он пытался уползти от кучи обломков. Его болтер был сломан, но здоровой рукой он снял с пояса болтпистолет.
Век зашагал по горящему полу, и огонь потрескивал на доспехах глубин. Разведчик выпустил в него весь магазин болтпистолета, но тот видел каждый снаряд, несущийся к нему, и отбил их все в стороны. Шлема на космическом десантнике не было, и Век видел незащищенное, покрытое волдырями лицо. В его глазах горела решимость, а то, что осталось от губ, исказилось в оскале. Он выронил пистолет и вытащил боевой нож.
— Стоишь до конца, — сказал Век почти что с жалостью. — Что они сделали с твоей душой, что ты столь слеп?
Разведчик не ответил. Возможно, губы сплавились воедино, или же ему выжгло горло. Возможно, он просто не желал отвечать тому, кто столь яро противостоял всему, во что верили Несущие Слово.
Век поднял клинок из сердца звезды и отрубил ему голову.
Поверхность Торвендиса переливалась, словно в жаркой дымке. Пески и скалы извивались, внезапно освободившись от своих оков. Изумрудный Меч был вынут. Последний вышел на волю. Торвендис знал, что настал конец всему, и так как Торвендис и Последний были одним и тем же, он был этому рад.
Сверкающие зубы погрузились в землю, оставив лишь обломки своих каменных ножен там, где когда-то возвышались могучие горы Канис. Земля застонала, когда они ушли на глубину, промчались сквозь мантию планеты и окружили город, где раньше правила леди Харибдия, а теперь пировала воющая орда демонов.
Поднялся новый горный хребет — это челюсти Последнего кольцом охватили город, раскрыв огромную круглую пасть в тысячу километров поперек. Сс’лл Ш’Карр поднял взгляд от трупов, наваленных у его ног, и уставился на белые, как кость, шпили, вздыбившиеся над городом и начавшие смыкаться.
Ни один смертный не в силах понять, что за мысли живут в сознании демона. Но если Сс’лл Ш’Карр вообще способен был чувствовать страх, то он почувствовал его именно в тот момент, когда пред избранным Кровавого Бога поднялся враг, которого даже он не мог одолеть.
Океаны бурлили в экстазе или от боли, и от их судорог на северные берега обрушивались высокие волны, а южные архипелаги проваливались под воду. Титанические кракены, которые на протяжении эпох не покидали океанское дно, поднялись, сами похожие на огромные живые острова, чтобы один лишь раз взглянуть на небо Торвендиса, прежде чем умереть.
А небо тоже умирало. Кроваво-красные полосы, подобные воспаленным рубцам от плети, вырвались из-за горизонта. Внезапно налетевшие бури разорвали надвое толстые черные покрывала облаков и открыли в небесах чистое, текучее великолепие Мальстрима. Разломы в тверди изрыгали фонтаны лавы, что взметалась высоко в воздух и падала обратно черным каменным дождем.
Там, где когда-то были предгорья хребта Канис, Голгоф и немногие оставшиеся в живых люди племен сжались в укрытиях, спасаясь от густого кислотного дождя. Гордость уже не мешала Голгофу броситься под узкий скальный выступ, спрятать голову в руках и молиться любому богу, который готов был услышать, чтобы погибель, обрушившаяся на мир, не забрала и его. Он все еще держал Изумрудный Меч — хотя, несомненно, обретение меча навлекло на Торвендис все эти разрушения, оружие было единственным, что у него осталось. Даже ярость уже не поддерживала его. Он видел, как огромные каменные плиты поднимаются там, где раньше были топи, и расплавленная порода, пузырясь, поднимается из обломков гор и покрывает их огненной паучьей сетью.
Никогда еще он не видел подобного опустошения. Его размах был столь велик, что даже Голгоф забыл о глубинах своей ненависти.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:18 | Сообщение # 114 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Он не мог знать, что именно его ненависть сделала все это возможным, и что племя Изумрудного Меча, которое он практически уничтожил, было ключом к катастрофе. В отчаянии он вопрошал себя, не Последний ли это, пришедший снова завладеть этим миром, как на протяжении всей истории Торвендиса предсказывал не один пророк. Вряд ли его бы утешило знание о том, что он прав.
