Поддержка
rusfox07
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Модератор форума: Терминатор  
Форум » Либрариум » Книги Warhammer 40000 » Кровь и Огонь Аарона Демски-Боудена
Кровь и Огонь Аарона Демски-Боудена
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:19 | Сообщение # 16



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Я не понял, о чём и сказал.
– Вы первый, – повторил он. – Вы пришли к нашему очагу. Традиция гласит, что первая история ваша.
– Чужаки всегда рассказывают первыми, – добавил один из воинов. – Так они платят за еду и отдых в лагере племени.
– Мне нечего рассказать.
Львы усмехнулись.
– Каждому есть что рассказать, – заметил один из них.
– Расскажите нам о Хельсриче, – предложил Дубаку.
– Нет. – Слово прозвучало резко, как выстрел из болтера, и они напряглись от неожиданного ответа. Я не хотел говорить о Хельсриче. Полученные уроки всё ещё ранили мою душу.
Они отреагировали на отказ, бегло переглянувшись и согласно зашептав, но воин по имени Джаур-Кем – оно было выгравировано на его нагруднике – откашлялся с почти забавной человеческой вежливостью.
– Реклюзиарх, – обратился он. – Расскажите, за что вас удостоили ухмыляющегося шлема вестника смерти.
Я почувствовал странное волнение, спускавшееся по позвоночнику:
– Отчёты о событиях в скоплении Пелегерон есть во многих архивах.
Львы снова рассмеялись, но в этом не было ничего обидного. Они достаточно мудры и не станут оскорблять капеллана, даже если он не из их рядов. Когда два ордена пытаются дружески общаться, возникает множество неловких моментов из-за бесконечных отличий между космическими десантниками разного происхождения. Вот над ними они и смеялись.
– Официальные документы скучны и унылы, реклюзиарх, – одобрительно жестикулировал Экене. – Расскажите, что вы видели. Вы окажете нам большую честь.
Я по очереди посмотрел на них. Прицельная сетка звенела и не фокусировалась, не считая Львов мишенями.
– Хорошо, – спокойно вздохнул я. – Есть древнее высказывание, что сентиментальность у человека в костях. Думаю, что во многих культурах с течением времени оно изменилось. Мой наставник, реклюзиарх Мордред презирал его, сказав, что его смысл противоречит заповедям Вечного крестового похода. Но мне всегда нравилась мрачная поэтичность. “Никогда не будет войны за окончание всех войн”.
Львы одобрительно зашептались. На своём родном мире они считали также.
– На четвёртой планете системы Пелегерон считали иначе. Восстание переросло в сепаратизм, а бунт в войну. Они назвали её “Последней войной”. “Войной за окончание всех войн”. Если они всей мощью выступят против Империума, тогда человечество оставит их в покое и позволит жить, погрязнув в ереси. Они действительно верили в это.
Странно чувствовать вернувшиеся жестокие воспоминания. Есть какое-то звериное удовольствие в поте и яростных криках.
– Представьте крепость, которую построил сумасшедший. Планету причудливого тектонического гнева, столица которой стоит на одном из немногих пригодных для жизни устойчивых континентов. Представьте посреди рек лавы редчайшие на этом мире скалы, где живут сотни тысяч шахтёров, хотя планета продолжает сопротивляться человеческим прикосновениям. Вот что такое Пелегерон-4, кузены. Вот каким он был. Наполовину сформировавшийся мир с магмой вместо крови и дымом вместо воздуха, планета, которая всё ещё корчилась в затянувшихся родовых муках.
Дубаку улыбнулся:
– Вы лучший рассказчик, чем сами считаете, вестник смерти Гримальд.
Мне понравилось. Это не так уж сильно отличалось от оглашения приговора или чтения литаний ненависти.
– Последняя крепость называлась Пик, как и кратер, на котором её построили. Мало в каких геологических архивах можно найти информацию о вулкане большем, чем гигант на Пелегероне-4. Он затмевал даже гору-кузню Олимп на Священном Марсе. Пик – нарыв на земной коре Пелегерона величиной с небольшой континент. Его заражённые корни тянулись к ядру планеты. В мирное время Империум долбил и бурил его всё глубже. С началом войны он превратился в цитадель вражеской секты. Нам предстояло атаковать их последний оплот раньше, чем они закроют его изнутри.
– Вы сказали, что враги называли кампанию Последней войной, – перебил один из Львов. – А как её называли ваши чёрные рыцари?
– Винкулский крестовый поход. Он закончился битвой огня и крови. Во многих архивах есть записи поединка между Винкулом и архиеретиком на крыше собора. – Я покачал головой. – Этого никогда не было. Но когда правда имела значение для имперских летописцев?
Послышалось несколько мрачных усмешек. Я едва обратил на них внимание. Мне снова стало жарко. Безумный жар последних часов внутри горы.
– Вулкан пронизывали огромные и широкие транспортные коридоры, по которым в промышленные пещеры въезжали и выезжали топливозаправщики и грузовые машины, но их закрыли и защитили от воздушных ударов. Нам потребовалось бы несколько недель бомбардировок, чтобы пробиться внутрь. Поэтому пришлось атаковать центральные ворота главной магистрали, хотя мы и не могли высадить там всю армию.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:19 | Сообщение # 17



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Я посмотрел на воинов, не уверенный, что должным образом сумел передать тот день. Они слушали, внимательно ловя каждое слово.
– Я стоял в авангарде среди Братьев меча верховного маршала Людольда. Нам предстояло удерживать ворота, пока остальные будут подниматься по склону горы. Возле ворот не было места для развёртывания войск, поэтому сёстры из ордена Кровавой Розы и наши братья приземлились на сейсмически устойчивых плато и оттуда устремились на скалы. Авангард высадился на десантных капсулах, миновав столь загрязнённую атмосферу, что человек без противогаза умер бы от удушья. Нас было тридцать. Тридцать рыцарей – избранные верховного маршала.
Я посмотрел Львам в глаза, хотя они видели только линзы шлема.
– Так всё начиналось. Удерживать ворота потребовал наш повелитель. Удерживать, пока не подойдут остальные. И ничего больше.

