|
Не зная страха Дэн Абнетт
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:57 | Сообщение # 31 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Его определение таково: он в своем саркофаге, и саркофаг транспортируют. Его что-то разбудило, возможно, неуклюжее или некомпетентное обращение с саркофагом.
Имплантированный счетчик времени сообщает, что с момента того рутинного пробуждения на Макрагге прошло восемнадцать недель. Системы локации, считывающие метки ноосферы, сообщают, что саркофаг проходит перевозку на орбитальной сортировочной станции Калта. Промежуточный пункт. Место объединения. Он проснулся слишком рано. Они еще не на фронте.
Он гадает, почему пробудился. Неловкое обращение? Погрузчик встряхнул саркофаг? Юстарий, Клотон и Фоторнис рядом, в своих саркофагах, они все еще в гиберстазисе.
Его потревожили физически? Или когитационные системы задела какая-то аномалия мусорного кода?
Телемехр не знает. Для него это внове. Поблизости нет техножрецов. Ему хочется, чтобы проснулся Юстарий, которому можно будет задать вопрос.
Нормально ли это? Что означают следы мусорного кода? Он чувствует себя попавшим в западню. Чувствует волнение. Следом придет страх.
Он знает, что системы гибернации пытаются увлечь его в бессознательное состояние, в котором он должен находиться. Пытаются избавить его он боли и злости. Нет нужды просыпаться. Ты пробудился слишком рано. Тебе не нужно просыпаться.
Техножрецы ошибаются.
Дредноут боится не боли.
Тишины. Забвения. Сна.
Неспособности спастись от самого себя.
[отметка: -8.11.47]
Жиллиман смотрит на Гейджа и кивает.
Гейдж дает команду операторам литопроектора, и те активируют систему.
Гололитическая панель начинает оживать, и Жиллиман ступает на нее. Многоярусные терминалы мостика флагмана возвышаются вокруг широкой плиты, словно сиденья амфитеатра.
Вокруг него расцветает свет.
Очертания расплываются, будучи одновременно там и не там. Свет пойман, свернут и искажен, чтобы создать иллюзию реальности. Жиллиман знает, что где-то, на расстоянии миллионов километров, системы других палуб создают из света его изображение. Он появляется на литопроекторных панелях ради пользы благородных командующих, призраки которых предстают перед ним.
Особенно одного из них.
- Достопочтенный брат мой! – восклицает Лоргар. Он делает шаг вперед, приветствуя Жиллимана.
Его модель примечательна. Она светится, однако плоть и броня обладают подлинной плотностью и твердостью. Аудиосопровождение не запаздывает, движения рта и звук синхронны.
Примечательно.
- Не ожидал, что встречусь с тобой таким образом, - говорит Лоргар. Серые глаза сияют. – Лично, чтобы я смог тебя обнять. Это кажется преждевременным. Мне сообщили о твоем запросе. У меня не было времени надеть церемониальное облачение…
- Брат, - произносит Жиллиман. – Ты видишь, что я также приветствую тебя в боевом доспехе. Когда ты прибудешь, будет время лично поприветствовать друг друга и полностью одеться согласно церемониалу. На данный момент тебе осталось всего несколько часов?
- Быстро сбавляем скорость, - отвечает Лоргар. Он смотрит на кого-то, кто не попал внутрь гололитического поля мостика. – Капитан корабля говорит о пяти часах.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:58 | Сообщение # 32 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Тогда мы соберемся вместе: ты со своими командирами, а я со своими. – Жиллиман смотрит на полководцев, изображения которых возникли вокруг Лоргара. Они подключаются с разных кораблей. Он позабыл внушительную громаду Аргела Тала. Безгубую ухмылку Федрала Фелла. Хищное любопытство Хол Белофа. Сгорбленную мрачность Кор Фаэрона. Лишенную света улыбку Эреба.
- Некоторые из вас уже здесь, - отмечает Жиллиман.
- Я, сэр, - произносит Эреб.
- В таком случае, мы скоро встретимся, - говорит Жиллиман.
Эреб склоняет голову, не столько кивая, сколько допуская.
- Мой корабль выходит на орбиту, - произносит Кор Фаэрон.
- Добро пожаловать на Калт, - отвечает Жиллиман.
Призраки из света салютуют ему.
- Я запрашивал этот краткий сеанс связи, - говорит Жиллиман, - чтобы обсудить небольшой технический вопрос. Я не хочу, чтобы он повредил нашей формальной встрече или создал затруднения вашему флоту при подходе и рассредоточении.
- Проблема? – спрашивает Кор Фаэрон.
Они неожиданно застывают. Жиллиман ощущает это, хотя они присутствуют лишь в качестве небольших объемов света. Когда они появились изначально, осознает он, то были похожи на стаю крадущихся к огню псов, обнаживших зубы в улыбках, которые в то же время были оскалами. Радостные и любознательные. Теперь же они напоминают диких зверей, которых ему никогда не следовало настолько приближать к своему очагу.
Несущие Слово вели дикие и жестокие войны во имя согласия на неровных границах Империума. Они свирепо и преданно сражались десятилетиями, с того самого судьбоносного дня в Монархии, который навеки изменил отношения между XIII и XVII. В них есть что-то грубо-варварское. Никакого преторианского благородства воинов Жиллимана. Они даже не выказывают пылкой набожности времен заблуждения. Они выглядят угрюмыми, утратившими вкус в жизни, словно видели все возможное и устали от него. Очерствелыми. Как будто из них полностью вытекли милосердие и сожаление. Похоже, что они убьют без повода.
- Проблема, лорд? – повторяет Аргел Тал.
- Проблема с машинным кодом, - отвечает Жиллиман. – Меня уведомил Механикум. В инфосфере Калта имеется проблема с вредоносным мусорным кодом. Мы работаем над ее устранением. Мне хотелось, чтобы вы были в курсе и приняли соответствующие меры.
- Обобщая, это можно назвать информационной вспышкой, сэр, - замечает Федрал Фелл.
- С этим связан тот вопрос, - осторожно говорит Жиллиман, - что источник мусорного кода все еще не выявлен. Существует высокая вероятность, что в систему Калта непреднамеренно привезли извне информационный артефакт.
- Извне? – переспрашивает Лоргар.
- Откуда-то, - подтверждает Жиллиман.
В глазах Лоргара выражение, которое Жиллиман надеялся больше никогда не увидеть. Это боль и злость, но еще и уязвленная гордость.
Лоргар вскидывает руку и проводит ей поперек шеи, словно перерезая горло. Жиллиману требуется секунда, чтобы понять, что это не провокация и не грубое оскорбление.
Гололитические изображения его офицеров и командиров замирают. Остается подвижным только Лоргар. Он делает шаг к Жиллиману.
- Я приостановил их трансляцию, чтобы мы могли поговорить откровенно, - говорит он. – Откровенно и прозрачно. После всего, что произошло между нами и нашими Легионами, всей отравы последних лет, всех стараний сделать эту кампанию примирением… первое, что ты делаешь – обвиняешь нас в том, что мы заразили тебя мусорным кодом? Или… в чем? Что мы настолько беспечны в плане культуры обращения с информацией, что заразили вашу драгоценную инфосистему каким-то иномировым кодом-чумой?
- Брат… - начинает Жиллиман.