Джунгли корчились, и густые деревья шумели в восторге от ужаса, даже когда молнии врезались в них и разжигали пожары, от которых в небо поднимались громадные столбы дыма. Отдаленные места, что за последние несколько сотен лет не принимали участия в истории Торвендиса — ледяные шапки, извивающиеся коралловые отмели, занимающие половину океана, титанические скелеты с городами, выстроенными в черепах — тоже страдали. Некоторые оживали там, где жизнь невозможна. Другие погружались под волны или улетали высоко в небеса.
Торвендис дергался и выл. Даже мантия и ядро, пульсируя в муках, вышвыривали фонтаны лавы из-под поверхности. С орбиты это выглядело так, будто Торвендис истекал кровью.
Самый молодой и самый опасный из Несущих Слово был последним, с кем должен был сразиться Век. Он знал, что их лидер все еще на корабле, но, пока он шел от горящего ангара к ядру, где обитал машинный дух, «Песнь Резни» доложила, что капитан Несущих Слово находится на техническом уровне. Это означало, что он пытается сбежать вместе с псайкером, вернуться через абордажный шлюз боевого челнока, на котором прилетел ковен, и отступить на собственный корабль.
Но ему не удастся. Сбежав, он предпочел окончить свою жизнь в побеге, а не в схватке, и обрек псайкера на ту же участь. Молодой Несущий Слово был умнее своего капитана в одной очень важной области — он знал, как умирать, и это было редкое, ценное качество, с которым Век редко встречался, хотя и повидал немало смертей.
Машинный дух «Песни Резни» был, наверное, даже старше, чем остальной корабль. Век нашел этот звездолет в начале своего восхождения в Мальстриме и еще тогда понял, что он особенный. Это был, вне всякого сомнения, реликт Темной Эры Технологий, и лучшим доказательством этому служил его машинный дух. Ядро напоминало арену, окруженную высокими серо-черными хранилищами памяти размером с дома, на поверхности которых играла легкая световая рябь. Широкий круг из темного стеклянистого камня между ними был полон призрачных огоньков, образующих сложные формы и закрученные узоры, которые распадались и появлялись заново так же быстро, как мысли «Песни Резни». Совершенно разумный корабль был компаньоном в той же мере, что и транспортом, а также советчиком и адъютантом, как и оружием. Несущий Слово выбрал это место, потому что считал, что можно взять «Песнь Резни» в заложники и пригрозить Веку битвой в средоточии сознания корабля. Умно. Единственное решение, которое могло дать ему шанс. Хранилища памяти содержали больше информации о жизни Века, чем тот помнил сам. Никакой пиротехники здесь не будет.
Век вышел на арену, купаясь в свете. Было время, когда он владел оружием, стреляющим очередями разумных плотоядных личинок, которые выискивали все живое, или мог выпустить демонических рвущих гончих, способных выследить врага только по запаху. Но его снаряжение было по большей части утрачено в бою с Последним или превратилось в священные реликвии на Торвендисе, поэтому придется обойтись мечом и умом.
— Ты знаешь, что не можешь просто застрелить меня, — громко сказал Век. — Я видел тебя на мостике. У тебя облегченный болтер старого образца с заглушенными боеприпасами и оптическим прицелом. Без автоматического огня, только один выстрел за раз. Ты достаточно умен, чтоб понимать, что это не может мне серьезно навредить. Так что за трюк ты припас?
Ответа не было. Но Век чувствовал запах Несущего Слово, пряностей, используемых в ритуалах обслуживания доспехов, и химикаты из выхлопов ранца. Он ощущал незваное присутствие в святая святых машинного духа.
— Я знаю, через что ты прошел, — Век говорил почти так, как будто дружески беседовал. — Когда-то я был таким же. Совсем таким же. Я родился с сильным телом и еще более сильным умом. Я хотел стать кем-то, но вселенная столь обширна, и в ней всегда есть кто-то сильнее. Может быть, некий незнакомец сказал тебе, что ты — больше, чем ты? Или это была какая-то старая книга или стершийся от времени слух? Может быть, ты сам искал силу, потому что был уверен, что ее можно найти. Думаю, Несущие Слово нашли в тебе добровольца. Может, ты встретился с ними. Они рассказали тебе о могуществе, которое можно получить, и показали, и ты им поверил. Ты сильнее, ты отважнее, ты можешь сразиться с чем угодно. Боги лишь попросили, чтобы ты забыл кое-что из того, во что все равно никогда не верил. Хаос — безграничный источник силы, из которого можно черпать и не платить практически ничего.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:18 | Сообщение # 115 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | В тенях раздался приглушенный выстрел. Век увидел рябь, которая тянулась за снарядом, рассекающим воздух, шагнул в сторону, уходя от него, и позволил ему пробороздить уродливый шрам на полу.