Он хотел дать выход гневу, но дыхания не хватило даже на крик. От утомлённой ярости опускаются руки, обволакивая вялой негой. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько истощённым и обессиленным. Война превратилась в работу – изнурительную рутинную бойню, свелась к взлётам и падениям клинков, к сжимавшимся и разжимавшимся пылающим мускулам.
Повсюду на скалистой земле валяются убитые враги. Те из братьев, кто ещё жив, сражаются перед баррикадой из облачённых в броню вражеских тел. Визжащим безумцам, которые атакуют рыцарей, не ведом страх. Они задёшево растрачивают свои жизни, нападая вопящей ордой.
– Ай-Ай-Аййййййй, – визжат ублюдки и бегут на клинки палачей. – Ай-Ай-Айййййй.
Рыцарь слышит, как его сеньор перекрикивает хаос. Это не приказы, да и не нужны они, когда можно только сражаться и умирать. И это не вызов на поединок – мы не отступаем и это уже само по себе вызов. Нет, он слышит как его повелитель – золотой воин – смеётся.
Это путь Людольда. Одной ногой верховный маршал стоит на груде тел, размахивая и коля унаследованным мечом в непрерывном размытом пятне атакующей стали. И смеётся в пекле лихорадочной битвы.
А вот Гримальду едва хватает дыхания, чтобы выругаться. За него поёт цепной меч: рык жужжащих зубьев сменяется приглушённым мясом рёвом, когда клинок погружается в человеческую плоть.
Внизу имперская армия с трудом продвигается по горному склону. Солдаты-сектанты Пелегерона поняли, что мятеж провалился, и больше не сражаются за свою извращённую истину. Они сражаются за свои жизни и проигрывают. Их города стёрли в пыль. Их цитадель осадили.
И это произошло. Ужасный переломный момент, который нельзя предугадать – защитники перестали обороняться и начали отступать отбиваясь. Что-то переменилось в отравленном воздухе, изменились злобные крики, которые волнами поднимаются над любой армией. 
Не было никаких предупредительных воплей, но паника распространилась, подобно всепожирающему пожару в папоротниковом лесу. Они больше не отступали и отбивались, а бежали. Защитники дрогнули, повернулись и обратились в бегство. Началась резня. Солдаты, которые всего несколько секунд назад с фанатичной гордостью противостояли нападавшим, сейчас умирают убитые в спину. На взгляд рыцаря это самая трусливая смерть.
Гримальд бьётся рядом с повелителем, а с высоты на него смотрят каменные ангелы, зовущие верующих в подземную крепость. Шлем сорвали почти час назад и улучшенным лёгким тяжело в душном воздухе. Но он стоит, сражается и ни разу не опустил меч.
Враги набрасываются на него, жертвуя собой, чтобы получить шанс схватить рыцаря за руки или ноги и повергнуть на землю. Он убивает их клинком, ботинками и кулаками
. Они всего лишь люди, говорит он себе. Всего лишь люди. Их кости ломаются. Брызги крови окрасили табард в бледно-розовый цвет. Он убивает почти всех настолько быстро, что они едва успевают вскрикнуть. Что касается других, то без кислородных масок, в которых еретики выглядят как насекомые, они задыхаются и умирают, не заслужив смерть от клинка. Чтобы мятежник сдох достаточно сломать респиратор.
Огромные ворота уже не смогут закрыть. И дело не только в том, что чёрные рыцари сразу после приземления взорвали механизмы мелта-зарядами. Магистраль завалена таким количеством трупов, что просто невозможно плотно свести створки. Со звериной обречённостью богохульные еретики защищают город-храм от осквернения. Группы пропотевших солдат пытаются закрыть гигантские каменные ворота, пока их братья гибнут под клинками чёрных рыцарей.
Первым имперским воином, который добирается до Храмовников, оказывается лично Винкул – лорд Инквизиции и временный командующий войсками Адептус Сороритас. Ему, как и следовавшим за ним, приходится идти по грудам трупов.
Его ждёт верховный маршал Людольд и девять выживших Братьев меча. Гримальд один из них. Он измотан и тяжело дышит.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:19 | Сообщение # 18



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Нет ничего постыдного в том, чтобы опуститься на колени. Они сражались почти три часа в одиночестве и даже без намёка на подкрепление. Они перебили сотни врагов. Братья меча устало стоят на коленях среди трупов еретиков, воспользовавшись драгоценной передышкой. Некоторые даже не могут поднять голову. Они – космические десантники, им хватит для восстановления нескольких минут там, где обычным людям потребуются дни. И всё же они смертные воины – их тела мучительно ноют, а бионические конечности вышли из строя из-за перегрузки суставов.
Но один стоит. Он не опустится на колени. Он
 не опустится на колени.
– Ты хорошо сражался, – говорит его сеньор. – Я начинаю думать, что ты родился в рубашке, Мерек.
Гримальд выдёргивает из подмышки иссечённой брони штык, и отшвыривает, даже не стерев кровь. Он отдаёт честь повелителю, складывая руки символом крестоносца, предоставив ране самой затянуться.
Людольд сражался без шлема, позволяя трём лёгким очищать грязный разреженный воздух. Гримальд замечает, как зрачки верховного маршала движутся влево и поворачивается, чтобы посмотреть, куда направлен взор командующего.
Среди мёртвых стоит Мордред – реклюзиарх Вечного крестового похода. Он молча наблюдает за новым Братом меча Людольда пристально глядя на Гримальда красными линзами ухмыляющегося серебряного черепа.

Внутри города-храма.
Вместо улиц – широкие туннели, прорезанные в горе. Гигантские колонны поддерживают своды рукотворных пещер. Дома и святилища защищают пронзительно вопящие, распевающие молитвы и сжимавшиеся от страха люди. 
Война закончилась – началась резня. Из опалённых сопел священных огнемётов вырываются брызги химического огня. Болтеры грохочут в неумолимом ритме. Земля завалена корчащимися горящими телами. 
Сложная вентиляционная система подземного города не справляется с очисткой воздуха. Огонь пожирает кислород раньше, чем космические десантники и сёстры битвы успевают его вдохнуть. Во время продвижения по склону имперцы надели противогазы, сейчас им пришлось снова так поступить, чтобы не задохнуться внутри кратера. 
Шахты находятся глубоко в недрах вулкана, но жилые кварталы огромного города построили гораздо ближе к поверхности. Путь до сердца ереси займёт менее часа и Гримальд – воин, которого не впечатлили ни союзники, ни враги – благоговел, смотря на высеченный в горящей скале собор. Под закрытыми небесными туннелями стояли большие посадочные платформы, металлические части которых пострадали от магмы. На них дозаправлялись корабли с паломниками и рудные транспорты, прежде чем направлялись в недра горы.
Геологический памятник планетарной власти занимал километры огромной пещеры. Собор был неотъемлемой частью скалы – его колонны и укрепления вырубили в стенах пещеры, нависавших над расплавленным потоком. На мгновение текущее озеро магмы напомнило Храмовнику подземную реку в одном из многочисленных человеческих мифов.
Последние выжившие мятежники бегут от наступающих имперцев, заполонив земляной мост перед храмом. Они умирают, убитые в спину.
Верховный маршал Людольд ведёт воинов по каменному пролёту над расплавленной бездной. Он указывает клинком на украшенные ангелами стены еретического собора, и вперёд устремляется кричащая волна чёрных рыцарей.
– Уничтожьте генераторы, – раздаётся приказ Винкула в треске вокса. – Я хочу, чтобы небесные шахты открылись раньше, чем солнце взойдёт над этой никчёмной планетой.
Ему вторит верховный маршал:
– И убейте всех до единого в храме.

Мечи вонзаются глубоко в плоть, и кровь стынет в жилах. После казней они находят архиеретика – он один, без оружия и плачет. На нём нет ниспадающей жреческой мантии, и он не восседает на украшенном троне из золота и вулканического стекла. Они находят человека в шахтёрской спецовке и в респираторе, который задумчиво молится на коленях на зубчатой стене собора. По щекам предателя серебрятся медленно текущие слёзы. Но он даже не открыл глаза, когда сзади приблизились убийцы.
Гримальд один из них – стоит за плечом сеньора. Он напрягся от нетерпения, желая первым шагнуть вперёд. Людольд останавливает его жестом.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:20 | Сообщение # 19



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


– Нет, – говорит верховный маршал чёрному рыцарю.– Не ты.
Цепной меч Храмовника жужжит в тихом неподвижном раскалённом воздухе.
Винкул – такой смертный и такой тщедушный – выходит вперёд. Рядом с космическими десантниками он выглядит слабым, но голос инквизитора холоден как металл.
– Именем Бога-Императора Человечества, – обращается он к стоящему на коленях еретику,– я объявляю тебя diabolus extremis. Ты не имеешь права жить в галактике Его Божественного Величества.
– Вы не понимаете, – отвечает плачущий культист. Он не двигается и не пытается убежать, когда Винкул подходит сзади, неся смерть на коротком силовом клинке.– Я – сосуд. Всего лишь сосуд.
Острие священного меча касается позвоночника врага. Инквизитор собирается с силами перед ударом, который положит конец предателю и войне. Еретик смотрит заплаканными глазами на рыцарей:
– Простите меня.
– Остановитесь, – выступает вперёд Гримальд, предупреждающе поднимая руку.
– Остановитесь! – поддерживает его Мордред, произнося те же слова и отдавая тот же приказ.
Лезвие глубоко вонзается в тело человека. Называвший себя сосудом падает на камни, умирает и разваливается на куски, высвобождая содержимое. Из раны вырывается поток скверны, призрак маслянистого дыма превращается в растущее облако и впивается в выпученные глаза и открытый рот Винкула. Вдохнув, инквизитор обрекает себя на смерть.
Реклюзиарх первый срывается с места, высоко подняв крозиус. Спустя удар сердца за ним с ревущим цепным мечом бросается Гримальд. Инквизитор кричит, отступая, и скрюченными пальцами вырывает глаза. Они легко вываливаются из глазниц вместе со свисающими внутренностями, и он держит их так, словно протягивает двум атакующим рыцарям.
Винкул падает и визжит, его рвёт влажной чернотой, которая не может существовать в человеческом теле. Мордред и Гримальд рубят его на куски, как будто пытаются вырезать скверну из новой оболочки. Инквизитор смеётся и извергает мерзость. Воздух вокруг сгущается, как перед раскатом грома. И он грянул – тело Винкула взрывается изнутри.
С последним мощным ударом опускается беспричинная и беспросветная тьма.