Лоргар указывает на застывших вокруг него световых призраков.
- Сколько унижения ты собираешься взвалить на этих людей? Все, чего они хотят – угодить тебе. Заслужить уважение великого Робаута Жиллимана, которого им не хватало последние десятилетия. Это важно – что ты о них думаешь.
- Лоргар…
- Они прибыли проявить себя! Показать, что достойны сражать бок о бок с величественными Ультрадесантниками! Воинами-королями Ультрамара! Это объединение, эта кампания – миг наивысшей чести! Им это важно! Очень важно! Они ждали восстановления этой чести годами!
- Я не хотел оскорбить.
- В самом деле? – смеется Лоргар.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:59 | Сообщение # 33 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Никоим образом. Брат мой, Лоргар Аврелиан, зачем бы мне иначе выходить на связь неформальным образом? Если бы я придержал этот вопрос, чтобы омрачить церемонию приветствия, тогда ты мог бы рассматривать его как оскорбление. Частная беседа наиболее доверенных командиров. Вот и все. Тебе известно, что мусорный код может распространяться куда угодно и прицепиться к наиболее тщательно обслуживаемым системам. Это можем быть мы, это можете быть вы, может быть ошибка в наших стеках данных, или же какой-то ксенокод, который, словно банный лист, пристал к вашим системам после отбытия от внешних миров. Я не порицаю. Нам просто нужно распознать проблему и совместно работать над ее устранением.
Лоргар пристально смотрит на него. Жиллиман замечает, насколько плотно плоть брата покрыта вытатуированными тушью словами.
- Я не собирался портить этим наше давно назревшее воссоединение, - говорит Жиллиман. – Я пытался таким образом остановить порчу.
Лоргар кивает. Он поджимает губы, а затем расцветает в улыбке.
- Понимаю.
Он вновь кивает, улыбка то появляется, то исчезает. Подносит ладонь ко рту. Смеется…
- Понимаю. Если так, хорошо. Мне не следовало выражаться подобным образом.
- Я должен был быть более осмотрителен, - откликается Жиллиман. – Теперь я вижу, как это могло выглядеть.
- Мы проверим свои системы, - говорит Лоргар. Улыбка вернулась к нему. Он еще раз кивает, словно убеждая самого себя.
- Я должен был быть более осмотрителен, - настаивает Жиллиман.
- Нет, ты прав. Явно присутствует напряженность, которую необходимо преодолеть. Ожидание.
Лоргар глядит на него.
- Я разберусь с этим. Посмотрим, сможем ли мы отследить код. А потом мы встретимся, брат. Всего через несколько часов мы встретимся, и все будет приведено в порядок.
- Я жду этого с нетерпением, - говорит Жиллиман. – Мы встанем плечом к плечу, сокрушим орочью угрозу, которую обнаружил наш брат, Магистр Войны, а затем наша история будет переписана.
- Надеюсь на это.
- Так и будет, брат. Если бы я не верил, что этот злосчастный разрыв между нашими Легионами нельзя исцелить при помощи благого сообщества и совместных воинских усилий, то не согласился бы на все это. Мы станем наилучшими союзниками, Лоргар. Ты, я и наши могучие Легионы. Гор будет доволен, а Император – наш отец – улыбнется, и былые обиды забудутся.
Лоргар улыбается.
- Полностью забудутся. Они останутся в прошлом, - говорит он.
- Безотлагательно, - произносит Жиллиман.
[отметка: -7.55.09]
Криол Фоуст умерщвляет последнего из жертвователей. В посадочных лагерях XVII-ого и его вспомогательных армейских подразделений, которые рассыпаны по поверхности Калта, сотни таких же маджиров, как Фоуст, проводят аналогичные обряды.
Братство поет. То же самое делают люди из Ценвар Каул, Джехаварната и Каул Мандори, трех других основных культовых эшелонов.
В орбитальной Сторожевой Башне север Ул Кехал Хесст вышел из дискреционного режима, чтобы отследить и уничтожить проблему мусорного кода. У него ничего не выйдет. В безуспешных попытках он проведет остаток своей жизни.
Проблему мусорного кода больше нельзя разрешить средствами Механикума.
Октет внедрен.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:59 | Сообщение # 34 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | VIII
[отметка: -4.44.10]
Эонид Тиель просыпается. Он ненадолго соскользнул в режим отдыха. Ему стало скучно. Он долго ждал. Никто не пришел.
Он просыпается, поскольку больше не один в вестибюле сороковой палубы.
Он моментально кланяется.
- Ты Тиель? – спрашивает Жиллиман.
- Да, повелитель, - отзывается Тиель.
Примарх выглядит рассеянным. Возможно, он в состоянии сказать, каким оружием пользовались, а затем положили на место, и какие тренировочные клетки работали.
- Ты ожидал здесь какое-то время.
- Да, повелитель.
- Сегодня много дел. Мое внимание было отвлечено.
Это не оправдание, а всего лишь простое объяснение. Тиелю хочется сказать, что он не понимает, зачем примарх всем этим занимается, однако он не настолько глуп.
- Развлекался? – интересуется Жиллиман, снимая со стенной стойки палаш и изучая лезвие.
- Я… я решил провести время, практикуясь. – отвечает Тиель. – Здесь есть оружие, с которым я незнаком. Я подумал, что смогу извлечь пользу из…
Жиллиман кивает. Кивок означает «заткнись».
Тиель затыкается.
Жиллиман осматривает меч, который держит в руке. Он не глядит на Тиеля. Тот ждет, вытянувшись. Под мышкой зажат шлем, который грубо окрашен в красный цвет, обозначающий дисциплинарное взыскание.
- Я пришел сюда не за тобой, - произносит Жиллиман. – Я вышел поразмыслить. Я забыл, что ты здесь.
Тиель никак не реагирует.
- Эта мысль меня угнетает, - говорит Жиллиман, снова задвигая меч в стойку. – Я что-то забыл. Я был бы признателен, если бы ты не делился ни с кем этим неосторожным признанием.
- Разумеется, повелитель. Хотя едва ли вас можно осуждать за то, что вы забыли обо мне. Я крайне мелкая деталь.
Теперь примарх смотрит на него.
- Запомни две вещи, сержант. Первое – мелких деталей не существует. Информация – это победа. Невозможно и непозволительно отбрасывать данные как несущественные, пока не окажешься в состоянии оценить их значимость, а это всегда происходит задним числом. Так что все детали важны, пока не станут излишними в силу обстоятельств.
- Да, повелитель.
- А что второе, Тиель?
Перед тем, как ответить, Эонид Тиель слегка колеблется.
- По какой угодно шкале приличий, - отвечает он, - мое нарушение достойно порицания. А стало быть, я в любом случае не мелкая деталь.
- Безусловно, - произносит Жиллиман.
Примарх поворачивается и смотрит на высокий потолок зала. Над тренировочными клетками, где Тиель проводил в чрезмерном напряжении последние часы, висит слабое марево.
- Думаю, я мог его обидеть, - говорит Жиллиман.
- Повелитель?
Жиллиман снова переводит глаза на Тиеля, устремляя на него задумчивый взгляд.
- Сегодня день большой деликатности, - произносит он. – Мы творим часть будущего Империума в той же мере, как приводим к согласию звездную систему. Мы скрепляем родство. Исправляем слабость. Это политика. Разрыв между XIII-ым и XVII-ым – это разрыв в имперском строю. Гор это знает. Потому-то он и зашивает его, и мы все можем проглотить собственное неудовольствие по этому поводу.