— Нервничаешь, Несущий Слово? Не можешь больше слушать, да? Теперь нашелся тот, кто может на самом деле знать, во что ты превращаешься.
Век проследил за траекторией болта, но тени поглощали те немногие движения, которые он мог бы увидеть. Несущий Слово находился на проводниках энергии, которые соединяли башни памяти, двигался быстро и тихо, а после каждого выстрела менял позицию. Так могло продолжаться, пока у космического десантника не кончатся боеприпасы, или пока он не решит исполнить угрозу и разрушит душу «Песни Резни» осколочной гранатой.
Век медленно двигался кругами. У него не было стрелкового оружия, и самые мощные из его инструментов были рассеяны вдалеке. Ему придется использовать наиболее могущественное оружие из тех, что он имел.
Правду.
Макело осторожно занял позицию за серо-черной башней, и его хорошо смазанные доспехи не издавали ни звука. Он выглянул из-за укрытия и увидел, что Аргулеон Век ищет его взглядом и держит меч наготове.
Правда ли это? Действительно ли они преследовали легендарного Века, а не Несущего Слово Карнулона? Это безумие. Но все же, готовясь к путешествию на демонический мир и во время пути, Макело прослушал множество легенд Торвендиса и так и не узнал ни одной, повествующей о смерти Аргулеона Века. Чемпион Хаоса мог прожить неисчислимые годы — так, капитан Амакир сражался в Ереси десять тысяч лет назад. Может быть, и вправду именно Век сошелся с Макело в ядре духа «Песни Резни».
Часть разума Макело обдумывала эту загадку. Остальное сознание, впрочем, сфокусировалось на главной задаче. Неважно, Век это или нет, он враг, а врага нужно победить, без разницы, кем или чем он является. Именно так Несущие Слово поклонялись богам.
Макело прищурился, глядя в прицел болтера. Облегченный ствол следовал за его взглядом, а тот, в свою очередь — за движениями Века. Он был прав — снайпер не убил бы его одним выстрелом, как любую другую цель. Если, конечно, он выберет очевидную мишень — голову, горло, торс.
Он может попасть ему в ногу. В ту долю секунды, пока противник будет в боли и смятении, последует другой, более опасный выстрел — возможно, в артерию в запястье или в область почек. Потом еще один, и еще, и каждая рана будет еще более тяжкой, пока, наконец, каскад снарядов не закончится смертельным выстрелом.
Если так подумать, то у Макело были все преимущества. Как он понял из смешавшегося вокс-траффика, который сопровождал убийства Фаэдоса, Скарлана и Феоркана, Веку не было равных в ближнем бою. Но у него не было стрелкового оружия, и он не мог пользоваться разрушительным колдовством, рискуя навредить шедевру «Песни Резни». Макело мог удерживать Века на длине руки и вгонять в него болты, пока тот не умрет.
Он знал, что он хорош в своем деле. Один из лучших воинов ордена, чистый и необработанный талант, готовый стать великим лидером в будущем. Это был не конфликт с внушающим ужас и смертоносным врагом, а загадка, которую нужно было разрешить, и Макело знал ответ.
Век пытался сбить его с толку еретическими проповедями о Хаосе. Это знак отчаяния. С тех самых пор, как его нашли Темные Апостолы Несущих Слово и показали ему, что он алчет силы варпа, Макело изучил Хаос внутри самого себя и ни разу не усомнился в нем. Хаос был силой, но силой разумной, и не раскрывал себя сразу. Хаосу следовало учиться, оказывать почести и порой подчиняться, чтобы использовать его и стать более великим, чем раньше. Очень просто.
Макело еще раз прицелился. Лодыжка, потом колено, потом плечо, горло, голова и сердце. Легко.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:18 | Сообщение # 116 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Если ты удачлив, то умираешь в неведении, так и не поняв, что тебя использовали с первого дня, когда ты посмотрел на небеса, — в голосе Века звучала легкая насмешка и презрение. Это пустые речи, подумал Макело. Громкие слова человека, который привык побеждать, а теперь оказался в ловушке. — Но ты можешь и выжить. Ты завоевал великие победы и думал, что сделал это сам ради себя. Но все, что ты делаешь, это прихоть богов, переданная твоим командирам и просочившаяся в твою душу. Они знают, как ты будешь вести себя в любой возможной ситуации. И ничто из того, что ты делаешь, не принадлежит тебе.