Первым, что он почувствовал, оказалась привычная боль израненного тела. Жизнь – это война, а война – это боль: эту истину он постигал множество раз. В ней нет ничего неизвестного, он видит её точно также как гаснущие биометрические показатели на ретинальном дисплее. Боль всего лишь означает, что он ещё жив.
Гримальд поднимается, ботинки глухо стучат по опалённому каменному мосту над пропастью жидкого огня. Доспех на полпути к полному уничтожению: обожжён, исцарапан и пробит. Из силовых кабелей вместо крови бьют искры. Взрыв обрушил собор и расшвырял имперцев по всей пещере. Огромные куски кладки продолжают дождём падать в пламенную бездну.
Повсюду тела. Мёртвые рыцари, мёртвые сёстры и сотри мёртвых еретиков. Среди трупов начинают шевелиться выжившие. Но их мало. Некоторые уже стоят, сжимая оружие. Но их мало.
Три минуты. Если верить данным ретинального дисплея, то он был без сознания целых три минуты. Он наложит на себя епитимью за эту слабость, если переживёт ночь. Не важно, что почти все в пещере тоже потеряли сознание – он счёл это слабостью, которая заслуживает наказания. В его венах горит мученическая кровь Дорна.
Демон шагает среди трупов, охотясь на уцелевших, и отшвыривает в сторону несколько мечей, которые преградили ему путь. Он – бурлящая масса самых глубинных кошмаров, которые обрели форму; потаённых чувств, которые появляются, когда смотришь в бесконечную тьму огромного океана, не зная, что находится за пеленой человеческого зрения.
Сначала существо было размером с человека, телом которого оно завладело, но ядовитая тварь уже раздулась до отвратительной истиной величины, и крушила тела хрящевыми когтями. Боковым зрением Гримальд видел её танец – создание находилось одновременно в двух мирах и ни в одном. От пульсирующего звона целеуказателя у рыцаря заслезились глаза, мозг болел от греховного созерцания варп-отвращения.
Людольд – верховный маршал Чёрных Храмовников сражается с демоном на каменном мосту. У его ног лежат облачённые в броню воины: Джасмин – настоятельница Кровавой Розы и Ульрик – чемпион Императора Винкулского крестового похода. Два великих героя, каждый из них с полным правом мог называться чемпионом человечества, погибли, пока Гримальд поддался слабости и потерял сознание. Он клянётся, что епитимья продлится долго, очень долго.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:20 | Сообщение # 20



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Повинуясь какому-то порыву, он смотрит вверх и выискивает какие-нибудь повреждения на громадном потолке пещеры. Он не хочет быть погребённым здесь – ни мёртвым, ни живым. Секунду спустя он включает вокс-связь:
– Брат меча Гримальд
 – “Вечному Крестоносцу”. “Вечный Крестоносец”, ответьте.
– Брат меча.
– Генераторы отключены и небесные туннели открыты.
– Понял, Брат меча. Мы в пути.
Чёрный рыцарь тянется за клинком, но его нет. Тогда он берёт оружие убитого. Цепь, которая соединяла меч и броню, висит разорванная.

Людольда вынудили перейти к обороне – парировать, а не рубить. Каждый взмах реликтового клинка отражает очередной удар клыкастых щупалец или мясистых когтей. Довольно скоро он начинает отступать, молча ругаясь с каждым шагом.
Ему больно, как никогда. Ни одно существо не может быть настолько сильным. Ни одна тварь варпа прежде не испытывала так его воинов. Ульрик – несравненный воин – обменялся с демоном всего семью ударами, прежде чем когти монстра выпотрошили чемпиона. Джасмин продержалась не дольше – её разрубленное пополам тело лежит накрытое её же алым знаменем.
Они не могут убить его. Они не могут взять его числом. Мастерство бесполезно против его скорости. Тварь обрушивает такие удары, что немеют мышцы. С каждым её выдохом в прогорклый воздух брызгает слизь, застилая взгляд лорда-рыцаря. 
Демон расшвыривает рыцарей и сестёр – переломанные и разорванные тела падают в пылающую бездну. Очередной Храмовник встаёт рядом с верховным маршалом и умирает спустя удар сердца. Ещё один попадает под мощнейший взмах когтей и стремительно падает с каменного моста в реку магмы. Затем гибнет сестра – она горит и кричит, когда монстр рёвом отшвыривает назад пламя её же огнемёта. Тошнотворное размытое пятно снова поворачивается к Людольду.
Он рискует потянуться за гранатой на поясе, но тварь обрушивает удары на клинок. Ему нужны обе руки, чтобы защищаться. Вот сеньор уже опустился на колено среди мёртвых имперцев, парируя удары над головой. Ему нужна секунда, всего одна секунда, чтобы дотянуться…
Демон давит на меч. Верховный маршал сопротивляется изо всех сил, чувствуя, как от напряжения трещат мышцы. Едва он отбрасывает коготь назад, как снова приходится вскидывать клинок, останавливая очередной удар.
Это никогда не закончится. И тут падающий коготь блокирует булава. Энергетическое поле оружия трещит от перегрузки, уступая мощи зверя.
– Мордред. – Смеётся Людольд.
Но это не Мордред. Другой воин сражается крозиусом реклюзиарха.
Красный плащ Брата меча Гримальда объят пламенем. Богато украшенный доспех превратился в обломки из покрытых вмятинами пластин брони и почерневших цепей.
– Сир, – выдыхает он в вокс. Благодарность судьбы.
Верховный маршал успевает отпустить одной рукой меч и отстегнуть священный зажигательный заряд на поясе. Граната свободна. Людольд с такой силой нажимает на кнопку активации, что ломает оболочку бронированного шара. Он поднимает священный символ, вызывающе крича в ревущую морду демона.
Командующий швыряет гранату, но не в тварь, а ей под ноги.
Сфера Антиоха – один из самых редких и священных боеприпасов ордена. Первым её создал тысячелетия назад технодесантник Антиох из Чёрных Храмовников. Она во много – очень много – раз мощнее обычной гранаты других орденов Адептус Астартес. В компактном взрывном устройстве смешаны освящённые масла и святые кислоты. Каждый шар – истинный шедевр, украшенный своими собственными проклятиями, благословениями и мандалами на высоком готике. Граната убивает, как правых, так и виноватых, но сфера Антиоха гарантирует, что богохульник умрёт в пылающей агонии.
Шар врезается в мост и взрывается. Людольд и Гримальд уже отступают, но не поворачиваются к врагу спиной, рискуя ослепнуть, зато увидеть смерть монстра. Расцветает белая солнечная вспышка, омывая демона священным огнём и разнося в дребезги камни. Мост начинает падать и разрушаться, а следом за ним и многие поддерживающие пещеру колонны.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:20 | Сообщение # 21



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Падает и объятая пламенем тварь. Её вопли не смолкают даже, когда она погружается в магму. Гримальд отходит по обваливающемуся мосту и, не веря своим глазам, с отвращением смотрит на мечущееся в лаве существо. Плоть порождения варпа вспыхивает, но оно продолжает молотить щупальцами, разбрызгивая жидкие камни.
Новые конечности отрастают вместо расплавленных. На серой кальмаровой плоти распахиваются новые пасти и с воплями закрываются. Некоторые заливает лава, из других выплёскивается рвота.
Людольд спотыкается, когда под его весом начинает оседать скала; Гримальд рукой в латной перчатке хватает его за ворот золотого доспеха и оттаскивает от пропасти.
– “Громовые ястребы” в пути, – ворчит Брат меча, спасая повелителя.
– Тварь ещё жива, – предупреждает верховный маршал.
Гримальд и сам это видит:
– Пока жива.