Жиллиман потирает скулу кончиками пальцев. Он меланхоличен.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:59 | Сообщение # 35 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Будущее зависит от сплоченности Легионов, – говорит он. – Там, где единство слабо, где его не хватает, его необходимо восстановить или усилить. Это принуждение. Мы ладим друг с другом ради высшего блага.
Тиель предпочитает продолжать молчать.
- Он так… переменчив, – говорит Жиллиман. – Так подвержен крайностям. Страстно желает угодить, легко обижается. Для него не существует середины. Он так стремится стать тебе лучшим другом, а затем, при малейшем намеке на оскорбление, злится на тебя. Разъяренный. Обиженный. Как ребенок. Если бы он не был мне братом, то был бы политической обузой и помехой эффективному управлению Империума. Я знаю, что бы с ним сделал.
- Уверен, что смог бы показать, как именно, повелитель, - произносит Тиель и подмигивает.
- Это была шутка, сержант?
- Возможно, я только что предпринял очень неудачную попытку сострить, повелитель, - признает Тиель.
- В сущности, было довольно забавно, - говорит Жиллиман.
Он разворачивается, чтобы уйти.
- Оставайся тут. Я дойду до тебя по ходу дела.
- Да, повелитель.
[отметка: -3.01.10]
- Рядовой Перссон, - окликает Графт, с жужжанием двигаясь по тропинке. В устье реки поднимается ветер, от которого шелестит темнотравье. Доносится пустой металлический запах холодной воды и грязи. Скоро наступит ночь. В крепости и вокруг нее зажигаются огни, их отражения скачут по черной реке.
- Рядовой Перссон, – зовет сервитор.
Пора остановиться. Конец дневных трудов. Умыться, привести себя в порядок и поужинать. Олл устал, однако он примерно в восьми рядах от места, где рассчитывал находиться. Слишком большая часть дня проведена за взглядами в небо, на бегущие огни кораблей. Слишком большая часть дня потрачена на наблюдение за тяжелыми посадочными модулями, которые блестят, проходя над головой.
Графт катится к нему. Увеличенные для загрузки боеприпасов громадные верхние конечности сервитора заменены на базовые руки для перемещения грузов.
- Пора остановиться, рядовой Перссон, - говорит Графт.
Олл кивает. Они сделали при свете все, что было в их силах.
Но у него нет ощущения, что пора остановиться. Кажется, что вот-вот что-то начнется.
[отметка: -1.43.32]
Вентан и Селатон наблюдат, как Арбут беседует с очередной группой представителей трудовой гильдии. Позади них медленно втягивается в грузовую шахту выпускной желоб, громадный и серый, словно горный обрыв. На рокритовом покрытии блестят масляные пятна.
- Не понимаю, что в этом трудного, - произносит Селатон. – Она велит им работать усерднее. Они работают усерднее. У нее есть власть.
- Все сложнее.
- В самом деле, капитан? Они этим занимались целый день. Насколько я могу судить, основная уловка состоит в продолжительности и частоте перерывов на отдых.
- Усталость – это проблема, - напоминает сержанту Вентан. – Человеческая проблема. Нам нужно сотрудничество. Нужно признавать их качества.
- Вы имеете в виду – слабости.
- Качества.
- Я глубочайше рад, что не избран быть человеком, - замечает Селатон.
Вентан смеется.
- Но все же это нас вздернет примарх, если сборы отстанут от графика.
- Нет, достанется мне, - говорит Вентан. – И мы не опоздаем. Сенешаль достаточно убедительна.
- Правда, сэр?
- Думаю, гильдия еле волочила ноги потому, что полагала, будто им следует предложить дополнительную оплату.
- Сознательно работать медленно? – спрашивает Селатон, для которого внове такой принцип.
- Да, сержант. Они суетятся из-за переработки, выторговывают себе обильную надбавку, а затем дают небольшую слабину, которую смогут выправить и произвести впечатление, будто работают изо всех сил. Думаю, наш новый друг сенешаль Арбут заставила их держать ухо востро, представив такие новые понятия, как патриотизм и благоприятное расположение примарха.
Селатон кивает.
Небо над космопортом грозового серого цвета, ветер разгоняет неровные облака, подсвеченные садящимся солнцем. Особенно ярко сияют огни прибывающих транспортов.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 11:59 | Сообщение # 36 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - Мы остаемся без света, - замечает Селатон. – Раньше, чем прогнозировалось.
- Результат шторма, - говорит Вентан.
- Возможно, - отвечает Селатон.
[отметка: -1.01.20]
Мобильная база «Кампанила» проходит внутреннюю точку Мандевилля Виридийской системы, внешнее маркировочное кольцо 16, и локальный пост. Она передает полные и точные швартовочные коды кораблям-наблюдателям на кольце 14 и звездному форту "Виридий Максим". Звездный форт отменяет захват цели и дает базе сигнал проходить. Кажется, что корабль замедляет ход.
[отметка: -0.55.37]
Вспышка телепортации.
По открытому склону расходятся вибрация и потрескивание энергетического разряда, холодный северный воздух пропитывается озоном.
Темный Апостол Эреб обретает плоть и возникает из росчерка света. Он одет не в церемониальный доспех. Его экипировка - сугубо функциональная боевая броня, она зачернена пеплом и по всей поверхности исписана мелким паукообразным почерком.
Его ожидает ударная группа. Во главе Эссембер Зот из Гал Ворбак, воитель, отличающийся воспламеняющей других яростью. Его меч уже обнажен. Доспех выкрашен в цвет крови.
Так их узнают враги. Алые, цвета пламени, преисподней, крови и Октета.
С Зотом рабочая бригада из Ценвар Каул – семьдесят человек, все бездетные. Они трудились с момента прибытия на рассвете на одном из первых кораблей.
Расположенное в двух тысячах километров от города Нумин плато Сатрик – уединенное место. Уже наступила суровая зима. Область Сатрик выбрана в качестве одного из шестидесяти восьми точек сбора для операции в силу своего размера и ландшафта. По всей длине склона стоят посадочные модули, распахнувшие к серому небу грузовые люки.
Эреб осматривает работу.
Эта блестящая от инея область плато Сатрик особенно прекрасна. Чтобы установить ее совершенство по отношению к прочим возможным местам, потребовалось несколько дней сравнительного изучения с использованием орбитальных сканов. Она постоянно горизонтальна по отношению к уровню моря. Сориентирована соответственно магнитному полюсу и приливному процессу и в день объединения над ней будет благоприятный восход луны. Также она обладает прочими качествами, которые не смогла бы выявить стандартная имперская физика. Векторы имматериума выверены. Сегодня покров эмпиреев в этом месте тонок.
Это поистине совпадение. Эреб размышляет, насколько же оно совершенно. Не просто пригодное к работе, подходящее или приемлемое. Идеальное. На ближайшие шестьдесят дней, начиная с сегодняшнего. Как будто расположенная где-то некая сила создала совершенство точно в нужное время.
Люди Каул выложили круг. Отполированные черные камни, все взятые с вулканических склонов Истваана V и отмеченные символами, образуют идеальную окружность диаметром в километр.
Эреб принимает от Зота последний камень. Это камни призыва. Он ощущает тошноту от скрытой силы, лишь только взяв один из них в руку.
Он помещает камень в разрыв в круге. Вставая на место, тот щелкает о камни по бокам.
- Начинайте, - говорит он Зоту.
Люди Ценвар Каул приближаются с прочими приношениями из системы Истваана. Двигаясь процессией, они несут портативные стазис-колбы, словно кадила на катерическом богослужении. Жидкость в стазис-колбах замутнена кровью. Собранные прогеноидные железы. Геносемя. Сгинувшая жизнь преданных душ принесена теперь для окончательного кощунства. Здесь геносемя Саламандр, Железных Рук, Гвардии Ворона. Эребу ведомо, что Губительные Силы не делают различий, поэтому здесь также и другое геносемя: Детей Императора, Гвардии Смерти, Повелителей Ночи, Железных Воинов, Несущих Слово, Альфа Легиона и даже Лунных Волков. Годятся все, кто пал в тайных мерзостях на Истваане III и V.
Эреб останавливает первого человека в процессии и прикасается к стеклу стазис-колбы. Он знает, что внутри, искромсанная ткань в непрозрачной суспензии.
- Тарик… - шепчет он.
Он кивает. Люди Каул начинают заносить колбы в круг. Когда носители проходят за камни, то начинают выть. Их рвет. Некоторые умирают или получают инсульт. Они падают, разбивая колбы.
Это не имеет значения.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:00 | Сообщение # 37 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Поднимается луна, бледный завиток в сиреневом небе, уже насыщенном светом.
Зот вручает Эребу инфопланшет, и Апостол проверяет время прибытия.
Он отслеживает информацию об использовании швартовочных кодов. Отдает планшет назад, а взамен берет устройство вокс-связи.
- Пора, – произносит он.
[отметка: -0.40.20]
- Принято, - отвечает Сорот Чур.
Он возвращается к остальным. Его люди смешались с ротой Люциеля на ротных палубах «Самофракии». Они завершили формальный обед, организованный Люциелем. Никто из них не нуждается в пище, и уж точно не в тех превосходных продуктах, которые предоставил Луциель, однако это символический жест. Отобедать как союзники, как воины-короли. Сплотиться в преддверии грядущей войны.
- Проблемы? – спрашивает Люциель.
Чур качает головой.
- Небольшой вопрос по погрузочным платформам.
Чур смотрит на Луциеля.
- Почему вы изменили эмблемы и окраску доспехов? – спрашивает Люциель.
- Мы создаем себя заново, - отвечает Чур. – Новой системой мы отмечаем новое начало. Возможно, это из-за характера возлюбленного нами примарха, да благословит его космос. Гонорий, мы еще не вполне нашли себя. Не как вы. Мы стремились понять подходящую нам роль. Не думаю, что ты ценишь собственную удачливость. Чистоту вашего предназначения и положения Ультрамаринов. С самого начала вы обладали репутацией, которую не нужно было ставить под сомнение и функцию, которую не требовалось прояснять.
Он делает паузу.
- Я годами презирал Лоргара, - тихо произносит он.
- Что?
- Ты слышал.
- Сорот, ты не должен…
- Взгляни на своего примарха, Гонорий. Такого выдающегося. Столь благородного. Я завидовал вам, завидовал Имперским Кулакам, Лунным Волкам, Железным Рукам. И я не одинок. Мы боремся с переменчивым разумом, Гонорий. Страдаем от бремени блестящего, но способного ошибаться командующего. Друг мой, мы более не несем слово. Мы несем Лоргара.
- Некоторые быстро попадают в свою роль, - твердо говорит Люциель. – Я думал на эту тему. Некоторые быстро попадают в свою роль. Другим требуется время, чтобы развиться и обнаружить свое предназначение. Твой примарх, великий Лоргар – сын Императора. Для него найдется роль. Может статься, что она окажется куда значительнее, чем выпавшая Жиллиману или Дорну. Да, нам повезло, что у нас есть ясность. Я это знаю. Так же у Кулаков, Рук и Ангелов. О Терра, Сорот, таковы Пожиратели Миров и Волки Фенриса. Возможно, нехватка ясности, от которой вы страдали до сих пор, вызвана тем, что роль Лоргара все еще невообразима.
Чур улыбается.
- Поверить не могу, что ты его защищаешь.
- Почему?
Чур пожимает плечами.
- Думаю, мы наконец обретаем цель, Гонорий, - говорит он. – Отсюда наша новая решимость. Изменения геральдики и цвета доспехов. Я… Меня попросили присоединиться к наступлению.
Люциель недоумевающе хмурится.
- Ты говорил.
- Мне нужно кое-что доказать.
- Зачем? – спрашивает Люциель.
- Я должен подтвердить свое стремление к новой цели.
- И как ты это сделаешь? – интересуется Люциель.
Чур не отвечает. Люциель замечает, что пальцы Несущего Слово шевелятся, постукивая по столешнице. Что это за волнение? Нервозность?
- Я кое-что узнал, - внезапно произносит Чур, меняя тему. – Немного из военного искусства, которое ты, думаю, оценишь.
Люциель поднимает кубок и отхлебывает вина.
- Продолжай, - улыбается он.
Чур поигрывает своим кубком, золотым бокалом с прямыми стенками.
- Это произошло на Истваане, когда там шел бой.
- Истваан? В системе Истваана было сражение?
Чур кивает.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:00 | Сообщение # 38 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | - О нем не сообщали. Это было приведение к согласию?
- Оно случилось недавно, - говорит Чур. – Полные рапорты о кампании все еще ратифицируются Воителем. Затем они станут доступны.
Люциель вскидывает брови.
- Жиллиман не одобрит, что его хоть какое-то время не держат в курсе. Это так Воитель намеревается впредь вести Великий Крестовый Поход? Жиллиман настаивает на общности всей военной информации. И Истваан пребывал в согласии…
Чур поднимает руку.
- Это было недавно. Оно еще свежо. Теперь все кончено. Ваш примарх узнает обо всем, как должно. Суть в том, что сражение было ожесточенным. Империум столкнулся с врагом, который обнаружил смертельную силу предательства.
- Предательства? – переспрашивает Люциель.
- Как ты понимаешь, не в качестве стратегии. Не как тактики с целью застать врасплох и ослабить. Я имею в виду – как качества. Сила…
- Не уверен, что понимаю, о чем ты, - слегка успокаиваясь, улыбается Люциель. – Ты как будто говоришь о… магии.
- Почти что так и есть. Враг верил, что в предательстве заключена сила. Завоевать доверие противника, замаскировать свою враждебность, а затем обратить… Ну, они полагали, что это действительно наделяло их силой.
- Не понимаю, каким образом.
- В самом деле? – спрашивает Чур. – Могущество, как они думали, зависит от степени предательства. Если союзник внезапно обращается против союзника – это одна степень. Но если верный друг выступает против друга… Это чистейшая мощь, поскольку предательство забралось настолько глубоко. Поскольку потребовалось переступить через такое количество моральных ограничений. Доверие. Дружбу. Верность. Надежду. Честность. Подобное деяние столь сильно, поскольку в него было невозможно поверить. С его помощью было достигнуто могущество сродни результату мощнейшего кровавого жертвоприношения.
Люциель откидывается на спинку.
- Безусловно, интересно, - говорит он. – Ну, что они так думали. С точки зрения культуры это во многом говорит о силе их кодексов чести. Если они верили, что подобное наделило их силой, то это похоже на суеверие. Разумеется, в категориях военного мастерства и техники в этом мало стратегической ценности. Кроме, как я предполагаю, психологической.
- Для них это, безусловно, работало.
- Разумеется, пока вы их не сокрушили.
Сорот Чур не отвечает.
- В чем дело? -спрашивает Люциель.
- Это как жертвоприношение, - произносит Чур. – Ты осознаешь и совершаешь величайшее возможное предательство, и оно словно жертвоприношение, необходимое для помазания и начала грандиозного обряда победы и разрушения.
- Все еще не понимаю. В этом нет тактической методологии.
- Правда? Правда, Гонорий? А если есть? Что, если это совершенно иной способ ведения войны, выходящий за рамки практических техник, отрицающий и затмевающий все воинские законы, какие систематизированы Ультрамаринами и признаны Империумом? Ритуальная война? Своего рода демоническая война?
- Ты так говоришь, как будто веришь в это, - смеется Люциель.
- Подумай над моими словами, - тихо говорит Чур. Он озирает зал, глядя, как его люди беседуют и пьют с людьми Луциеля. – Подумай… Если бы Несущие Слово выступили против Ультрадесанта, разве не было бы это величайшим предательством? Не Лоргар против Жиллимана, поскольку они в любом случае недолюбливают друг друга. Прямо здесь, в этом помещении – двое людей, которым и в самом деле удалось стать друзьями?
- Это был бы отвратительнейший обман, - соглашается Люциель. – Вынужден признать, что в нем была бы некоторая сила. Эффект шока в Легионе. Мы невосприимчивы к страху, однако ужас и ошеломление могут на краткое время обезоружить в силу невообразимости сути поступка.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:01 | Сообщение # 39 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Чур кивает.
- И это стало бы центральным элементом, - говорит он. – Жертвенной искрой, от которой вспыхнет ритуальная война.
Люциель мрачно кивает.
- Думаю, ты прав. Было бы хорошо понять и иметь в виду врага, который был столь убежден в силе бесчестья.
Чур улыбается.
- Жаль, что ты не понимаешь, - произносит он.
[отметка: -0.20.20]
«Кампанила» пересекает внутреннее кольцо. Ее коды приняты сетью обороны. Перед ней на сортировочной станции располагается громада группировки флота. Сияющая слава Калта.
Войдя внутрь орбиты луны Калта, она начинает резко ускоряться.
[отметка: -0.19.45]
- Чего не понимаю? – спрашивает Люциель.
- Меня просили присоединиться к наступлению, - произносит Чур.
- И?
- Я должен подтвердить свое стремление к новой цели.
Люциель глядит на него.
Всего одну секунду. Одно мгновение. И в это мгновение он, наконец, понимает, что пытался сказать ему Сорот Чур.
Чтобы не разорвать одну невозможную связь, от Сорота Чура требуется изменить другой.
Кубок выпадает из пальцев Люциеля. Рука, ведомая одним лишь инстинктом, уже движется к пистолету.
Его замедляет лишь незамутненное, выводящее из строя ошеломление.
Плазменный пистолет Чура уже у того в руке.
Кубок еще не успел удариться о стол.
Чур стреляет. Выпущенный в упор заряд плазмы попадает в торс Гонория Люциеля. Он раскален, как звезда главной последовательности. Он испаряет броню, панцирь, укрепленные кости, спинной мозг. Уничтожает мясо, оба сердца и второстепенные органы. Обращает кровь в пыль. Выстрел, словно удар молота, сбивает Люциеля с ног, швыряя через стол. Разбитая столешница подскакивает навстречу падающему кубку, закручивая его в воздухе в полукруге вина.
Застигнутые врасплох люди Люциеля оборачиваются, не понимая происходящих шума и движения, выстрела и жестокого падения их капитана. Люди Чура просто вытаскивают оружие. Стрельба их не отвлекла. Взгляды не отрывались от собеседников, которые сейчас в замешательстве отворачиваются.
Люциель скатывается на пол, его конечности бьются, а вокруг падают остатки разбитого стола. Кубок отскакивает от плиты пола рядом с его головой. Глаза расширены, они напрягаются и вглядываются. Плазменный заряд проделал в нем огромное сквозное отверстие. Тело пробито. Через подергивающийся торс можно разглядеть палубу. Края зияющей раны опалены и обожжены сверхтемпературой. Доспех пробит таким же образом, кромки светятся. Тельца Ларрамана не в состоянии закрыть или затянуть столь катастрофическое повреждение. Чур уже на ногах, позади него отклоняется назад опрокидывающийся стул. Он опускает плазменное оружие, наводит его в лицо Люциелю и стреляет еще раз.
Вокруг него помещение сотрясается от внезапного шквала огня. Двадцать или тридцать болтеров опустошаются практически одновременно. Отброшенные назад закованные в доспехи тела падают. Воздух заполнен кровавой дымкой.
На третьем отскоке кубок приземляется, описывает круг и останавливается возле обожженного и расколотого черепа Гонория Люциеля.
АБСОЛЮТНОЕ//ПОДАВЛЕНИЕ
«Сражение – не то состояние, в которое следует вступать с легкостью. Сражение всегда болезненно, и за него всегда приходится платить, поэтому умный командующий никогда не переходит к сражению, пока у него остаются иные варианты. После совершения этого перехода и начала Фазы Исполнения, или первичного состояния, необходимо действовать с предельной эффективностью: быстро применять подавляющие силы, чтобы как можно быстрее полностью уничтожить врага. Не давайте ему времени и пространства, чтобы среагировать. Не оставляйте ему военной техники или шансов, которыми он сможет воспользоваться в фазе сбора. Уничтожьте его физически и психологически, чтобы полностью ликвидировать угрозу с его стороны. Убейте первым выстрелом. До конца уничтожьте первым ударом. Это можно считать применением нападения в самой чистой его форме».
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:01 | Сообщение # 40 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Жиллиман, «Примечания к Воинской Кодификации», 4.1.IX
I
[отметка: -0.18.43]
Раздается сигнал тревоги. На полированной медной консоли начинает моргать красный предупредительный огонек.
Вахтенный офицер на своем посту на мостике «Самофракии» реагирует быстро. Однако в некотором замешательстве. Системы корабля уведомляют его о неполадках? Это тревога высокого уровня.
Чтобы получить разъяснение, он нажимает на клавишу из слоновой кости. На маленьком зеленом экране возникает фраза, состоящая из светящихся зеленых символов.
[Стрельба, ротная палуба]
Это не может быть верным. А даже если и верно, то выстрел, должно быть, произошел случайно. Как бы то ни было, вахтенный офицер хорошо подготовлен и высоко дисциплинирован. Ему известно, что ответы, разъяснения, уточнения и объяснения – второстепенные вопросы. Они могут подождать. Подождать может даже информирование капитана. Он знает протокол. Он реагирует так, как его учили.
Он активирует вокс-системы и пробуждает защиту палубы. Руки с отрепетированной ловкостью порхают по клавишам. Он включает боевую тревогу. Начинает систематически закрывать переборки по всей длине ротной палубы и блокировать ведущие на палубу точки доступа и подъемники.
В течение четырех секунд с момента сигнала тревоги вахтенный офицер уже начал процедуру блокирования и охраны всей ротной палубы, а также расстановки солдат у всех точек входа. Его реакция образцова. В течение тридцати пяти секунд с момента сигнала тревоги будет осуществлена полная регулятивная изоляция.
Но у него нет тридцати пяти секунд.
Капитан услышал звук боевой тревоги и вскочил с кресла, чтобы присоединиться к вахтенному офицеру и выяснить суть проблемы. На его лице хмурое выражение.
- Что происходит, вахта? – спрашивает он.
Его слова тонут в очередном сигнале тревоги. Затем следует еще один. Потом еще. Клаксоны, звонки и гудки накладываются друг на друга, вереща и гремя.
Сигнал cближения.
Сигнал предупреждения о возможном столкновении.
Сигнал изъяна курса.
Система обнаружения.
Пассивный ауспик.
Первоочередной сигнал тревоги по орбитальному сообщению от Управления системы Калта.
К ним что-то приближается. Что-то входит в плотные и строго управляемые флотские формации, которые разбросаны по ближнему орбитальному поясу. Что-то несется через швартовочную зону высокой орбиты без разрешения или авторизации.
На мгновение вахтенный офицер на полпути забывает о том, что делал.
Он глядит на основной экран. То же самое делает капитан. То же самое делает экипаж мостика.
Они смотрят прямо на это, но оно все равно происходит слишком быстро, чтобы они успели его увидеть.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:02 | Сообщение # 41 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | [отметка: -0.18.34]
«Кампанила» ускоряется. Она запускает маршевые двигатели реального пространства, создавая тягу основного объема, хотя ей следовало бы двигаться практически по инерции, отрабатывая лишь корректирующими импульсами. Поднимает пустотные щиты, делая себя настолько неудержимой, насколько это возможно. И, словно пуля, рвется в направлении планеты Калт.
Все еще можно услышать вопли ее экипажа, но никто не слушает.
Тяга основного объема - это состояние двигателя, которое используется для первичного разгона, максимальная выходная мощность, выводящая корабль на предел скорости реального пространства при совершении перехода в эмпиреи. Ей пользуются, когда звездолет движется от планеты к ближайшей пригодной точке Мандевилля, проходя расстояние, которое примерно соответствует половине радиуса средней звездной системы.
Здесь нет места для такого длинного разгона. «Кампанила» уже находится внутри орбиты спутника Калта. Ей недостаточно дистанции, чтобы хотя бы приблизительно достичь максимальной выходной мощности или скорости. Но даже с учетом этого она движется почти на сорока процентах от пределов реального пространства, когда достигает края атмосферы. Ее перемещение слишком быстрое, чтобы его заметило что-либо физическое вроде глаза, пиктографа или обзорного монитора. Ее видят только системы сканирования и сенсоры, детекторы и ауспик. Они визжат, когда она внезапно и беспощадно приближается, словно ударная волна.
Их вопли столь же тщетны, как и неслышимые крики сгинувшего экипажа.
Она не врезается в Калт.
На пути есть препятствие.
[отметка: -0.18.32]
«Кампанила», словно ракета, мчится в орбитальный погрузочный пояс Калта. Она проталкивается через формации кораблей на стояночной орбите, сквозь ряды грузовиков, барж и десантных кораблей на высокой орбите, точно размещенные линии громадных крейсеров и фрегатов, блестящие облака малых кораблей, погрузчиков, подъемников и ботов, которые обслуживают корабли-матки.
Она похожа на выпущенный в толпу болтерный заряд.
Она проходит на расстоянии менее длины корабля от «Млатуса», «Каваскора», «Лютины» и «Самофракии». Пролетает ниже курса линкора «Ультимус Мунди» и обдирает корму колоссального транспорта «Завет Андромеды». Щиты задевают корпус ударного корабля «Млекрус», испаряя мачты и сети детекторов правого борта. Она проскальзывает между боевыми баржами «Латница победы» и «Латница славы». К моменту пересечения со скулой гранд-крейсера «Суспирия Маджестрикс», от которого рвутся в клочья швартовочные и заправочные линии, соединяющие прославленный корабль с громоздкими тендерами, «Кампанила» уже начала отшвыривать в стороны мелкие суденышки, уничтожая их своими лобовыми щитами. Малые корабли распадаются на части, на мерцающих щитах шипят яростные синие искры: грузовые боты, лихтеры, перевозчики, обслуживающие монтеры. Смещение щитов «Кампанилы», словно приливная волна, отбрасывает прочих с дороги, давя их гравиметрическим ударом и разбивая о корпуса более крупных кораблей или поддерживающие рамы внешних орбитальных станций.
А затем «Кампанила» достигает главной верфи.
Верфи Калта – вращающиеся по орбите островки, едва оперившиеся зачатки первой настоящей сверхорбитальной платформы планеты. Их дюжина вокруг Калта. Это Калтский Веридийский опорный пункт, крупнейший и старейший из них. Он представляет собой массивную систему молов и стапелей, корабельных рам и доков, подвесных фабрик, жилых блоков, депо и стыковочных платформ. Чуть более трехсот километров в поперечнике, скопление металла, деятельности и жизни.
«Кампанила» врезается в него и порождает свет. Движущиеся на высоких субсветовых скоростях пустотные щиты ударяются о физическую материю и аннигилируют. Мобильная база просто испаряет сухой док "Ультрамар Азимут", разрывая надстройку гигантской стояночной рамы и находящийся в ней крейсер «Антипатия». Разрезанная надвое девятикилометровая «Антипатия» исчезает в ряби быстро распространяющихся жара и свечения, когда детонируют ее двигатели, и с ней гибнет шесть тысяч жизней. Взрыв воспламеняет два заводских модуля, присоединенных к сухому доку, мгновенно убивая еще тридцать тысяч механиков и инженеров, и отрывает надстройку от задерживающих башен А1 12 и А1 14, которые падают набок, отбрасывая корабль охранения «Бурнабус» на быстроходный эскорт «Иерико Рекс». Оба корабля получают катастрофические повреждения корпусов. «Бурнабус» расплющивается и сминается, словно стреляная гильза.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:02 | Сообщение # 42 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | «Кампанила» все еще движется. Позади нее распадается на части сухой док "Ультрамар Азимут", а она пробивает Блок 919, пустотелый сфероид, внутри которого сейчас находятся «Угроза Фортиса», «Избавление Терры» и производственный корабль Механикума «Энкодер Фобоса». Все три корабля уничтожены. Сфе ра раскалывается, будто стеклянный шар. Выброшенные обломки прорываются в присоединенные жилые модули, опустошив те в космос. Взрыв вышвыривает часть «Энкодера Фобоса», которая, вертясь, попадает в главное грузовое помещение станции, и оно загибается вбок. Этот второй удар уничтожает сорок девять подъемных кораблей, а также сто шестьдесят восемь малых лихтеров и перевозчиков. Грузовые капсулы и транспортировочные контейнеры разлетаются, словно бусины из лопнувшего ожерелья, словно рисовые зерна из рваного мешка. Они рассыпаются, кувыркаясь. Некоторые начинают светиться синим, как паяльная лампа, падая в верхние слои атмосферы.
Калтский Виридийский опорный пункт содрогается. По нему распространяются внутренние взрывы, которые следуют по опустошительному курсу «Кампанилы». Жилые блоки и депо разлетаются вдребезги. Молы рушатся. Краны манипуляторов гнутся и складываются, будто подбитые дробью охотника болотные птицы. «Эгида Окклюды» вспыхивает в корабельной раме по всей своей семикилометровой длине. «Триумф Аякса», закрепленный на ограничительном эллинге, искалечен пробившей его бурей обломков. Второстепенные двигатели схлопываются, и массивный корабль разворачивается на девяносто градусов, будто человек, которого рванули за щиколотки. Все еще закрепленная в посадочной раме эллинга скула напарывается на «Узурпатор Тарнуса», который снаряжают на смежном эллинге. Столкновение уродует их, рвет и раздирает корпуса. Из прорванных пластин обшивки со взрывом вырывается атмосфера, аэрозольная струя, заполненная частицами, которые представляют собой крохотные вертящиеся тела.
Расцветает свет. Объем аннигиляции огромен, и она может вырваться лишь в форме света. Семнадцатикилометровый линкор «Дух Конора», один из самых могучих боевых кораблей флота Пятисот Миров, вспыхивает, а затем исчезает, когда критические повреждения достигают силовых установок и колоссальных арсеналов боеприпасов. Громадные пылающие секции станции, вертясь, вылетают вверх, в космос, или же падают на мир внизу. Сухой док "Ультрамар Зенит" терпит полный гравиметрический сбой и отваливается, вращаясь и распадаясь на части по пути к планете. Поддерживаемый этим доком гранд-крейсер «Антродамикус» отрывается от причала и начинает скользить назад, прочь от рушащейся рамы, жутковато пародируя старт корабля. Его двигатели отключены. У него нет энергии, чтобы помешать скольжению или стабилизировать свое положение, по крайней мере – ничего такого, что можно было бы достаточно быстро запустить или применить. Это крупный корабль, его длина двенадцать километров. Он просто скользит назад, словно громадный ледяной выступ, который отрывается от ледника и уплывает в море.
«Кампанила» все еще движется. Ее щиты, наконец, отказывают, и теперь она представляет собой просто массивный снаряд, громаду из металла. Она уничтожает еще два стапеля и находящиеся на них корабли, повреждает пришвартованный транспорт «Иоганипус Артемисия», а затем таранит узел информационной аппаратуры в центре структуры станции. Все машины мгновенно уничтожены. Автоматика отказывает. Ноосфера терпит критический и смертельный сбой. Сердце станции разрушено, и с ним гибнет еще тридцать пять тысяч человек.
Удар фактически стер незащищенную часть «Кампанилы». Ее структура распылена на атомы, остались только наиболее крупные куски. Они летят дальше, когда корабль распадается, все еще двигаясь с неимоверно высокой для реального пространства скоростью. Самый крупный из уцелевших фрагментов, часть твердого ядра двигательного отсека «Кампанилы», раскручивается, словно рикошетируя, и приканчивает линкор «Протест Нарфана Дюма», будто попавший в череп заряд из пращи.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:03 | Сообщение # 43 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Остатки «Кампанилы» зачищают дальний край Калтского Веридийского опорного пункта и рассыпаются по всей планете, разлетаясь, опускаясь и пылая, словно метеориты.
Вся катастрофа заняла менее секунды. Она произошла в абсолютной тишине, проблеск света в безмолвной пустоте.
Все наблюдатели – как на окрестных кораблях, так и на поверхности планеты – увидели бы лишь ослепительную вспышку, похожую на превращение звезды в новую, на смену которой тут же пришли распространяющиеся группы накладывающихся друг на друга и разрастающихся огненных шаров, пожирающих все небо.
[отметка: -0.18.30]
Фотошок превышает разрешительную способность экранов мостика «Чести Макрагга». Они с шипением темнеют. Подключенные сервиторы визжат и трещат. Автоматические системы захлопывают противовзрывные заслонки на всех обзорных окнах мостика, оставляя их в красноватом защищенном полумраке.
Марий Гейдж поднимается с кресла.
- Какого черта произошло? – требовательно спрашивает он.
Никто не отвечает.
- Выяснить! – ревет он.
Обрушивается ударная волна.
[отметка: -0.18.30]
Отблеск. Вентан знает, что это. Инстинкт опознает его за промежуток времени, который требуется сознанию, чтобы дать объяснение. Это электромагнитный импульс, предшествующий большому взрыву.
Он успевает увидеть, что Селатон это ощутил. А сенешаль – нет. Ее человеческие чувства слишком ограничены, чтобы заметить проблеск. Она что-то говорит.
Вентан хватает ее и тянет вниз. Арбут вопит, ничего не понимая. Он знает, что закованные в броню пальцы ломают ей ребра. Но все же есть шанс, что он сумеет прикрыть ее своим телом.
Небо над космопортом Нумина заполоняет собой совершенно новое солнце.
[отметка: -0.18.30]
Свет опаляет, а затем, словно жгучая струя из личного огнемета бога, небо над полями и устьем в Нериде наполняет пламя.
Олл Перссон вздрагивает, хотя до жара и ветра еще полминуты. Ему доводилось видеть, как корабли взрываются на орбите. Но он никогда не видел ничего настолько масштабного.
Сумерки наливаются оранжевым. Позади них вытягиваются вечерние тени. Озадаченные и напуганные сборщики трав глядят вверх.
- Рядовой Перссон? – спрашивает Графт, неспособный задать более сложный вопрос.
- Храни нас всех Господь, - произносит Олл.
Темнотравье шевелится и шелестит.
Налетает ветер, такой горячий, как будто неподалеку открылась дверь печи.
[отметка: -0.18.30]
Раскат грома. Так это слышит Хеллок.
- Что за долбанная дерьмовая стрельба… - выхватывая изо рта сигарету, начинает он, обращаясь ко всем, кто его слышит. Прямо пред ним рядовой Рейн. Внезапно тот превращается в силуэт, как и трубы со шпилями по ту сторону реки – черные очертания на фоне неба, которое стало белым, словно превосходящий норму рассвет, словно долбанная зарница, которая при этом яркая, как обычная молния.
Хеллок не знает, что произошло, но он уже чувствует, что это самое плохое из того, что ему когда-либо придется пережить.
Он ошибается.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:03 | Сообщение # 44 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | [отметка: -0.18.30]
Небо над Нумином взрывается. Браэллен и Андром вскакивают, вырываясь из режима отдыха. Они молчат, поскольку говорить еще фактически не о чем, однако вынимают оружие, не дожидаясь указаний капитана Дамокла.
Это взрыв на большой высоте, или на низкой орбите. Множественные взрывы. Накладывающиеся друг на друга – это становится ясно мгновением позже, когда вспышки разделяются и начинают мерцать, словно стробоскопический источник света. Огонь расцветает внутри огня, который находится внутри огня.
- Мы только что потеряли корабль, – говорит Андром.
- Это был не один корабль, – поправляет капитан Дамокл.
[отметка: -0.18.30]
- Вы это видели? – восклицает капитан Фрасторекс. – Видели?
- Я видел, капитан, – откликается сержант Анхиз.
Небо к западу от их лагеря покрыто световой рябью, как будто кто-то ведет светящуюся сферу за шелковым занавесом. Звучит рык, продолжительный грохот, который, кажется, исходит из космоса, и не похоже, что он собирается прекратиться.
- Поднимай людей! – кричит Фрасторекс.
Вокс накрылся. Всякий раз, когда Фрасторекс пытается активировать канал, в шлеме раздаются странные шипящие и кашляющие звуки. Это вопли?
Это… пение?
- Поднимай людей, готовность! – повторяет он, а затем с грохотом бежит через расчищенный участок к области, назначенной для 111-ый. Экриту тоже нужно привести своих людей в движение. Что-то происходит. У Фрасторекса не было настолько плохого предчувствия со времен перестрелки на Каволоте V. Экриту нужно быть наготове, что бы это ни оказалось.
Странный ветер колышет деревья, заставляя их шелестеть. Ветер теплый и сухой. Такое ощущение, что это выдох чего-то злобного.
- Экрит! – кричит Фрасторекс.
На равнине ниже леса поднимаются даже Несущие Слово. Фрасторекс видит, как они строятся. Видит, как собираются их подразделения Армии. Это хорошо. Чертовски хорошо. Гораздо лучшая выучка, чем он ожидал от XVII-ого, учитывая их репутацию диких берсеркеров. Гораздо более быстрая реакция.
Хорошо. Хорошо, если так. Они все готовы, готовы встретить это. Единые, словно один. У него радуется сердце.
Они смогут вместе встретить это, чем бы оно ни было.
[отметка: -0.18.30]
Информационный шок убивает сервера Ула Кехала Хесста.
Убивает не так моментально, как сорок шесть модераторов данных в окружающих его когитационных колодцах, но разрывает и поджаривает ключевые отделы церебральной архитектуры. Это повреждение мозга, которое невозможно восстановить и от которого он никогда не оправится. Синаптические соединения выгорели, словно испорченная проводка. В лобной доле начинается мозговое кровотечение.
Он продолжает стоять.
Через наносекунду после волны информации на орбитальную Сторожевую Башню обрушивается свет. Ноосфера рушится, будто ледяная статуя в печи. Коллекторное поле башни дает сбои. Хесст чувствует и впитывает общую агонию нескольких тысяч смертей: его модифицированных братьев на основной верфи, на борту пришвартованных кораблей и в башне вокруг него. Некоторые из этих смертей быстрые: вспышки аннигиляции. Другие, хотя тоже происходят быстро, физически травмируют: жидкие брызги сжатия, взрывная мука декомпрессии, тупая ярость удара, вопящий ад сожжения.
Иные медленны. На них уходят целые доли секунды. Окружающие его подключенные люди в амниотических саркофагах из бронестекла шатаются, когда на их мозги, словно молот, обрушиваются удары данных. Информационная перегрузка. Сенсорная перегрузка. Гипертравматичный загрузочный синдром.
Когда ноосфера отказывает, он практически ощущает облегчение.
Он покачивается. Окна башни автоматически затонировались, чтобы приглушить свечение орбитальных взрывов. Постоянный канал ММИ Хесста пылает, словно продетая через его душу раскаленная добела проволока. Его полностью подвергнутая биоинженерии личность смертельно повреждена.
Он удерживает лишь одну мысль, зафиксированную в простой бинарной форме.
Хесст отключил дискреционный режим четыреста шестьдесят две минуты назад. Он передал его орбитальным биомашинам.
Биомашин, всей орбитальной автоматики больше нет.
Планетарная оружейная сеть Калта только что перестала существовать.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 03.11.2012, 12:03 | Сообщение # 45 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | [отметка: -0.18.30]
Телемехр снова просыпается. Он пробуждается, вытянувшись, крича и завывая, словно после кошмара. На спине холодный пот, но у него нет спины. Во рту кровь, но у него нет рта. Глаза открыты, но у него нет глаз.
Его инициировала вспышка-поток информации, которая потрясла его так сильно, что на мгновение он обрел физическую память о своей жизни до трансформации. Не недавней трансформации. Еще раньше, до формирующей трансформации в космического десантника путем биогенетического конструирования. На секунду у него появилась память о пробуждении после кошмара, в бытность немодифицированным человеком.
Ребенком.
Он осознает, что это был не только информационный шок. Еще и значительный физический. Саркофаг резко потревожили, бросили, уронили.
Имплантированный счетчик времени сообщает, что он спал чуть больше, чем девять часов и десять минут. Внешние сенсоры не работают. Он не видит. Он не может открыть саркофаг. Нет никакой ноосферы. Никаких загружаемых данных.
Собственные сенсоры, киберорганические датчики боевого корпуса-носителя сообщают, что температура снаружи саркофага превышает пять тысяч градусов по Цельсию. Инерционные локаторы сообщают, что он перевернут и падает.
На равновесной скорости.
[отметка: -0.18.30]
Небо взрывается. Криол Фоуст так крепко прижимает свой атам к груди, что клинок рассекает пальцы до крови.
Глядя на пожирающую небеса огненную бурю, Братство Ножа начинает петь литанию Октета.
Ушкул Ту! Ушкул Ту!
Фоуст хочет присоединиться к ним, но он слишком занят тем, что смеется, неудержимо хохочет, словно безумный.
[отметка: -0.18.30]
Эреб поднимает взгляд от черных камней. Центр ритуального круга, где лежат тлеющие и подергивающиеся тела многих из процессии Ценвар Каул, почти десять минут не является концентрированной реальностью. В этом месте материя корчится. Оболочка вселенной стала жидкой. Пахнет чем-то похожим на странные грезы, запах сильный, но совершенно неузнаваемый.
Эссембер Зот из Гал Ворбак что-то бормочет, когда в небе на юге происходит первая вспышка. Эреб уже наблюдает. Огонь, сияние, первый свет, своего рода заря. Эреб понимает, что посредством их плана будут достигнуты некоторые очевидные стратегические преимущества, однако это все военные цели, которые мало что значат для него. Первому из Темных Апостолов важен смысл: значение, искусство, контекст.
Свет в небе, громадная яркая вспышка, которую они сегодня сотворили – это Ушкул Ту. На архаичном наречии Святых Миров это означает «жертвенное солнце» или «звезда-подношение». Сложно дать точный перевод. Есть ощущение жертвоприношения, ощущение обещания, которое воплощает собой рассвет, и ощущение, что последует нечто большее.
Грядет еще более великий восход.
II
[отметка: -0.18.20]
Огромная верфь Калтского Виридийского опорного пункта объята пламенем и гибнет. Получив повреждения, после которых невозможно спастись или стабилизироваться, гигантская платформа опрокидывается, распадается на части и пульсирует, словно внезапно возникший на орбите Калта белый карлик.
Это энергетический огонь, атомное пламя, раскаленное добела, сферическое и колышущееся. Ближайшие орбитальные платформы содрогаются от серий ударных волн, которые бьют со стороны пораженной станции. Некоторые из них параллельно получили повреждения от выброшенных обломков надстройки или фрагментов взрывающихся кораблей и теперь покрыты отверстиями или горят. Корабли по всей длине швартовочной линии полыхают или изуродованы. С днища обваливающегося орбитального сооружения продолжают падать осколки и выбросы, захваченные притяжением Калта.
|
| |
|
|