Макело никогда и никого не боялся — ни человека, ни демона, ни бога. Легенды он тоже не страшился. Заглушенный снаряд скользнул в патронник, и палец Макело надавил на спуск.
Аргулеон Век шагнул в самую яркую часть арены, озарившись мыслями «Песни Резни» и став самой открытой из мишеней.
— Потом, в один день, — продолжал он, — ты понимаешь, что сражаешься, потому что не можешь этого не делать. Ты занимался этим всю свою жизнь. Это все, от чего ты способен получать удовольствие. Тебе становится все равно, что Хаос тебя просто использует. Пока ты можешь убивать и упиваться этой силой, ты говоришь себе, что у тебя есть все, что можно пожелать.
Век почуял пулю, прежде чем увидеть или услышать ее, ощутив легкий сдвиг в атмосфере, который встревожил мысли корабля. Он ударил вниз острием меча и отбил болт, прежде чем тот врезался в ступню. Старый трюк среди тех, кто мог попасть куда угодно — отвлечь врага болью и шоком, выстрелив в ступню, руку или колено, прежде чем сделать убийственный выстрел. На нем это раньше пробовали. И это почти сработало. Век уже давно и твердо вознамерился извлекать как можно больше знаний из каждой попытки убить его, и это значило, что он выучил все трюки.
— Рано или поздно ты начинаешь понимать. Сила, которой ты владеешь, вовсе не сила. Можно убежать на миллион километров, но ты по-прежнему останешься собственностью богов. Можно сражаться, пока все в галактике не умрет, и все равно они найдут войну, которая пожрет тебя.
Век знал, что в его голосе слышна горечь. Желчь поднималась в нем всякий раз, когда он думал об этом.
— Это ли сила? Нет. Это зависимость. Сила — это то, что можно использовать, чтобы зарабатывать собственные победы. Но ничто из того, что ты когда-либо сделал, не принадлежит тебе. Слишком поздно. Боги смеются над тобой. Они владеют твоим телом и душой, и что ты можешь сделать? Ты никогда не сможешь жить обычной жизнью. Ты наполнен ненавистью. Галактика для тебя закрыта. Ты лишь пустая оболочка существа, которое убивает по приказу. Я — величайший чемпион Мальстрима, Несущий Слово, и мне понадобились тысячи лет, чтобы освободиться. А теперь я лишь беглец, ничего больше, не свободный и не порабощенный. Я опустился до этого, до массовой бойни во имя возмездия, потому что больше ничего не осталось. Моя жизнь могла чего-то стоить, но все, чего я добился — целая жизнь, полная смертей. Если я когда-то и побеждал, то победой этой было обретение правды. Подумай об этом, Несущий Слово. Что такое Хаос? Хаос — это ложь.
Он легко отбил в сторону еще один выстрел. Слишком легко. Век инстинктивно пригнулся, и боевой нож рассек воздух над его головой. Темно-красный силуэт Несущего Слово спрыгнул на него с башни. Космический десантник тяжело врезался в пол, перекатился и открыл огонь с близкого расстояния.
Век успел взглянуть на атакующего, ныряя назад и спасаясь от очереди приглушенных снарядов. Моложе, чем остальные, без шлема, как разведчик, но с молодым лицом, острым носом и холодными глазами. Кожа очень бледная, волосы белого цвета и коротко обрезаны. На обоих висках вытатуирована скалящаяся голова демона, символ легиона Несущих Слово. Глаза снайпера казались старше, чем его лицо, из-за едва различимых хирургических шрамов, которые расходились от них, как морщинки старика.
Несущий Слово бросил болтер и выхватил с пояса еще два ножа. Они были длиннее и тяжелее, чем тот, который он метнул — мощные, брутальные клинки, предназначенные для использования в паре и прорубания брони.
Космический десантник взмахнул ножом, и Век парировал со скоростью молнии. Его клинок прошел над противником и срезал одну из выхлопных труб ранца силовой брони. Век нанес колющий удар, но космический десантник поймал меч между ножами, отвел в сторону и вынудил Века открыться, после чего вогнал ему колено в бок живота.