Они открывают огонь. Грохот болтеров эхом отлетает от стен, когда имперцы стреляют в расплавленные камни – несколько десятков истекающих кровью выживших сестёр и чёрных рыцарей стоят среди сотен трупов.
Умирающий демон не обращает внимания на все их усилия. Подводная головоногая тварь молотит бесчисленными извивающимися щупальцами. Вопя в брызгах магмы, она проявляет свою подлинную сущность – аватара боли. У неё нет чёткой формы, и взгляд смертного не может постичь, что она такое. Она – это пойманные чудовищем из мифов человеческие души. Она раздувается и пульсирует, страдая от тысяч разрывных снарядов, которые впиваются в её плоть. 
Болты взрываются в ней, расплёскивая лаву вместо крови и плоти. А тварь начинает ползти вверх. Мучительно метр за метром создание из камня и расплавленного шлака ползёт по стенам пещеры, выискивая выживших букашек, которые мучают его, потоком булавочных уколов. Имперцы чувствуют ненависть демона, словно ветер на лицах. Он презирает их за грех жизни. Его ненависти хватает, чтобы поддерживать существование даже после таких повреждений.
Тварь не добирается до них. Она останавливается возле поддерживающих свод пещеры колонн. Обвивает их. Сжимает их. Ломает их.
Крушит их. Одну за другой, монстр прокладывает себе путь, разрывая колонну за колонной, в гневе обрушивая пещеру.
Ничто в материальном мире не может игнорировать раны вечно. Когда начинают рушиться скалы, вопли существа сменяет жалобный вой. Священная сфера и разрывные раны от бесчисленных болтов отняли последние силы. Оно крутится на очередной колонне – извивающиеся щупальца никак не могут зацепиться. Дёргаясь и кувыркаясь, тварь летит вниз в каменном дожде. Обломки скал падают на пол пещеры и остатки моста, поднимая пыль.
Рыцари и сёстры окружают упавший ужас и казнят его клинками и пламенем. Монстр слабо отбивается, но не может никого убить. Он обваливается внутрь себя, распадается и отравляет воздух зловонными парами из рваных ран.
Никогда после победы не наступает тишина. Поле битвы оглашают крики умирающих и рёв пламени горящих танков. Здесь под землёй тишину прерывает грохот падающих камней и низкий гул дрожащей земли.
Первые десантно-штурмовые корабли вылетают из небесных туннелей. Снизу на свод пещеры смотрят рыцари и воительницы, молясь за “Громовые ястребы”, которые лавируют среди резко падающих горных пород. Сталактиты проливаются потоком земляных копий. Объятые огнём крутящиеся остовы сбитых кораблей разбиваются вместе со смертоносным каменным ливнем.
Неожиданно Гримальда потрясает удар, и Храмовник теряет равновесие. Но это не камень – над рыцарем возвышается реклюзиарх Мордред, пристально и бесстрастно уставившись на него красными линзами серебряной лицевой пластины шлема-черепа.
– Украсть оружие капеллана, – рычит воин-жрец, – один из самых тяжких грехов.
Лёжа на земле Гримальд смотрит на реклюзиарха. Брат меча почти поддаётся порыву вскочить на ноги и наброситься на нападавшего. Но сдержанность одерживает победу посреди каменного шторма.
– Я думал, что вы погибли.
Мордред не отвечает. Он протягивает руку и ждёт с безумным спокойствием, пока вокруг рушится мир
.
ТерминаторДата: Воскресенье, 18.08.2013, 20:21 | Сообщение # 22



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


– Это всё? – спросил Экене. Все Львы смотрели на меня.
– Так закончилась битва.
– Значит, вы получили ухмыляющийся череп за доблесть.
Я и сам не знал ответ. Мордред всегда игнорировал мой вопрос о причине, считая его бессмысленным. В таких случаях он говорил: “Важен результат, а не решения, принятые для его достижения”.
– Я был одним из тех, кто удержал ворота. Я первым почувствовал, что Винкул изменился и действовал вместе с Мордредом. Я защищал сеньора оружием капеллана и удержал его на краю пропасти.
– Эти деяния великолепно смотрятся в свитках почёта, – заметил Дубаку. Вожак прайда не глуп. Он же мог сказать, что я что-то скрываю. – Но я чувствую, что это не всё.
– Не всё, – согласился я. – Ничего драматичного или героического. Только любопытство, от которого я так и не сумел избавиться.

Осталось всего два десантно-штурмовых корабля.
Первый поднимается под градом камней на пронзительно воющих протестующих двигателях. Секунду спустя он отрывается от обваливающейся земли, с лязгом убирает шасси и взрывается в яркой вспышке прометия. Челнок раздавила упавшая колонна и его обломки продолжают подёргиваться – похоже на судороги убитого животного – даже когда двигатели уже затихли.
Последний “Громовой ястреб” выпускает вихревые реактивные струи, от которых обжигает лёгкие, и начинает взлетать. Последние рыцари бегут и прыгают на погрузочную рампу, поднятую ожидавшими их братьями.
– В космос, – приказывает Людольд, он тяжело дышит и прислоняется спиной к стене грузового отсека. – Доставь нас в космос, Артарион.
Пилот подтверждает получение приказа и начинает набирать высоту.
– Гримальд, – верховный маршал стоит рядом с Мордредом, и его обветренное лицо резко контрастирует с посмертной маской капеллана.
– Сир.
– Ты последний из рыцарей в красных плащах.
Мгновение Мерек сомневается и почти возражает, что это невозможно. Но он стоял возле верховного маршала, который наблюдал, как остальные эвакуируются, не желая покидать поле битвы раньше своих людей и союзников. И он не видел других выживших Братьев меча.
– Возможно это так, сир.
– Это так, – Людольд поворачивается к Мордреду. – Я же говорил тебе, что он любимчик судьбы?
Реклюзиарх ничего не отвечает, а просто смотрит ухмыляющимся черепом
.

Львы кивали друг другу и улыбались.
– Значит дело не только в доблести, – рискнул высказаться Экене. – А ещё и в везении. Вы выделялись среди братьев удачей не меньше чем свирепостью.
– Может быть, – согласился я. – Мордред был человеком настроения. Я так никогда и не узнал, почему он выбрал меня.
– Или почему ему велели выбрать вас.
– Или… что? – я редко терял дар речи. В эту ночь я почувствовал, как слова и воздух застряли в горле.
Или почему ему велели выбрать вас. Как мне велели выбрать Кинерика.
– Я не хотел обидеть, – произнёс Дубаку.
– Всё в порядке, никаких обид, – я едва не улыбнулся, хотя они всё равно бы ничего не увидели. Моя лицевая пластина – бывшая лицевая пластина Мордреда – позволяет скрывать эмоции. – Я рассказал историю, кузены.
– Мало крови, – заметил один из Львов, заслужив одобрение братьев.
– Вот и ещё одна причина никогда не доверять слабым жалким людишкам из Инквизиции, – добавил вожак прайда. Что вызвало ещё несколько усмешек. – Но я бы взял себе трофей. Коготь для клинка.
Само собой остальные Львы поддержали его добродушным рыком.
Я начал понимать, что непринуждённость в общении вызвана не недостатком дисциплины, а беззаветным братством. Любопытно насколько разными бывают ордены из одного геносемени. Так повлиял на них родной мир, где они родились. Место рождения для Храмовников не значило почти ничего.
– И так, кузены, я заплатил вам. Расскажите мне то, что я хочу знать. Расскажите о Кхаттаре.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:31 | Сообщение # 23



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Пятая глава
Смертный приговор

– Кхаттар. – Экене произнёс название планеты, словно ругательство.
– Кхаттар, – эхом отозвались несколько Львов. Они сняли шлемы, и тёмные лица выглядели бронзовыми в свете костра. Они не были офицерами, и старались не смотреть долго в мою сторону. Хотя порой я замечал их случайные взгляды на табард, геральдические изображения или на блестящую серебряную лицевую пластину шлема-черепа.
– Это была не война, – сказал один из них.
– А всего лишь бойня, – продолжил воин с противоположной стороны костра. Их манера рассказывать была похожа на ритуал. Все голоса равны. Каждая история важна.
Главное повествование вёл Дубаку:
– Я ни разу не присутствовал на советах командующих ордена. Но я был там. Я был на Кхаттаре.
– Я был там, – тихо хором отозвались остальные. Вокруг нас среди немногочисленных уцелевших танков патрулировали выжившие Львы. Технику опалило пламя, а лазурную краску запятнал дым. Дубаку и его братья подобно духам путешествовали в воспоминаниях мёртвого ордена.
– Кхаттар был планетой жрецов и проповедников, – начал вожак прайда. – Адептов и верующих.
– Мир Экклезеархии, – произнёс я. Львы не посчитали, что я перебил их. Почти все кивнули, а Экене улыбнулся.
– Именно так, реклюзиарх. Мир пленённый башнями из слоновой кости священников Имперского Кредо.
– Но проросла порча, – добавил один из воинов. По свиткам на наплечниках я понял, что его зовут Джехану. Лев выглядел молодо – ещё совсем недавно он был скаутом. Возраст космического десантника можно определить по шрамам.
– Их вера прокисла, как вино, – продолжал Джехану. – И позвали нас.
– Духовенство сбилось с пути, – сказал Дубаку, – как часто случается в наших историях о Последней Эпохе Человечества. Они стали молиться богам за Завесой, и тёмная ложь отвратила верующих от света Императора, распространившись в высших эшелонах власти и в самых дальних уголках планеты.
Снова заговорил Джехану:
– Вы спросите, что же проповедовали жрецы, раз смогли отравить души целого мира?
Интересно инструктажи перед заданиями они проводили в той же манере – рассказывая друг с другом? Любопытный обычай.
– Богохульство, – изумлённо фыркнул один из Львов. – Богохульства и лжи оказалось достаточно, чтобы им поверили люди, уставшие, что их молитвы остаются без ответа.
Остальные кивнули. Я подумал насколько это верно. Император бессмертен и бесконечно могуч. Но он – не бог. А люди в счастливом невежестве поклонялись ему, как божеству. Конечно, ложные боги не отвечают на молитвы. Насколько же соблазнительным может показаться для далёких от Терры сект и общин поиск иных ответов, пока Император молчит.
– Вы спросите – где были защитники планеты? – оскалился в мрачной улыбке Экене. – СПО не исполнили долг и не вычистили ересь. Они присоединились к ней. И это ещё не всё – их примеру последовали полки Имперской гвардии в соседних системах. Настолько свирепым оказалось богохульство Кхаттара.
– Аполлион, – снова говорил молодой Лев. – Так звали инквизитора, который молил нас о помощи, молил, чтобы мы помогли сокрушить нечестивую ложь, когда он терпел поражение за поражением.
Смотревший на пламя вожак прайда поддержал Джехану. Я увидел искорки воспоминаний в его глазах:
– Имперский флот блокировал планету, но им некого было высадить на поверхность. Поэтому из-за неудач Аполлиона мы десантировались в полном составе. Нас были сотни, реклюзиарх. Мы обрушили священный огонь, святое оружие и истинную веру на мир, который забыл все эти три добродетели.
– Началась резня, – продолжал Джехану.
– Что они могли противопоставить нам? – произнёс Лев по имени Ашаки. – Они – простые люди, последовавшие за ложными пророками. Мы сокрушили их.
– Всех, – усмехнулся Джехану. – Всех вооружённых мужчин и женщин.
Снова заговорил Экене:
– Мы подавили восстание за считанные недели. На Кхаттаре не осталось ни одной армии, даже ополчения. Не осталось ни одного священника. Покончив с сопротивлением, мы вернулись на корабли. Какой бы ереси на взгляд других не придерживалось беззащитное население – это уже не было делом болтеров и клинков.
Джехану неприятно рассмеялся:
– Столь сильно мы верили нашим союзникам.
– Как после любой зачистки, – продолжил Дубаку, – мы решили, что настало время проповедников Кредо, которые поведут заблудшую паству назад к просвещению.
Экене начал чистить болтер. Потом отложил в сторону и снова посмотрел на пламя костра:
– У нас ушло несколько дней, чтобы починить технику, почтить мёртвых и подготовиться к отлёту. Внизу на планете работали мелки сошки Аполлиона, оценивая, насколько далеко отклонились от истинного пути восемь миллиардов людей. Едва мы покинули орбиту, как флагман инквизитора открыл огонь. К нему присоединились корабли Имперского флота, обстреливая города и крупные населённые пункты.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:31 | Сообщение # 24



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


– Мы наблюдали за тем, – произнёс Ашаки, – как бомбили мир, который мы только что очистили кровью от порчи. Вместе с городами сгорела наша честь. Все наши усилия оказались напрасны.
Я молчал, ожидая, что скажут остальные.
– Повелители ордена потребовали прекратить обстрел и объясниться, – Ашаки плюнул в пламя костра. – Аполлион заявил, что всё население погрязло в ереси и их уже не спасти. Он даже поблагодарил нас за “достойные усилия несмотря на их тщетность”.
– Час спустя, – подхватил Джехану, – города Кхаттара превратились в пыль.
Я медленно вздохнул, подбирая слова:
– Возможно, его вывод был правильным. Абсолютно ясно, что ересь пустила корни на Кхаттаре. Вполне вероятно, что она проросла так глубоко, как и утверждал инквизитор.
Львы рассвирепели. Я мог бы сказать, что они хотели дать выход гневу, но шлем-череп, который я носил, остановил их порыв. Как и то, что я способен убить любого из них, даже не сбив дыхание.
Первым ответил Ашаки:
– Вы утверждаете, что он сумел проверить на ересь несколько миллиардов людей за считанные дни?
– Нет. Я утверждаю только то, что могу за один удар сердца увидеть порчу в умах смертных, а человек ранга Аполлиона может позволить себе не рисковать.
– Вы на его стороне? – прорычал Экене.
Слова, которые я вспомнил в тот миг, были словами Мордреда. Я мог просто открыть рот и повторить их, как если бы наставник был ещё жив и говорил мне, что думать и кого убивать.
Когда наказывают виновных – всегда гибнут и невинные. Разве не так? По каким добродетелям мы судим о морали? Жизнь. Долг. Необходимость. Мы скорбим о невинных, которые лежат в братских могилах с виновными, и идём дальше. Империум вырос на крови мучеников.
Ничего из этого я не сказал, хотя всё было верно и вполне достаточно. Дубаку воспринял моё молчание, как неуважение.
– Вы считаете, что его можно оправдать? – почти прорычал Лев. – Можно оправдать убийство миллиардов мужчин, женщин и детей только из-за вероятности порчи? И нам надлежалопроигнорировать произошедшее?
До Хельсрича я бы точно ответил – да. Но не теперь. Баланс. Баланс между гневом и мудростью. Я смотрел на вожака прайда и по-прежнему молчал. Он вспомнил с кем разговаривал и склонил голову в едва заметном извинении.
– Смири злость, Экене, здесь она бессмысленна. Аполлион действовал в рамках своих полномочий. Он поступил так же, как поступают многие инквизиторы. Он совершил то, что совершили бы многие магистры орденов. Но это не мудро, правильно или добродетельно. Это просто случилось.
– Он хотел замести следы какой-то нечестивой тайны, – возразил Джехану, и братья кивнули соглашаясь. – История попахивает желанием скрыть какую-то серьёзную ошибку, разве не так?
– Возможно. Но почему он вызвал орден космических десантников, если хотел скрыть что-то важное? В этом случае получается, что Аполлион всего-навсего поспешивший глупец, для которого жизнь не значит почти ничего. Это прискорбная истина, и нам предстоит с ней жить. Едва ли он первый человек, который получил огромную власть и оказался испорчен ею.
– Вы равнодушный, как и все вестники смерти, – ответил Экене, но гнев покинул его слова.
Горячность в бою – хладнокровие после него. Вот твой путь. Снова слова Мордреда.
– Я не собираюсь судить о том, чего никогда не видел, и о людях, которых не знал. Это не мой путь. Я сужу о своих братьях – об их поступках и душах – без жалких хитросплетений Имперского Закона. Рассказывайте, что было дальше. Вы открыли огонь по флоту инквизитора?
Дубаку покачал головой:
– Нет, ни в коем случае. Командование ордена разослало сообщения по всему субсектору, предупреждая имперские аванпосты и планетарных губернаторов о произошедшей бойне и осуждая действия Инквизиции. Также сообщение отправили прямо на Терру вместе с делегацией из вестников смерти и военных вождей. Их выбрали, чтобы показать всю серьёзность ситуации.
– Они не достигли Терры. – Мне не стоило гадать о судьбе действующих из лучших побуждений воинов. – Они не ступали по Тронному миру. Их никогда больше не видели.
– О, мы видели их, – спокойно возразил Джехану.
– Два года спустя мы нашли их корабль, – подтвердил Дубаку. – Уничтоженный посреди пустоты в глубине космоса зелёнокожих. Всё указывало на гибель во время перелёта в варпе. Никаких следов повреждений на корпусе от оружия.
Я видел несколько кораблей, которые погибли в варп-штормах: экипажи и пассажиров разорвало в генетический мусор, металл искривился и испортился до необратимого состояния.
– Что дальше?
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:32 | Сообщение # 25