Доспехи глубин приняли удар на себя. Но это было не главное. Несущий Слово бился с силой фанатика — отрицание Хаотических господ космического десантника заманило его в ближний бой, но вместе с тем дало ему более значительную причину сражаться, чем просто выживание. Несущие Слово в своей безумной преданности пантеону Хаоса забывали о физических ограничениях собственных тел, когда мстили ереси, направленной против варпа.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:19 | Сообщение # 117 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Век припал к полу, выбросил вперед ногу, выбив опору из-под космического десантника, крутанулся и ударил мечом вверх. Звездный клинок провел раскаленную добела борозду посередине живота.
Острие вошло достаточно глубоко, чтобы причинить простому смертному болезненную смертельную рану. Однако Несущий Слово был наделен опытом космического десантника и решимостью человека, бьющегося за все, во что он верил. Нужно было нечто большее, чтобы сразить его.
Несущий Слово снова рубанул, и клинок прошел сквозь наплечник Века. вспышка боли добавилась к ноющей ране от болта, полученной в ангаре. Век нырнул вперед и врезался плечом в тяжелый бочкообразный нагрудник космического десантника. Несущий Слово, все еще не вернувший равновесие, неловко отшатнулся на шаг, и тогда Век со всей силы вонзил в него меч.
Клинок из сердца звезды рассек грудь космического десантника, пройдя сквозь внутренний нагрудник из сросшихся ребер и одно из двух сердец, и вырвался наружу сквозь ранец. Век провернул клинок, почувствовал, как тот застрял в толстой кости, подтянул Несущего Слово к себе и мощно ударил лбом в лицо.
Несущий Слово, чей нос теперь превратился в кровавое пятно на лице, обмяк и охватил ногой колено Века, пытаясь уронить его на спину. Век поддался движению, подтянул Несущего Слово под себя и упал прямо на него. Под его весом звездный меч вошел еще глубже, и расширяющийся к концу клинок прорезал внутренние органы. Космический десантник дергался, словно застрявшее животное, пытаясь скинуть Века, но тот мрачно стискивал рукоять, глядя прямо в лицо врага.
Век почувствовал, как разделяется грудная клетка и рвутся внутренние органы. Несущий Слово истекал кровью.
— Я не верю тебе, — выдохнул он вместе с каплями красной слюны. — Я умираю не потому, что твои слова — правда, но потому, что должен умереть, сражаясь. Ничто меня уже не спасет. Хаос требует, чтобы я сражался.
Руки и ноги космического десантника не двигались. Клинок из сердца звезды прошел сквозь его позвоночник. Век встал и медленно вытащил меч, на жарком клинке которого потрескивала кровь.
— Почему ты думаешь, что непременно умрешь? — спросил Век. — Ты мог сбежать. Ты мог разбить дух машины и спастись.
Несущий Слово у его ног горько улыбнулся, и кровь заструилась из угла его рта.
— Ничто не выживет, — прохрипел он. — Ты пробудил Последнего.
Век нанес еще один удар и пронзил второе сердце космического десантника. Несущий Слово содрогнулся, и жизнь покинула его вместе с кровью, растекающейся по полу.
— Догадливый парень, — сказал Век, вытирая клинок.
Челнок был маленький, тесный и вонял древностью и потом рабов. В него было забито слишком много оборудования, словно кто-то взял большой корабль и сплющил его до таких размеров. Черное кованое железо врезалось в потемневший хром, мерцающие сигнальные голоогни мешались с мутными плоскими экранами. Мостик представлял собой клинообразную полость, направленную острием к носу челнока, с его потолка свисали толстые черные трубки, а на неровном полу были вырезаны болезненные руны.
Капитан Амакир протопал по мостику, пригнув голову, чтобы не задеть потолок, который понижался в передней части помещения, к рабу, который лихорадочно пытался разобраться со сложным управлением челнока.
Он отбросил раба в сторону и сам взялся за навигационные устройства. Челнок все еще был прикреплен к «Песни Резни» рукавом из ребристой стали, через который ковен пробрался в корабль. Его орудиям достаточно моргнуть, чтобы превратить Амакира, Пракордиана и сам челнок в большой шар плазмы. Пора было уходить.
— Я это чувствую, — произнес Пракордиан с задней части мостика. — Я чувствую, как она просыпается.
Амакир оглянулся. Он вбивал в навигационный штурвал, координаты, по которым челнок должен был отнести их обратно к «Мультус Сангвис».
— «Песнь Резни»?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:19 | Сообщение # 118 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Планета.