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


– Мы продолжали требовать провести расследование Кхаттарской бойни. Мы отправляли сообщения всем представителям Империума, которые желали нас слушать: от планетарных регентов до королей-жрецов миров Экклезеархии. Если и было какое-то расследование, то мы о нём не узнали. Затем нас призвал Армагеддон – мы отозвались. И оказались… здесь.
Джехану обвёл руками вокруг, пока Экене завершал рассказ:
– Они хотят, чтобы мы замолчали.
– Нет, – возразил я. – Они хотят совсем другого.
Львы посмотрели на меня так, словно посчитали мои слова своеобразным чёрным юмором. Но я не шутил; Инквизиция вовсе не собиралась заставить их замолчать. Я был уверен, что и Юлкхара понял это, когда обращался ко мне.
– Так чего же они хотят?
– Они используют вас, – ответил я собравшимся у костра из мусора воинам. – Они используют вас в качестве примера. Небесные Львы – последняя из жертв в кампании Инквизиции по ограничению независимости Адептус Астартес. Ордосы терпеть не могут атаки на свои суверенные права – а вы бросили им вызов. И теперь все увидят, чего это будет вам стоить. Саботажи, взаимоисключающие приказы, засады. Орден не просто пострадает за то, что осмелился противостоять Инквизиции и порочил её репутацию. Орден погибнет в позоре. Миллионы услышат о том, как вы падёте на Армагеддоне. Единицы будут знать правду о вашей гибели, и все они будут офицерами Адептус Астартес, которые станут действовать гораздо осторожнее, ведя дела с Инквизицией. Урок выучат, что и нужно Аполлиону и его дружкам.
Львы не произнося ни слова обдумывали услышанное. В конце концов, молчание прервал вожак прайда глядя прямо в линзы моего шлема:
– Мы вернёмся в Манхейм.
Я ждал, что он это скажет.
– Я знаю.
– Большинство гаргантов ушло, но ущелье по-прежнему остаётся хорошо укреплённой крепостью. Вражеское присутствие на территории Вулкана – это опухоль, которую надлежит вырезать. 
В лучшем случае это выглядело слишком наивным:
– Она не падёт, Экене. Не от горстки Львов, как бы благородны и горды они не были.
Он спокойно развёл руками соглашаясь:
– Тогда мы умрём пытаясь.
Акаши подался вперёд вторя сержанту:
– Мы выбрали это место для смерти. Оно должно быть именно там. Наши кости должны лежать рядом с братьями.
Джехану кивнул:
– Помните о нас, реклюзиарх, – тихо и печально произнёс он. – Заберите правду с собой, когда покинете этот мир. Расскажите её остальным орденам с кровью Дорна.
Они просили слишком о многом. Если я послушаюсь, то могу с небывалой лёгкостью обратить гнев Инквизиции на Чёрных Храмовников. Но даже в этих обстоятельствах Львам следовало знать, что незачем просить. Конечно, я поступлю именно так. Это правда о доблести. Скрыть её – это всё равно, что покинуть Вечный крестовый поход и уйти на покой в невежественный мир.
– Истина отправится со мной, – поклялся я. – И вы глупцы, раз считали, что будет иначе.
Они снова заулыбались – любопытное племенное братство.
– Вы хотите сражаться в одиночку?
– Мы должны, – ответил Экене. – В Вулкане нет резервных полков Имперской гвардии. Даже учитывая, что гарганты покинули Манхейм за минувшие после резни недели – а это может быть совсем не так – ущелье остаётся трудной целью с большим количеством врагов. Пять наших рот не смогли взять его. Несколько тысяч гвардейцев – это всё равно, что плевок против ветра.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:32 | Сообщение # 26



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Ашаки усмехнулся:
– И в любом случае мы не можем доверять им. Когти Инквизиции повсюду.
Дубаку прорычал, почти не отличаясь от зверя, именем которого назвали его орден:
– Я просто хочу получить шанс убить вожака пожиравшего наших мёртвых. Я умру счастливым, если сумею забрать его с собой в могилу.
Я выдохнул переработанный внутренней кислородной системой доспеха спёртый воздух. На вкус он был как пот:
– Галактика человечества будет скорбеть о Небесных Львах.
– Пусть скорбят. – Экене презрительно скривил губы. – Если это награда за нашу верную службу – то я рад их горю.
Что-то в моей реакции насторожило сержанта, и он продолжил осторожнее подбирая слова:
– Так всё должно закончиться, вестник смерти. Пусть всё закончится огнём, а не столетиями кропотливых лабораторных работ по сохранению ордена. Мы умрём как воины.
Да, так и будет. Сто воинов погибнут во славе… и обрекут на исчезновение тысячи воинов, которые могут пригодиться в мрачном будущем. 
Истории и клятвы подходили к концу, а горькая правда состояла в том, что я услышал только пустые обещания. Ценна ли слава, даже если поражение останется единственным наследием. Я видел как пали Призрачные Волки, и их гибель вдохновила меня. Теперь Львы собираются пойти по тому же пути. Но моя кровь застыла в венах, а сердце билось спокойнее.
Капеллан – это будущее своего ордена. Он должен оберегать его ритуалы, традиции и предания, как и души боевых братьев. Наша ценность в том, что нас сделало такими, какие мы есть, не бессмысленное насилие, а целенаправленная свирепость. Свирепость в войнах, когда мы убиваем врагов. Свирепость в мире, когда мы спасаем души наших родичей. Наш путь – принимать решения, которые нельзя доверить другим. Свирепость – в той же степени наше оружие против невежества или слепой веры, как и против врагов человечества.
Таков был путь Дорна – сражаться несмотря ни на что. Смерть от превосходящих сил врага никогда не была позором для нас или других воинов с геносеменем Имперских Кулаков. Это были первые уроки, которые мы выучили десять тысяч лет назад – опять эти слова – когда Империум был гораздо, гораздо сильнее. Последние века Тёмного Тысячелетия выжали человеческую империю почти досуха.
Поэтому я восхищался стремлением Экене к славной смерти, даже если про этот последний бой почти никто и не вспомнит.
Но злости и славы уже мало. Недостаточно и уничтожения врагов. Я хочу сражаться в Вечном крестовом походе. Я хочу выиграть войну.
Кинерик прав. Смерть Львов станет плохой услугой Империуму, независимо от того насколько доблестным будет их последний бой, независимо от героизма отдельных воинов и как они прольют свою кровь.
Но Дубаку ещё не договорил. Он откашлялся, почувствовав, что я задумался.
– Есть ещё кое-что, реклюзиарх. Вы отслужите по нам панихиду Бьющегося сердца?
Панихида Бьющегося сердца. Я не знал её слов, но догадывался о назначении. В нашем ордене её называли обрядом Одинокого рыцаря, в честь последнего сражения воина. Молитва о смерти. Я стиснул зубы и почувствовал мурашки на спине.
– Я сказал, что поведаю о вашей смерти. Эту просьбу я понимаю. Теперь вы хотите, чтобы я благословил ваше проклятье? Лично благословил ваше исчезновение?
Львы смотрели на меня, но не решались взглянуть в глаза.
– У нас не осталось вестников смерти, – ответил вожак прайда. Между нами начала расти пропасть, медленно, но неуклонно, как с Саламандрами несколько месяцев назад на развалинах Хельсрича.
Я был беспощаден, потому что желал, чтобы меня поняли предельно ясно:
– Вы хотите, чтобы я благословил воинов другого ордена, разделил с вами священные ритуалы Храмовников и поклялся перед Императором и Дорном, что ваша смерть достойна благородных заветов Имперских Кулаков. Вы хотите, чтобы я одобрил вашу гибель. Именно об этом вы просите?
– Да, реклюзиарх. – Несколько раз согласно кивнул Экене. – Проклятье – умереть без благословления.
– Когда вы собираетесь дать последний бой?
– Какой смысл откладывать неизбежное? Завтра утром мы соберём все наши силы на передовой базе и в последний раз проведём разведку в поисках припасов и выживших. На рассвете следующего дня мы отправимся в битву.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:32 | Сообщение # 27



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


В этот же день “Вечный Крестоносец” покинет орбиту Армагеддона, преследуя архивожака. У меня было время и это хорошо.
– Вы благословите наши последние часы и освятите наши последние деяния, реклюзиарх?
Я посмотрел на свалку литейного завода, где Кинерик и остальные Львы патрулировали с болтерами в руках. Затем встал посреди безнадёжного почтительного молчания. Дубаку попытался возразить, попросить меня остаться, но я был непреклонен. Решение принято:
– Нет.

Шестая глава
Выбор


Мы не смогли вернуться в Хельсрич. Сезон огня свирепствовал вокруг моего города с достаточной яростью, чтобы исключить атмосферные полёты, но не настолько, чтобы оборвать вокс-связь. По прогнозам шторм продлится от трёх до девяти часов. Первый вариант был вполне терпимым, последний оставлял совсем мало времени для осуществления плана. И это если буря вообще утихнет.
На борту “Вечного Крестоносца” я шёл по холодным залам храма Дорна. Реликвии войны и славы, окружённые мерцающими аурами, лежали на мраморных постаментах, в которых были встроены генераторы силового поля. Со сводчатого готического потолка гордо свисали военные знамёна. В храме всегда было что-то от костей скелета, наверное, из-за арочной архитектуры. Я всегда считал, что он напоминает о загробной жизни, куда уходят павшие в битвах воины. Судьба направиться туда на смерть.
Кинерик шагал рядом, и ему хватило ума понять, что раз я молчу, то на это есть причина. Он не просил меня объясниться. Я не сказал бы, что мне это понравилось, но так его легче терпеть.
На самом деле я пришёл сюда не для того, чтобы наедине побыть среди почитаемых сокровищ ордена. Я пришёл сюда, чтобы начать воплощать в жизнь план. Сквозь огромный эркер я смотрел на сражавшийся и покрытый шрамами Армагеддон. Над городами поднимались столбы дыма. Ущелья превратились в грязные шрамы. Богатые нефтяными месторождениями океаны стали кладбищами для сбитых кораблей зелёнокожих.
Меньшие люди видели бы мир охваченный войной и скорбели бы о погибших. Я чувствовал только ненависть. Я ненавидел орков за осквернение наших земель. Я ненавидел планету за то, что она сопротивлялась попыткам спасти её.
Меньшие люди. Нехватка смирения так свойственная мыслям Мордреда. Скорее уж неизменённые люди. Истинные люди неулучшенные генетическими проектами Императора способны испытывать печаль.
Флот стоял на якоре, наслаждаясь передышкой в почти непрерывной космической войне, которая продолжала пылать в небесах. Почти неделя прошла с тех пор, как в систему прибыло последнее подкрепление ксеносов – это оказалось самым длительным прекращением огня. Шаттлы, десантно-штурмовые корабли и транспорты снабжения летали между нашими боевыми баржами и ударными крейсерами. Проводилась последняя дозаправка и перевооружение, прежде чем мы покинем орбиту в погоне за вожаком орков.
Было такое ощущение, словно я уже год жду, когда портативный гололитический передатчик подаст импульсный сигнал. Кинерик стоял в стороне, почтительно рассматривая выставленные на всеобщее обозрение оружие и доспехи, которые ждали достойного воина из нашего поколения или из тех, кто придёт после нас.
– Вокс-соединение установлено, – доложил сервитор на мостике. Использование систем связи “Вечного Крестоносца” оказалось единственным способом увеличить мощность сигнала. На моей ладони появилась гололитическая призрачно-синяя проекция.
– Полковник Райкен, – приветствовал я мерцающее изображение.
– Это не он, – ответила голограмма хриплым от помех голосом, обретая чёткость. Говоривший – не полковник Райкен, хотя из его ответа это и так было ясно. – Соединение не слишком хорошее, а? Я не получаю картинку. И прошу прощения, но полковник Райкен занят другими солдатскими делами. Его здесь нет. Он ушёл.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:32 | Сообщение # 28



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Я вздохнул, мысленно советуя себе набраться терпения:
– Мне нужно немедленно поговорить с ним.
– И мне, уверяю вас. Полковник должен мне деньги. Серьёзное дело, а? Если он погибнет раньше, чем вернёт долг, то мой характер станет страшным. Я – капитан Андрей Валаток из Легиона. Чем могу помочь?
– Пусть ваши жрецы перенаправят сигнал…
– Что-то не так с этой вокс-частотой? Я думаю, что горы грохочут тише, чем вы. Вы говорите, как космический десантник.
– Я и есть космический десантник.
– Ага! А я, если и не хороший друг, то как минимум хороший приятель реклюзиарха Гримальда из Чёрных Храмовников. Вы знакомы с героем Хельсрича? Однажды я спас ему жизнь. Он даже поблагодарил меня.
– Андрей, – медленно ответил я, вкладывая угрозу в каждую букву, – я – реклюзиарх Гримальд.
– Привет, реклюзиарх! Вы звучите сердитым.
– Слушай меня. Мне нужно поговорить с полковником Райкеном, адъютантом Тиро или генералом Куровым.
– Они ушли в передовой командный пункт, да? Но я здесь. Я наблюдаю за подразделениями штурмовиков в северных и западных зонах.
Подошедший Кинерик показал на полушинель и плащ гололитического изображения:
– По нему не скажешь, что он штурмовик.
Я решил оставить замечание без ответа, но Андрей решил по-другому:
– Формально – нет. Мы – гренадёры. Да. Но это сленг. Ну и для справки. Бумажная работа – [собака]. Вы знаете каково это, а? Единственный лёгкий день был вчера. Но я чувствую проблему. Именно поэтому вы и связались со мной, нет? 
– Слушай внимательно, Андрей. Это важно.
Последовавший разговор занял больше времени, чем требовалось. Я понял, что Андрею скучно. Солдаты плохо справляются со скукой, особенно если они находятся в командном бункере, где нечего делать и в некого стрелять.
Когда он отключил связь, у него оказалось предостаточно приказов, которые необходимо выполнить, и мне пришлось несколько часов координировать оборону Хельсрича с высокой орбиты. За это время множество офицеров отправили сообщения по воксу в небеса, подтверждая, что придут. Я переговорил с восьмьюдесятью одним командиром Имперской гвардии и девятью капитанами Имперского флота. Информационный планшет принимал и отправлял изображения постоянным потоком зашифрованных данных. Мои действия были своего рода Рубиконом. Никто не уклонился от ответов. Никто в Хельсриче не отказался предоставить нужную информацию. Никто не отказался помочь.
– Разве вы не превышаете свои полномочия? – спросил меня Кинерик.
Я всё ещё не привык, что в моих решениях сомневаются, и пришлось подавить растущую раздражительность.
– Поясни, – сказал я вместо того, чтобы прорычать. Это далось нелегко.
Кинерик снял шлем и выглядел болезненно-бледным в синем свете люминесцентных сфер на стенах. Выражение его лица не было сомневающимся, а скорее слегка заинтересованным.
– Можно? – кивнул он в сторону переносного ауспика. Я протянул планшет, и он стал прокручивать орбитальные пикты Хельсрича. Повреждённый центральный шпиль было видно достаточно хорошо, но остальной улей находился во власти непрерывно кружащегося пепельного мрака.
– Говори, – приказал я.
Он продолжал просматривать изображения:
– Как я понял, вы перестали командовать войсками города, когда покинули улей после битвы у Храма Вознесения Императора. Действующим командующим Хельсричского региона стал генерал Куров.
ТерминаторДата: Воскресенье, 01.09.2013, 18:33 | Сообщение # 29