Амакир повернулся к ближайшему рабу, который вжимался в угол тесного мостика, пытаясь исчезнуть.
— Подними телескоп! Сейчас же!
Раб на пинке подлетел к сенсорной станции, утопленному в полу углублению, окруженному вычурными терминалами показаний.
Покатый потолок озарился изображением глубин Мальстрима, вдоль одной стороны которого вытянулся корпус «Песни Резни». Картина расширилась и включила в себя диск Торвендиса, и тогда Амакир увидел, что Пракордиан имел в виду.
Моря бурлили. Поднимались волны обжигающего кипятка, на берега обрушивались цунами. Горы Канис исчезли, на их месте осталась ломаная паутина наполненных лавой трещин. Южные острова тоже пропали из виду, смененные фонтанирующими паровыми гейзерами.
Город — открытая рана — был окружен зубами, словно лакомство в огромном рту. Странно окрашенные облака мчались над поверхностью Торвендиса, оставляя на земле шипящие, выжженные кислотой следы. Многочисленные луны обращались вокруг планеты с такой скоростью, что ползли по изображению на глазах Амакира, как будто были настолько возбуждены разворачивающимся разрушением, что не могли стоять на месте.
Амакир снова перевел взгляд на навигационные данные. Челнок все еще был нацелен на «Мультус Сангвис», но связь казалась слабой и ненадежной. Крошечный встроенный экран демонстрировал скомпонованное изображение «Мультуса», зловеще подсвеченного снизу отраженным светом солнц Торвендиса. Помехи, исходящие от планеты, вскоре подавят сигнал стареющего челнока.
— Пракордиан! Отсоединяемся! — крикнул Амакир. Колдун с остекленевшими глазами, двигающийся будто во сне, надавил на квадратную панель в консоли перед ним. Сквозь корабль прошла дрожь, заряды для запуска детонировали, рукав оторвался от челнока и, кружась, улетел в космос.
Амакир потянулся к рычагу ускорения над головой и запустил двигатели челнока на полную мощность. Гравитационные гасители не смогли полностью скомпенсировать внезапный рывок, и мостик пошатнулся, когда челнок рванулся вперед.
— Что он натворил, Пракордиан? — потребовал Амакир. — Как он все это устроил?
— Не думаю, что Век сделал все это сам, командир, — Пракордиан, похоже, полностью погрузился в транс. Глаза запали, щеки провалились. Должно быть, на нем сказывалось давление психической ударной волны с планеты. — Я считаю, это сделали за него. Кто-то на поверхности выполняет его волю и, скорее всего, сам этого не осознает. Он, должно быть, планировал это с тех пор, как победил Последнего, он заронил на этот мир семена, которым понадобились тысячи лет, чтобы взойти.
— Звучит так, будто ты восхищаешься еретиком.
Пракордиан улыбнулся.
— Из него бы получился хороший Несущий Слово.
Амакир решил пока проигнорировать это кощунство. Легион может наказать Пракордиана, когда захочет, если только они оба доживут до этого.
Амакир переключил смотровой экран, чтобы тот показывал пункт назначения челнока. «Мультус Сангвис» представлял собой беспощадно далекий яркий отблеск, почти невидимый среди туманностей и красных гигантов Мальстрима. Амакир не питал ни малейших иллюзий по поводу того, что случится, когда с Торвендисом произойдет глобальная катастрофа, если он потеряет кусок коры или его сорвет с орбиты то, что содеял Век — что бы это ни было. В любом случае, ближняя орбита будет слишком густо набита обломками, чтобы на ней мог остаться какой-либо корабль. Единственный вариант — сбежать в варп, а для этого надо было добраться до «Мультуса».
Миссия не провалилась. Ковену дали приказ узнать, что случилось с Карнулоном. Амакир выполнил эту цель: Карнулона убил Аргулеон Век, вероятно, ради его космического корабля, чтобы Век мог добраться на нем до Торвендиса. Дезертирства из легиона не произошло, честь Несущих Слово не пострадала. Вот что Амакир доложит командованию легиона, и Несущие Слово будут чествовать его за выполнение долга.
От сенсорной станции донесся пронзительный визг — сканеры челнока уловили крупный выплеск энергии. Амакир сразу увидел его причину. Это была обжигающе яркая полоса, несущаяся через экран.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:19 | Сообщение # 119 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Из борта «Песни Резни» появилось огромное блестящее орудие и выпустило луч сплошного бело-голубого света.
— Состояние «Мультуса»! — заорал Амакир на раба за сенсорами, но тот был уже мертв: его мозг изжарился под мощным потоком данных.
Если бы «Песнь Резни» стреляла в них, они бы уже погибли. И насколько знал Амакир, на орбите Торвендиса была лишь одна другая цель. «Мультус Сангвис».
Ослепительный луч исчез. Вместо него на фоне тьмы безмолвно расцвел клуб разноцветного пламени. Лопнувшие плазмогенераторы выпустили в космос синие языки огня. Древний сумасшедший дух машины взорвался в оранжевой буре гибельного безумия. Торпеды исчезли в вишнево-красных вспышках.
— Век! Еретик! Предатель! — закричал Амакир.
К тому времени, как сенсоры челнока пришли в себя, на месте «Мультуса» осталось лишь облако остывающих обломков.
Больше всего Амакир ценил железную дисциплину. Это не помешало ему ударить кулаком по навигационной консоли. Пракордиан просто смотрел в иллюминатор, как загипнотизированный, и детская улыбка блуждала по его лицу при виде истерзанной поверхности Торвендиса.
Амакир знал, что попал в ловушку. Все, что он мог — активировать тревожный маячок челнока и ждать, пока их не подберут Несущие Слово. Если только то, что Век уготовил Торвендису, не погубит их раньше.
Он всеми фибрами души ненавидел слабость. И пуще всего — свою собственную. Это само по себе было кощунством — сидеть в ловушке, абсолютно бессильным, отданным на милость врага.
— Все эти мертвые… — рассеянно произнес Пракордиан. В уголке его рта поблескивала слюна. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к сверкающему образу Торвендиса над собой.
Амакир выхватил болтпистолет и выстрелил Пракордиану меж глаз. Тот покачнулся и перевел взгляд на Амакира, и водянистая кровь заструилась из раны и потекла по лицу.
— Но… это прекрасно. Они говорят мне. Мертвые. Он запланировал все это так давно, он использовал столь многих из них, чтобы это произошло. Оно так и не умерло, говорят они… оно не умерло, оно было здесь все время, плененное, обезумевшее…
Впервые Амакиру захотелось, чтобы космических десантников было проще убить. Он стрелял в Пракордиана, пока от его головы не осталось ничего, кроме обломков костей да лохмотьев. Тело медленно покачнулось, как будто не понимая, что его убили. Потом оно рухнуло на пол мостика.
Рабов, которые могли бы убраться, не осталось. Придется ему пока полежать здесь. Амакир поднял взгляд к экрану, где умирал искореженный шар Торвендиса, и, скрежеща зубами, стал ждать, когда закончится это богохульство.
Век не был уверен, почему вообще он это сделал. Отнять жизнь Последнего — этого он не хотел. Нельзя убить нечто, подобное Последнему. Нельзя убить целую планету, если ты хочешь преподнести ее в дар своим хозяевам. Но Аргулеон Век часто задавался вопросом, почему он оставил для себя возможность пробудить его снова.
Может быть, причиной было ощущение власти. Это вполне походило на то, чем он мог руководствоваться. Просто навеки искалечить Последнего было бы менее приятно, чем знать, что он может освободить его, и все же не делать это. Да, вполне возможно, что именно поэтому он основал племя Изумрудного Меча, чтобы охранять оружие, которое можно было вырвать из сердца Последнего и разбудить его.
Конечно же, он был очень осторожен и предусмотрел, чтобы никто не вынул Меч случайно. Племя было связано его колдовством и силой воли, чтобы они могли допустить в сердце только одного из их числа, а хранители и Меч должны были уничтожать всякого, чья ненависть не была столь же глубока, как гнев самого Последнего на Хаос.
Понадобились некоторые усилия, чтобы найти того, чья врожденная склонность к насилию и гордость были настолько сильны, как у Голгофа, а потом так тщательно изничтожить эту гордость разрушениями и предательствами, что в его сердце не осталось ничего, кроме ненависти. Сказать по правде, в то время как Аргулеон Век всегда был в силах предсказать поведение леди Харибдии и Сс’лла Ш’Карра, он не знал наверняка, как Голгоф отреагирует на измену сначала Грика, а потом Ш’Карра. Довольно рискованно было даже предполагать, что он вообще выживет — Век научил Голгофа нескольким трюкам из тех, что попроще, но никогда не был до конца уверен, что тот останется жив.
Риск был огромен. Все это могло превратиться в очередной цикл войны и кровопролития, и боги варпа могли заметить истинные намерения Века, и тогда бы он ничего не добился. Но, как ни невероятно, это сработало. Хотя он и был бесконечно стар и давно уже пережил свой расцвет, Аргулеон Век все еще имел власть создавать легенды.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 06.10.2013, 17:20 | Сообщение # 120 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Возвращаясь на мостик «Песни Резни», Век позволил себе некоторое удовлетворение при этой мысли. Корабль все еще оставался прозрачным и открывал великолепный вид на корчащийся в муках Торвендис.
— Прошло так много времени, друг мой, — сказал он.
— Очень много, — ответил корабль. — Я начал думать, что вероятность твоего возвращения настолько мала, что ей можно пренебречь.
Век мог его понять. Когда он впервые засомневался в авторитете повелителей Хаоса, он оставил «Песнь Резни» на орбите Торвендиса и отправился бродить по Мальстриму, чтобы взглянуть на него новыми глазами, полными сомнения. Бесчисленные годы он созерцал кровопролитие, пытки и рабство и пришел к выводу, что жаждет отомстить тем силам, что сделали его частью всего этого.
— Надеюсь, ты не чувствовал себя одиноко.
— У меня была возможность развлечься. Эта планета представляет большой интерес.
— Скоро она станет еще интереснее. Торвендис побывал всем, чем только может быть планета, но мертвым миром он еще не был. Ты готов?
— Я уже давно готов, мой повелитель.
— Хорошо. Унеси нас в глубину атмосферы. Хочу поговорить с другим старым другом.
Когда за Голгофом пришла смерть, она оказалась совсем не такой, как он ее представлял. Он никогда не сомневался, что умрет в гуще битвы, среди бури мечей и секир, с вмятым щитом и тысячей ран на теле. Так наступала смерть, последний шаг на дороге воина.
Вместо этого его гибель стала жалким падением в темноту. Твердь под ним разорвало на части землетрясением, и открылась бездна. Колдовство Крона сделало его сверхчеловеком, но не могло победить гравитацию. Под руками осыпались комья земли, ноги били по пустоте. Он выпустил Изумрудный Меч, и тот, сверкая и кувыркаясь, полетел в разлом, к булькающей и светящей красной лаве, что пульсировала внизу.
И тогда держаться стало не за что. Голгоф падал вниз, к нестерпимому жару.
Что было бы, если б он никогда не покидал поселение Каменных Клинков? Что, если бы он продолжал сражаться, а не стал вождем? Он мог бы жить. Он мог бы окончить свои дни как мужчина, не как жалкое несчастное создание, погибшее после того, как ненамеренно уничтожило все, чем мечтало править.
Его окутал обжигающий жар, пожрал ноги, растопил кости. Что, если бы он остановился в предгорьях и решил восстановить племя? Что, если бы он отправился обратно в горы, как только появился Ш’Карр? Почему он хотел вступить в столь безумный союз человека и демона, результатом которого могла быть только бойня?
Голгоф погиб в огне под поверхностью Торвендиса, так и не узнав, почему он умер, и не догадавшись, что именно ради этого он и родился.
Аргулеон Век смотрел вниз, на город прямо под собой, где смыкалась пасть Последнего. Башни раскалывались под сокрушительным давлением зубов. Демоны умирали в рушащемся городе, и их чудовищный рев поднимался среди облака обломков. Век видел Ш’Карра, который держался за вершину Крепости Харибдии, неистово бесновался, источая дождь крови, и размахивал стальными когтями, пытаясь отбиться от приближающихся к нему клыков. Весь город исчез, раздавленный и скрытый под покровом подобных скалам зубов, и виден был только князь демонов. Его тело в дюжине мест пронзали и прочно удерживали на месте клыки, утопающие в плоти и выходящие с другой стороны. И все же он выл и тряс от гнева бронзовым черепом, пока пасть погружалась обратно.
Ш’Карр был еще жив, насколько демона можно назвать живым, когда земля сомкнулась над ним.
«Песнь Резни» зависла над самой поверхностью. Пасть снова появилась, и зубы уже были чисты от демонской плоти. Землетрясения и бури прекратились, ибо Последний узнал корабль и разум его хозяина.
Последний не умел говорить, но его наделили сознанием эльдары, что в дни расцвета освоили мастерство психического конструирования, и он мог общаться с душой напрямую.
|
| |
|
|