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Он слышал генерала Курова два часа назад – один из многих голосов, которые согласились с моей просьбой.
– Если возражаешь против моих действий – так и скажи и не опасайся последствий.
– Это не возражение, сир.
Я почувствовал, как кровь стынет в жилах от его покорности:
– Если хочешь приобщиться к тайнам реклюзиама, то я требую, чтобы ты сказал, о чём думаешь.
– Львы отправятся на смерть завтра утром и в это же время из двигателей “Вечного Крестоносца” вырвется пламя. Мы покинем Армагеддон и начнём охоту за вожаком ксеносов, и всё что произойдёт в ущелье Манхейма – произойдёт без нас. Но вы хотите спасти Львов, так? Заставить их сохраниться как орден.
Я посмотрел на Кинерика, и потоки биометрических показателей побежали рядом с его аскетичным лицом.
– Да. И ты же сам дал понять, что тоже считаешь, что они должны выжить и сохранить орден. Если ты продолжаешь в это верить, то почему полагаешь мои намерения ошибочными?
– Их выживание – лучший вариант, – согласился он. – Это самый правильный путь. Но вы спасаете их – обманывая их. Это дело чести.
Честь – это жизнь. Такие древние слова.
– Ничего подобного. Завершая разговор я отказал вожаку прайда Экене, который просил провести ритуал и пожелать ему достойной смерти рядом с погибшими братьями. В моих действиях нет никого обмана.
Кинерик не унимался:
– Но если вы ослабите защиту Хельсрича, забрав войска в Манхейм…
– Город сейчас чрезмерно защищён – целые батальоны сидят без дела и ожидают передислокации. – И это раздражало; была бы у нас такая проблема во время осады.
– Разве вы не играете на чувствах людей к вам? Герой Хельсрича зовёт на войну. Конечно, они отзовутся. Но разве это их война?
– Они – солдаты на планете где идут боевые действия, – прорычал я, и заставил себя сохранять спокойствие. Он заслуживал похвалу за то, что обдумал так много аспектов предстоящего дела и оказался достаточно смел, чтобы задать вопросы, не смотря на риск прогневать меня. Наставничество – тяжёлая работа и я подумал, как часто Мордред спорил со мной все эти годы.
– Это их мир, Кинерик. И они единственный шанс Львов. – Я положил руку ему на наплечник, как Мордред поступал со мной в моменты тихих объяснений. Он посмотрел мне в глаза, как я часто смотрел в глаза наставника в течение стольких лет. – Невидимые враги Львов могут позволить им умереть со славой, которую они заслуживают. Но ты правильно возразил Экене. Они должны выжить. Их смерти будут напрасны и всего лишь ослабят боль уязвлённой гордыни. Они не должны умереть на Армагеддоне. В одиночку они обречены. Но если я смогу захватить Манхейм…
Кинерик немедленно ухватился за сказанное:
– Если вы сможете захватить Манхейм?
Я кивнул и протянул запечатанный свиток в ящичке из чёрного металла:
– Отнеси его верховному маршалу. Я всегда терпеть не мог прощаться.
Кинерик напрягся, крепко сжав зубы:
– Если вы будете сражаться вместе со Львами, то я буду сражать рядом с вами.
– Это твоё решение. – Я восхитился его поступком, хотя такое развитие событий меня ничуть не удивило. Хелбрехт сделал правильный выбор. – Но отнеси свиток прямо сейчас.
Он сложил руки символом крестоносца и ушёл выполнять поручение.
Я остался один и вернулся к своим планам. Всё зависело от того, насколько быстро собранные войска смогут вырваться из бури в Хельсриче и развернуться на противоположной стороне планеты.
ТерминаторДата: Воскресенье, 22.09.2013, 14:26 | Сообщение # 30



Хранитель Черной Библиотеки


Сообщений: 8153
Награды: 2
[ 10 ]


Седьмая глава
Чернила


Хелбрехт,
я остаюсь на охваченном войной мире. Кто-то должен сражаться рядом со Львами и спасти их от бесполезной славы и надругательства над их во всех отношениях благородной кровью. Я вернусь, как только смогу. Мы оба понимаем, что из-за капризов варпа на это уйдёт несколько лет. Также мы оба понимаем, что, в конечном счёте, моё первое пророчество может оказаться истинным – и я умру на этой планете.
Простите, что узнаёте о моём решении из чернил на пергаменте, но у меня мало времени и ещё меньше желания выслушивать, что Мордред позволил бы Львам умереть так, как они сами желают. Я не буду спорить с вами о том какая из войн важнее. Я не вижу смысла их сравнивать. Король ксеносов должен заплатить за преступления на Армагеддоне и слава Храмовникам, которых избрали для погони. Но речь идёт о воинах одной с нами крови. Оставить их одних – значит предать Рогала Дорна и Империум, за создание которого он сражался.
Обе битвы важны – поэтому мы будем сражаться в обеих.
Несколько месяцев назад я проклинал вас за то, что вы оставили меня на планете, пока сами завоёвывали славу в небесах. Как же всё изменилось.
Доброй охоты среди звёзд. Я буду охотиться на проклятой земле этого мира.
Если вы не сможете смириться с моим решением, то вспомните, что у Львов погибли все капелланы и они наши кузены. Честь и братство взывают ко мне.
Честь значит больше, чем слава. Если Хельсрич и научил меня чему-то – то именно этому. Честь – это верность. Честь – это контроль над нашими основными инстинктами. Мы подчиняем гнев – наше самое сильное оружие – и не растрачиваем его попусту ради саги у походного костра или упоминания в победных свитках. 
Честь не кланяется капризам и интригам перепуганных ничтожеств. Инквизиция уже получила то, что ей причитается. Я не позволю запятнать гордую кровь Дорна, ради утоления бесконечного голода изголодавшихся глупцов.
Львы не могут воспользоваться ресурсами своего города, но они не будут сражаться в одиночку. Пусть Вулкан прячется за стенами.
Хельсрич идёт на войну
.

Восьмая глава
Сбор


Планирование с командирами Хельсрича заняло всю ночь. Я думал о том, покинут ли Львы павшую крепость к моменту нашего появления, чтобы направиться в последнюю битву.
До рассвета оставалось меньше часа, когда мы пронзили облака. Львы не опередили нас. Наоборот – половина войск Хельсрича уже была на месте.
Кинерик не стал брать “Громовой ястреб” и мы летели на борту шаттла Имперского флота, спускаясь с небес, расчерченных инверсионными следами “Молний”. Мы направлялись к посадочным площадкам разрушенной крепости Львов и приземлившимся на них приземистым десантно-штурмовым кораблям.
Одно из зданий – зубчатый центральный анклав – явно оказалось в эпицентре бурной деятельности. Почти все остальные были заброшенными. Бункеры с противовоздушными орудиями бездействовали в тишине. Крепостные стены превратились в обломки, пав под яростью ксеносов, когда орки впервые сломили оборону Львов несколько часов спустя после бойни в Манхейме. Но последний оплот всё ещё стоял крепко. На посадочных платформах на крыше разместились четыре поднявших пыль потёртых “Громовых ястреба”. Здесь несколько часов назад приземлились Львы. К ним присоединились десятки грубых громоздких пехотных транспортов, которые также сдули пыль за обвалившиеся внешние стены анклава.
Кинерик смотрел сквозь эркер шаттла, как на месте учинённой бойни имперская армия готовилась к войне.
Форум » Либрариум » Книги Warhammer 40000 » Кровь и Огонь Аарона Демски-Боудена
  • Страница 2 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Поиск: