|
Лживые Боги Грэма Макнилла
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:35 | Сообщение # 61 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Нет, благодаря благословению Нург-лет, я никогда не умру, — усмехнулся Темба.
— Это мы сейчас увидим,— фыркнул Хорус и вонзил свой меч в грудь Тембы.
Золотое лезвие легко прошло сквозь рыхлые ткани к самому сердцу предателя.
Хорус выдернул меч, омытый черной кровью и зловонным гноем; распространившийся отвратительный запах был так силен, что даже ему стало трудно дышать. А Темба рассмеялся, ничуть не обеспокоенный смертельным ранением, и поднял свой меч с блестящим лезвием, похожим на узорчатый обсидиан.
Он поднес оружие к посиневшим губам.
— Воитель Хорус, — произнес Темба.
С непостижимой быстротой кончик лезвия метнулся к шее Воителя.
Хорус поспешно поднял оружие, едва успел остановить меч в нескольких сантиметрах от горла и под натиском предателя вынужден был отступить назад. Справившись с изумлением, Хорус схватил меч обеими руками и стал отражать яростные выпады Тембы, следующие один за другим.
Ни в одном поединке ему не приходилось так много внимания уделять обороне. Эуган Темба не числился среди признанных мастеров боя на мечах, и Хорус не мог понять, откуда вдруг возникло такое мастерство. Противники продолжали обмениваться грозными ударами на капитанском мостике, причем Эуган Темба двигался с таким проворством, какое никак не вязалось с его грузной фигурой. Постепенно Хорус стал осознавать, что и ловкость, и боевое искусство не были заслугой Тембы, все это появилось благодаря мечу.
Хорус нагнулся, уклоняясь от удара, грозившего снести ему голову, в тот же момент пробил оборону Тембы и рубанул противника мечом по животу, выплеснув на палубу немало загустевшей крови и требухи. Темное лезвие вражеского клинка метнулось вперед, ударило по наплечнику доспехов и сорвало его, исторгнув при этом целый сноп пурпурных искр.
Возвратным движением меч Тембы нацелился в голову, но Хорус успел отскочить. Окровавленная туша Тембы мгновенно надвинулась на него, так что Воителю пришлось упасть на пол и откатиться. Любой нормальный человек уже десять раз умер бы от таких ран, но, казалось, смертельные удары совершенно не беспокоят Тембу.
Лицо изменника блестело от пота, и его силуэт стал таким же неясным и дрожащим, как у тех циклопов, которых Хорус истребил в центральном переходе корабля. Воитель несколько раз моргнул и что-то заметил в центре чудовищно раздутого тела: едва различимый силуэт кричащего мужчины с прижатыми к ушам ладонями и искаженным от ужаса лицом.
Темба намотал липкие от крови и гноя внутренности на руку и спустился со ступеней капитанского помоста, словно светская дама, подобравшая шлейф в бальном зале Мерики. Хорус видел, как хищно блестит проклятый меч, как подергивается его кончик, словно по собственной воле стремясь пронзить его тело.
— Хорус, это не должно закончиться таким образом, — пробулькал Темба. — Нам не стоит оставаться врагами.
— Нет! — крикнул Воитель. — Мы уже враги. Ты убил моего друга и предал Императора. Другого пути нет.
Он не успел договорить эти слова, как дымчато-серое лезвие рванулось вперед. Хорус отшатнулся, но меч все же ударился в нагрудник и вонзился в керамитовую броню. Хорус отступил от Тембы. Раздался треск, и Хорус увидел, что лодыжки предателя сломались, не выдержав веса его огромного тела.
Темба пьяно шагнул вперед, и осколки костей прорвали разбухшие ткани. Ни один нормальный человек не смог бы вынести таких мучений, и в груди Хоруса шевельнулась жалость к бывшему другу, еще живущему в теле ужасного существа. Никто не заслуживал подобного надругательства, и Хорус, снова увидев размытый силуэт, шевелившийся внутри рожденной варпом плоти, поклялся прекратить страдания Тембы.
— Надо было выслушать тебя, Эутан, — прошептал он.
Темба ничего не ответил. Светящееся лезвие описывало в воздухе замысловатые мерцающие фигуры, но такой опытный воин, как Хорус, не поддался на примитивный трюк.
И снова меч Тембы метнулся вперед, но теперь Хорус уже постиг всю меру ярости своего противника, пытающегося любым путем пронзить его тело, Темба атаковал не думая, повинуясь лишь жажде убийства. Хорус обвел своим мечом вокруг рукояти оружия Тембы и отбросил в сторону его руку, стараясь обезоружить, а затем нанести смертельный удар.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:36 | Сообщение # 62 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Но Темба даже под угрозой перелома запястья не выпустил меча. Он сумел не только удержать его, но и направить изогнувшийся кончик в плечо Хоруса. Оба клинка одновременно вонзились в плоть; меч Хоруса пробил грудь, сердце и легкие врага, а оружие Тембы впилось в мускулы плеча, как раз в том месте, откуда раньше слетела пластина брони.
Прикосновение мерцающего меча обожгло нестерпимой болью, Хорус вскрикнул и отреагировал со всей скоростью, которой его наделил Император. Его золотой меч рванулся в сторону и отсек руку Тембы повыше локтя. Темный меч звонко ударился о палубу и задергался вместе с обрубком, словно пытаясь продолжить бой по собственной воле.
Темба с пронзительным криком покачнулся и упал на колени, и Хорус уже навис над врагом с поднятым мечом. Плечо болело и кровоточило, но победа была близка, и Воитель с яростным криком приготовился свершить свою месть.
Но даже сквозь кровавый туман гнева и боли он успел увидеть жалкий, несчастный и испуганный образ Эугана Тембы, лишенного омерзительного покрова варпа, завладевшего его существом. Тело осталось все таким же раздутым и огромным, но темный свет в глазах померк, и на смену ему пришли слезы и боль внезапного осознания совершенного предательства.
— Что я наделал? — еле слышно спросил Темба.
В одно мгновение гнев Хоруса испарился, он опустил меч и опустился на колени рядом с умирающим человеком, когда-то бывшим его другом.
Прерывистые рыдания и судороги агонии сотрясли его тело, но из последних сил Темба смог поднять руку и дотронуться до доспехов Хоруса.
— Прости меня, мой друг,— сказал он.— Я не знал. Никто из нас не знал.
— Теперь помолчи, Эуган, — успокоил его Хорус. — Это был варп. Наверное, обитатели спутника нашли способ напустить его на тебя. Они называют это колдовством.
— Нет... Мне так жаль, — рыдал Темба, а его глаза постепенно тускнели в преддверии приближающейся смерти. — Они показали нам, чего можно достичь с его могуществом. Я заглянул в варп. Я увидел таящиеся там силы и, да простит меня Император, дал свое согласие.
— Эуган, там нет никакого скрытого могущества, — сказал Хорус. — Тебя ввели в заблуждение.
— Нет! — вскрикнул Темба, крепко сжимая руку Воителя. — Я был слаб и по своей воле согласился на падение, но теперь со мной все кончено. В варпе таится огромное зло, и ты должен узнать правду до того, как Галактика погрузится во тьму.
— О чем ты говоришь?
— Воитель, я видел это. Галактика превратилась в пустошь, Император мертв, а человечество оказалось во власти бюрократии и предрассудков. Все обратилось в прах, повсюду идет война. Лишь у тебя есть силы предотвратить такое будущее. Воитель, ты должен быть сильным. Никогда не забывай об этом...
Хорус хотел узнать больше, но лишь беспомощно смотрел, как угасла последняя искра жизни Эугана Тембы.
Раненое плечо пылало, но Хорус поднялся и решительно направился к разбитой аппаратуре и связкам кабелей, уходящим под своды капитанского мостика.
Из горла Воителя вырвался крик боли и горя, он разрубил все кабели одним мощным ударом меча, и они упали, извиваясь, словно выброшенная на берег рыба, из проводов и трубок посыпались искры и вылилась зеленая жидкость. Теперь Хорус был уверен, что проклятая вокс-передача прекратилась.
Выронив меч и сжимая ладонью раненое плечо, Хорус сел на пол рядом с мертвым телом Эугана Тембы, оплакивая своего утраченного друга.
Локен одним взмахом меча отделил голову от туловища очередного рыхлого монстра, но перед ним тотчас возник следующий противник. Локен и Торгаддон сражались спиной к спине, их мечи покрывал толстый слой слизи. Медленно, но неотступно враги заставляли их шаг за шагом подниматься по осыпи металлических обломков к пролому в корабле. Воины дрались отчаянно, но каждый удар требовал все большего напряжения. Титаны Легио Мортис уничтожили столько противников, сколько смогли, и до сих пор они периодически осыпали подступы к кораблю артиллерийскими снарядами, но и это не могло остановить чудовищное нашествие.
Десятки Астартес уже пали в бою, а от отрядов, вошедших внутрь «Славы Терры», до сих пор не было никаких вестей.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:36 | Сообщение # 63 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Еле слышное сообщение, полученное от Византийских Янычар, указывало на то, что их отряд наконец-то сдвинулся с места, но никто не мог с уверенностью сказать, куда точно они направились.
Движения Локена стали совершенно автоматическими, удар следовал за ударом с механической точностью, и никакого мастерства этот бой не требовал. Доспехи во многих местах были пробиты и смяты, но Локен продолжал сражаться за победу, несмотря на отчаянное положение.
Такая способность составляла отличительную черту Астартес: они не отступали даже перед значительно превосходящими силами противника. Локен давно потерял счет времени; ожесточенность боя ограничила его восприятие только очередным противником.
— Нам придется отступить внутрь корабля! — крикнул он.
Торгаддон и Неро Випус кивнули, слишком занятые сиюминутной ситуацией, чтобы тратить время на слова. Локен, обернувшись, включил вокс и передал приказ по цепочке, а затем дождался подтверждения от командиров отделений.
Внезапно раздался сердитый крик, и Локен, узнав голос Торгаддона, поспешно обернулся, держа меч наготове. Группа оживших мертвецов взобралась на вершину осыпи, и костлявые когтистые руки и жадные челюсти преодолели сопротивление стоявших там Астартес. Торгаддона сбили с ног, клыки мертвецов впились ему в горло, а несколько пар рук тянули вниз.
— Нет! — закричал Локен и ринулся на выручку.
На бегу он попросту расталкивал врагов корпусом, заставляя их скатываться кубарем вниз по склону. Каждый удар кулака разбивал чей-то череп, а меч рассекал гниющие трупы надвое. Закованная в броню рука с размаху прошла сквозь серую плоть и ухватилась за доспехи космодесантника.
— Держись, Тарик! — приказал Локен и потянул приятеля за руку.
Несмотря на всю свою мощь, Локен не мог поднять Торгаддона и почувствовал, как многочисленные конечности обвиваются вокруг его ног и пояса. Он размахнулся свободной рукой, однако перебить всех противников был не в силах. Костлявые руки тянулись к его шлему, размазывали грязь по визору и ослепляли его. Локен почувствовал, что и сам падает в грязь.
Он отчаянно рванулся, разрывая врагов на части, но тщетно. Он не смог удержаться рядом с Торгаддоном. Когти скрежетали по доспехам, неестественно сильные пальцы рвали плоть и выпускали драгоценную кровь. Почти полностью обнаженный скелет с ухмыляющимся черепом вместо лица бросился на грудь Локена, и его челюсти щелкнули по визору. Не в состоянии проникнуть внутрь, он продолжал возить челюстями по шлему, залепляя визор потоками слюны и болотной жижи.
Ударом головы Локен избавился от мерзкого врага, перекатился на живот, чтобы обрести хоть какую-то опору. В падении он выпустил из пальцев рукоять меча, и теперь, яростно рыча, пытался избавиться от невыносимых объятий, молотя руками и ногами. Локен пустил в ход все свои силы до последней капли и наконец, сумел встать и получить короткую передышку.
Повсюду вокруг воины Астартес вели отчаянную борьбу с отвратительными трупами, но Локен сознавал, что конец близок.
Вдруг, словно по команде, все мертвецы разом упали на землю, испустив негромкий вздох облегчения.
Еще секунду назад вся местность вокруг звездного корабля представляла собой поле ожесточенной битвы не на жизнь, а на смерть, а теперь площадка превратилась в необычайно тихое кладбище. Астартес в изумлении отряхивались, поднимались на ноги и смотрели на неподвижные безжизненные тела, устилавшие землю.
— Что случилось? — спросил Неро Випус, выбираясь из-под груды свалившихся трупов. — Почему они остановились?
Локен тряхнул головой. Ему нечего было ответить.
— Я не знаю, Неро.
— В этом нет никакого смысла.
— А ты бы предпочел, чтобы они снова поднялись?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:36 | Сообщение # 64 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Не притворяйся, что не понимаешь. Я хотел сказать, что если ими кто-то управлял, то зачем останавливаться? Они нас почти одолели.
Локен ощутил холодок. От одной мысли, что кто-то обладает силой, способной одолеть Астартес, становилось не по себе. За все то время, что они странствовали по Галактике, им не встречалось врагов, которые могли бы выстоять против космодесантников, — рано или поздно противники были вынуждены признавать превосходящую мощь Астартес.
Неужели они столкнулись с врагами, воля которых оказалась сильнее их собственной?
Прогнав мрачные мысли, Локен отдал приказ избавиться от трупов, и Астартес стали оттаскивать тела от корабля, попутно отсекая головы, чтобы враги не могли встать снова.
Спустя некоторое время из корабля вышли отряды Аксиманда и Абаддона; многие воины получили ранения во время произошедшего крушения, но все остались живы. Эреб тоже вскоре вывел свою группу. Несущие Слово тоже не пострадали, но были сильно раздосадованы неудачей.
От Седирэ и Воителя до сих пор не поступало никаких известий.
— Мы возвращаемся на корабль искать Воителя, — объявил Абаддон. — Я возглавлю отряд.
Локен хотел возразить, но, видя непреклонную решимость в глазах Эзекиля, молча кивнул.
— Мы пойдем все вместе,— добавил он чуть погодя.
Люка Седирэ и его отряд они обнаружили запертыми в ловушке на одной из нижних палуб, выходы откуда оказались блокированными тоннами обломков. Чтобы разобрать завалы и освободить отряд Седирэ, потребовалось не менее часа. После освобождения Люк смог рассказать не слишком много:
— Они были здесь. Чудовища с одним глазом во лбу... появились из ниоткуда, но мы перебили их всех. А теперь они пропали.
Люк тяжело переживал неудачу — семеро воинов из его отряда погибли, и вместо привычной усмешки на его лице горела жажда мести. Он напоминал Локену обиженного ребенка. Стены помещения покрывал сплошной слой зловонных останков, и Седирэ часто поглядывал на них с выражением, которое Локену очень не понравилось. Такой вид был у Эуфратии Киилер после того, как существо, завладевшее Джубалом, едва ее не убило.
Отряд Седирэ присоединился к четверке морнивальцев, и все вместе они углубились в недра корабля, отыскивая путь по характерным признакам боя, оставшимся на стенах, — следам от болтерных выстрелов и царапинам от меча. Следы вели к капитанскому мостику.
— Локен, — зашептал Аксиманд. — Я боюсь того, что мы можем обнаружить впереди. Надо хорошенько приготовиться.
— Нет, — ответил Локен. — Я понимаю, о чем ты говоришь, но не хочу об этом думать. Я не могу.
— Мы должны быть готовы к худшему.
— Нет,— повторил Локен громче, чем хотел.— Мы бы знали, если бы...
— Если бы — что? — спросил Торгаддон.
— Если бы Воитель погиб, — наконец решился Локен.
Возникло напряженное молчание. Такую ужасную вероятность никто не хотел даже обдумывать.
— Локен прав, — сказал Абаддон. — Если бы Воитель был мертв, мы бы об этом знали. Вы и сами это понимаете. А ты, Маленький Хорус, почувствовал бы это первым.
— Надеюсь, ты прав, Эзекиль.
— Хватит расстраиваться раньше времени, — подхватил Торгаддон. — Какие могут быть разговоры о смерти, если мы до сих пор не обнаружили ни тела, ни даже волоска с головы Воителя. Мы все знаем: если бы Воитель погиб, небо упало бы нам на головы, не так ли?
Его слова несколько подняли их настроение, и воины продолжали путь по центральному проходу корабля через противовзрывной люк и по коридору с мерцающими фонарями, пока не подошли к бронированным дверям, ведущим на капитанский мостик.
Локен и Абаддон шагнули вперед, за ними последовали Аксиманд, Торгаддон и Седирэ.
Внутри было почти темно, лишь с разрушенной галереи пробивался неяркий свет.
Воитель сидел спиной к ним, его превосходные доспехи были заляпаны грязью и поцарапаны, а рядом лежала огромная раздутая туша.
Локен подошел ближе и не мог не поморщиться при виде неестественно распухшей человеческой головы, лежащей на коленях командира. В нагрудной пластине доспехов зияла глубокая прореха, а из колотой раны на плече все еще текла кровь.
— Сэр? — окликнул он Хоруса. — С вами все в порядке?
Воитель не отвечал, а лишь продолжал покачивать на коленях голову того, кто, как предположил Локен, был Эуганом Тембой. Лежащее тело казалось таким огромным и тяжелым, что Локен засомневался, могло ли самостоятельно передвигаться подобное чудовище.
Пораженные видом Воителя и мрачной обстановкой в капитанской рубке, притихшие морнивальцы присоединились к Локену. Они смущенно переглядывались друг с другом, не зная, что следует предпринять в такой необычной ситуации.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:36 | Сообщение # 65 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Сэр? — заговорил Аксиманд, опускаясь на колени рядом с Воителем.
— Я потерял его, — сказал Хорус. — Я потерял их всех. Я должен был выслушать его, но не сделал этого, а теперь они все мертвы. Это слишком тяжело.
— Сэр, мы должны вывести вас отсюда. Ходячие трупы прекратили атаки, но мы не знаем, сколько продлится это затишье. Надо уйти из этого места и перегруппироваться.
Хорус медленно покачал головой:
— Они больше не нападут. Темба мертв, а кабель подачи вокс-сигнала я разрубил. Не могу сказать, как именно, но эти передачи были частью управления несчастными душами.
Абаддон отвел Локена в сторону.
— Надо увести его отсюда, — прошипел он. — Нельзя, чтобы кто-то еще увидел его в таком состоянии.
Локен знал, что Абаддон прав. Плачевный вид Воителя мог сломить дух любого воина Астартес. Хорус был для них непобедимым богом войны, легендарным великаном, которого ничто не могло сокрушить.
Показать его таким, как сейчас, значило нанести тяжелый удар по боевому духу всей Шестьдесят третьей экспедиции.
Они осторожно оттащили тушу Эугана Тембы от Воителя и подняли командира на ноги: Локен закинул руку Хоруса себе на плечо и тотчас ощутил на лице теплые капли — рана Воителя еще кровоточила.
Встав с обеих сторон, он и Абаддон повели командира к выходу с капитанского мостика.
— Подождите,— слабым хрипловатым голосом остановил их Хорус. — Я должен выйти на своих ногах.
Они неохотно отступили, и, несмотря на пепельную бледность лица и явно терзающую его боль, Воитель, слегка покачиваясь, шагнул к двери. У выхода он обернулся, бросил последний взгляд на тело Тембы.
— Заберите с собой тело Верулама Моя, сыны мои! — приказал он.— И давайте выбираться отсюда.
Маггард прислонился к стальной переборке «Славы Терры», держа перед собой меч, покрытый кляксами темной жидкости. Петронелла едва сдерживала слезы при мысли, что они оказались так близки к гибели на этой унылой, забытой Императором луне.
Маггард толкнул ее в это укрытие за переборкой, и, оставаясь здесь, она почти ничего не видела, зато слышала звуки отчаянной битвы, развернувшейся неподалеку, — воинственные кличи, жужжание цепных мечей, вгрызавшихся в рыхлую плоть, громкие удары и вспышки рвущихся снарядов из орудий титанов.
Ее воображение без труда заполняло пробелы, и, несмотря на ужас, наполнивший все ее существо с головы до ног, Петронелла мысленно представляла героические поединки между величественными воинами Астартес и их гниющими кровожадными врагами.
Она только что пережила первое в своей жизни сражение. Осознание этого заставило ее судорожно перевести дух, но затем на нее снизошло странное спокойствие: исчезла дрожь в руках и ногах, и ей вдруг захотелось улыбаться и смеяться. Петронелла вытерла глаза рукой, размазав по щекам краску, как боевой камуфляж древних племен.
Глядя на Маггарда, она теперь видела в нем отважного воина, каким он и был на самом деле, — дикого, кровожадного и величественного. Она отважилась подняться на ноги и выглянула из укрытия на поле битвы.
Картина была похожа на один из пейзажей Келанта Роджета, и от потрясающего вида перехватывало дыхание. Туман и дымка поднялись, и солнце уже заливало все вокруг своим ржаво-красным светом. Три колоссальных титана Легио Мортис стояли на страже вокруг отрядов Астартес, а воины, вооруженные огнеметами, превращали груды убитых чудовищ в костры голубовато-зеленого пламени.
В голове Петронеллы уже рождались метафоры и эпитеты для описания этой сцены: воины Императора несут его свет в темные уголки Галактики; или: Астартес — ангелы смерти, несущие возмездие нечестивцам...
Фразы несли в себе должный эпический пафос, но она сознавала, что им недостает фундаментальной истины, без которой повествование будет больше похоже на пропагандистские лозунги, чем на летопись.
Так вот что представляет собой Великий Крестовый Поход! Ужас, не покидавший Петронеллу последние несколько часов, был смыт волной восхищения воинами Астартес, всеми мужчинами и женщинами Шестьдесят третьей экспедиции.
Заслышав позади чьи-то тяжелые шаги, она обернулась. К ним шагали четверо офицеров из братства Морниваль, а на их плечах покоилось тело в тяжелых доспехах. Выражение легкомысленного веселья, с которым они предстали перед ней в первую встречу, бесследно исчезло с их лиц, даже весельчак Торгаддон был серьезен и печален.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:37 | Сообщение # 66 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Вслед за ними шел закутанный в плащ Воитель, и его измученный вид вызвал у Петронеллы неподдельный ужас. Его доспехи были помяты и испачканы, а на руке и лице виднелись пятна крови.
— Что произошло? — спросила она проходившего мимо капитана Локена. — И чье это тело?
— Помолчите, — резко ответил он. — И скройтесь.
— Нет, — сказал Воитель. — Она мой личный летописец, и, если это хоть что-нибудь значит, она должна видеть не только лучшие, но и худшие моменты нашей жизни.
— Сэр... — попытался возразить Абаддон, но Хорус не дал ему говорить:
— Эзекиль, не будем об этом спорить. Она идет с нами.
От такого исключительного признания ее сердце подпрыгнуло в груди, и Петронелла вместе с группой Воителя стала спускаться со склона на землю.
— Это тело Верулама Моя, капитана моей Девятнадцатой роты, — с горечью сказал Воитель. — Он пал при выполнении воинского долга, и его подвиг будет должным образом отмечен.
— Примите мои глубочайшие соболезнования, мой господин, — произнесла Петронелла, невольно страдая при виде печали Воителя. — Так это был Темба? — спросила она, доставая электронный блокнот и мнемо-перо. — Это он убил капитана Моя?
Хорус кивнул, не имея сил ответить.
— А Темба мертв? Вы убили его?
— Эуган Темба погиб, — отвечал Хорус. — Я думаю, он умер давным-давно. Не могу сказать, кого я там убил, но это определенно был не он.
— Я не понимаю...
— Не уверен, что я сам это понял, — сказал Хорус, пошатнувшись у подножия осыпи.
Петронелла протянула руку, чтобы поддержать его, но тотчас поняла, насколько абсурдной была ее попытка. Отдернув руку, она увидела, что пальцы покраснели от крови. Рана на плече Воителя все еще кровоточила.
— Я оборвал жизнь Эугана Тембы, но будь я проклят, если после этого не оплакал его кончину.
— Но разве он не был врагом?
— У меня не возникает проблем с врагами, леди Вивар, — сказал Хорус. — О них я могу позаботиться в открытом бою. Мои так называемые союзники — вот кто не дает мне спать по ночам.
Пока она пыталась понять, что значат эти слова, им навстречу выбежали апотекарии Легиона. Петронелла все же позволила мнемоперу занести фразу в блокнот. Она видела обращенные на нее возмущенные взгляды морнивальцев, но предпочитала не обращать на них внимания.
— А вы говорили с ним до того, как его убили? Что он сказал?
— Он сказал... что только у меня есть силы... предотвратить будущее, — произнес Воитель внезапно севшим и глухим голосом, словно доносившимся с дальнего конца тоннеля.
Петронелла озадаченно подняла голову и вдруг увидела, что глаза Воителя закатились, а ноги подогнулись. Она закричала и, протянув вперед руки, бросилась к нему, заранее зная, что не сможет помочь, но и не в силах смотреть на его падение.
Словно медлительная лавина, начинающая бег с вершины горы, Воитель осел на землю.
Мнемоперо задвигалось в руке, запечатлевая ее мысли, и Петронелла прочла сквозь слезы:
Я была там, когда Хорус пал...
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Суббота, 20.10.2012, 20:37 | Сообщение # 67 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | 9
СЕРЕБРЯННЫЕ БАШНИ
КРОВАВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
ГРАНЬ СТАНОВИТЬСЯ ТОНЬШЕ
Со своего места он мог видеть пирамидальную крышу Атенеума. Лучи заходящего солнца отражались от его золотых панелей, и казалось, что здание объято пламенем. Хотя Магнус и понимал, что он всего лишь подобрал красочную метафору, сама мысль породила острое ощущение потери. Даже представить себе гибель этой сокровищницы знаний в пламени было настолько отвратительно, что он отвел взгляд своего единственного ока от пирамиды из хрусталя и золота.
Тизка, называемая Городом Света, простиралась перед ним, широко раскинув мраморные колоннады и просторные зеленые бульвары. Грандиозные башни из серебра и золота поднимались к самому небу над городом библиотек, музеев, учебных залов. Весь огромный город был построен из белого мрамора и оуслита с золотыми прожилками и в лучах солнца сиял подобно драгоценной короне. Очертания зданий напоминали о давно прошедших временах, они были построены мастерами, чей талант попечительством Тысячи Сынов оттачивался веками.
Стоя на балконе Пирамиды Фотепа, Магнус Рыжий, примарх Легиона Тысячи Сынов, размышлял о будущем Просперо. После неистового ночного кошмара все еще болела голова, а единственный глаз болезненно дергался в покрасневшей глазнице. Магнус крепко сжимал мраморные перила балкона, отчаянно желая избавиться от видений, пришедших к нему ночью и не перестававших преследовать при свете дня. Ночные тайны открылись дневному свету, но от темных ощущений было нелегко избавиться.
Дело в том, что вся жизнь Магнуса проходила под проклятием и благословением дара предвидения, и вид Атенеума, охваченного огнем, беспокоил его больше, чем он мог в этом признаться.
Он налил себе вина из серебряного кувшина и провел рукой цвета меди по гриве огненно-рыжих волос. Вино помогало уменьшить головную боль и даже боль в сердце, но Магнус понимал, что это лишь временное облегчение. Надвигались события, которые он еще был в силах направить в желаемое русло, и, хотя многое из того, что Магнус видел ночью, можно назвать безумием и бессмыслицей, общий смысл видений подсказывал, что принимать решение надо как можно скорее, иначе ситуация выйдет из-под контроля.
Магнус бросил последний взгляд на город и направился вглубь пирамиды. Он замедлял шаг, встречая свое отражение в блестящих серебряных панелях. Он видел в них огромного меднокожего гиганта с буйной гривой рыжих волос. Патрицианские черты придавали лицу выражение благородства и открытости, единственный глаз отсвечивал золотом, и в нем светились мелкие красные искорки. Там, где должен был быть второй глаз, образовалась гладкая впадина, а от переносицы до скулы протянулся тонкий шрам.
Его называли Циклопом Магнусом, а иногда употребляли и более грубые выражения. Тысячу Сынов с самого образования Легиона подозревали в использовании таинственного могущества, которое всем остальным внушало опасения. Те силы, которые невозможно было четко объяснить, отвергались и считались нечистыми, и так повелось со времен Никейского Совета.
Магнус в бешенстве отшвырнул свой кубок, вспомнив, как униженно склонялся к ногам Императора, когда его вынудили отречься от всех познаний в магии из опасения перед результатами исследований. Подобный акт можно было бы назвать смешным, ведь Империум его отца был основан на идеях познания и здравомыслия. Какой же вред могли принести его исследования?
Он удалился на Просперо, поклявшись прекратить свои занятия. Но Планета Колдунов имела одно преимущество — она находилась очень далеко от назойливых взглядов тех, кто мог донести, что Магнус вернулся к изучению явлений, не поддающихся объяснению. И контролю.
При этой мысли Магнус не удержался от улыбки; он очень хотел бы продемонстрировать своим гонителям удивительные вещи, которые наблюдал сам, всю красоту и чудеса, которые скрывались за завесой реальности. Таившаяся в варпе сила делала грань между понятиями добра и зла почти невидимой, поскольку эту грань определило религиозное общество, которое давно было разрушено.
Примарх нагнулся, чтобы поднять брошенный кубок, снова наполнил его вином, а затем прошел в свои покои и сел за стол. Здесь было прохладно, а запахи чернил и пергаментов ласкали обоняние. Стены просторного кабинета были закрыты книжными полками и стеклянными витринами, где хранились редкие и любопытные свидетельства погибших цивилизаций, собранные в далеких мирах. Многие тексты, находившиеся в этой комнате, принадлежали перу самого Магнуса, остальные были подарены его любимой библиотеке такими учеными, как Фазис Т'кар, Ариман, Утиззар, и многими другими.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:19 | Сообщение # 68 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Наука всегда была прибежищем Магнуса, и в его душе не угасало стремление разложить все неведомое на составные части и таким образом познать его природу. Невежество большинства обитателей Вселенной создало ложных богов для древних племен, и раскрытие тайн их происхождения должно было привести к уничтожению заблуждений. Такова была благородная цель Магнуса.
Его отец отвергал этот путь и держал народ в невежестве, скрывая существование истинных сил, управляющих Галактикой. Император проповедовал доктрину научного знания и логики, но это было лишь красивой ложью, занавеской, призванной скрыть от человечества истину.
Но Магнус сумел заглянуть в глубину варпа и знал, что отгораживаться от истины просто опасно.
Он прикрыл глаз и снова увидел палубу мертвого корабля, яркий блеск меча и удар, который изменит судьбу Галактики. Он видел смерть и предательство, чудовищ и героев. Он стал свидетелем испытания верности, увидел нужду и могущество, идущие рядом. Ужасная судьба ожидала его братьев, и, что хуже всего, его отец даже не подозревал о грозящей Галактике участи.
Раздался негромкий стук в дверь, и на пороге возникла облаченная в красные доспехи фигура Аримана, держащего перед собой длинный посох с единственным глазом в навершии.
— Вы приняли решение, мой господин? — без предисловий спросил библиарий.
— Принял, мой друг, — ответил Магнус.
— Должен ли я объявить сбор?
— Да,— вздохнул Магнус. — В катакомбах под городом. Прикажи собрать рабов на пересечении тоннелей, и я сам вскоре присоединюсь к вам.
— Как прикажете, мой господин.
— Тебя что-то тревожит? — спросил Магнус, поняв по тону своего старого друга, что тот что-то недоговаривает.
— Нет, мой господин, мне не подобает об этом говорить.
— Чепуха. Если у тебя имеются какие-то сомнения, я готов их выслушать.
— В таком случае могу я говорить откровенно?
— Конечно, — кивнул Магнус. — Что тебя беспокоит?
Ариман помолчал, затем нерешительно произнес:
— То заклинание, что вы предложили, очень опасно. Никто из нас не представляет себе всех его тонкостей, и невозможно предугадать всех последствий.
Магнус рассмеялся:
— Что-то я раньше не замечал, чтобы ты опасался прибегать к силе заклинаний, Ариман. При манипуляциях с силами такого масштаба всегда что-то остается неизвестным, но лишь в результате обращения с ними мы можем раскрыть все тайны. Никогда не забывай, что мы — повелители варпа, друг мой. Он силен, это верно, и внутри него скрыты неведомые силы, но у нас имеются знания, при помощи которых мы в состоянии подчинить его своей воле, не так ли?
— Все верно, мой господин, — согласился Ариман.— Но почему в таком случае мы должны использовать свои знания, чтобы предупредить Императора о грядущей опасности, если он запретил исследовать подобные явления?
Магнус поднялся со своего места, и его медное лицо потемнело от гнева.
— Если мой отец увидит, что наше колдовство спасло его царство, он не сможет и дальше отрицать важность наших изысканий. Не сможет нам препятствовать, поскольку это важно для безопасности Империума!
Ариман, испуганный вспышкой гнева своего примарха, попятился, и Магнус несколько смягчил свой тон.
— Друг мой, у нас нет другого выхода. Дворец Императора находится под защитой от сил варпа, и только очень мощное заклинание может пробиться через эти преграды.
— Тогда я немедленно объявлю сбор, — сказал Ариман.
— Да, собери их, но не начинай до моего появления. Хорус может преподнести нам какой-то сюрприз.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:20 | Сообщение # 69 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Растерянность, страх, нерешительность — эти три чувства, доселе незнакомые Локену, охватили его в момент падения Хоруса. Воитель медленно упал на землю, и его безвольное тело разбрызгало жидкую грязь. Вокруг раздались тревожные крики, но все стоящие рядом с Хорусом оцепенели в бездействии, словно само время замедлило для них свой бег. Локен смотрел на неподвижное тело Воителя, лежащее перед ним на земле, и не мог поверить своим глазам. Трое остальных морнивальцев точно так же застыли, потрясение от увиденного прочно сковало их члены. Локену казалось, будто воздух стал плотным и вязким, испуганные крики доносились откуда-то издалека, как из слишком медленно работающего голопиктера.
Оцепенение, сковавшее Астартес, совершенно не коснулось Петронеллы. Стоя на коленях в грязи рядом с Воителем, она с плачем и стонами пыталась его поднять. Тот факт, что командир упал и смертная женщина отреагировала быстрее, чем кто-либо из Сынов Хоруса, зажег в душе Локена стыд и заставил его действовать. Он опустился на одно колено и наклонился к Хорусу.
— Апотекарии! — крикнул Локен, и звук его голоса словно заставил время снова идти с привычной скоростью.
Морнивальцы опустились рядом с ним на землю.
— Что случилось? — спросил Абаддон.
— Командир! — воскликнул Торгаддон.
— Луперкаль! — выкрикнул Аксиманд.
Локен постарался не обращать на них внимания и сосредоточился.
«Это боевое ранение, и я должен поступать так, как обычно делается в таких случаях», — подумал он.
Он осмотрел тело Воителя, а все остальные, оттолкнув летописца, протянули к Хорусу руки, стараясь привести его в чувство. Завидев так много протянутых и мешающих друг другу рук, Локен закричал:
— Прекратите! Отойдите назад!
Доспехи Воителя во многих местах были поцарапаны и помяты, но он не нашел других видимых повреждений, кроме пореза на плече, где была сорвана одна из пластин брони, и открытой колотой раны на груди.
— Помогите мне снять с него доспехи! — крикнул Локен.
Словно обрадовавшись, что могут чем-то помочь, морнивальцы подчинились приказу Локена. Через несколько мгновений они уже освободили Хоруса от нагрудника и принялись отстегивать оставшийся наплечник.
Локен, сорвав с головы шлем, отбросил его в сторону и прижал ухо к груди Воителя. Он услышал очень медленное биение его сердец.
— Он еще жив! — крикнул Локен.
— Освободите дорогу! — раздался чей-то резкий голос, и Локен уже приготовился одернуть дерзкого нахала, но заметил на доспехах символ — кадуцей.
Вслед за первым апотекарием подбежали остальные, в тело Воителя воткнули шипящие иглы и морнивальцев бесцеремонно отодвинули в сторону.
Локен беспомощно наблюдал за усилиями апотекариев стабилизировать состояние Воителя. На глаза навернулись слезы, и он оглянулся по сторонам, тщетно пытаясь найти себе дело, чтобы оказаться полезным. Ничего не придумав, он почувствовал, что готов сетовать на небеса за то, что его сотворили таким могучим и таким бессильным.
Абаддон открыто плакал, и вид Первого капитана в таком состоянии лишь усилил страх Локена за жизнь Воителя. Аксиманд с угрюмым стоицизмом наблюдал за работой апотекариев, а Торгаддон, прикусив нижнюю губу, удерживал летописца от попыток подойти ближе.
Кожа Воителя приобрела пепельно-серый оттенок, губы посинели, а конечности стали твердыми; Локен решил, что он должен уничтожить силу, которая сокрушила Хоруса. Повернувшись, он решительно зашагал к «Славе Терры», намереваясь, если потребуется, разобрать зараженный гнилью корабль на молекулы.
— Капитан! — окликнул его один из апотекариев, воин по имени Ваддон. — Немедленно вызовите штурмкатер. Надо как можно скорее доставить Воителя на борт «Духа мщения».
Локен остановился, разрываясь между жаждой мести и своим долгом перед Воителем.
— Скорее, капитан! — поторопил его апотекарий, и сомнения мгновенно развеялись.
Локен молча кивнул и настроился на канал капитанов штурмкатеров, радуясь, что в этой суматохе у него появилась хоть какая-то цель. Через несколько мгновений один из медицинских катеров подтвердил получение вызова, а Локен, словно загипнотизированный, продолжал смотреть, как апотекарий борются за жизнь Воителя.
Судя по их лихорадочным движениям, битва была нелегкой. Жужжащий нартециум обрабатывал кровь в миниатюрных центрифугах и выдавал лоскутки синтетической кожи для обработки ран. Апотекарий, не понижая голосов, разговаривали между собой, но Локен улавливал только отдельные знакомые слова.
— Элементы Ларрамана не справляются...
— Гипоксическое отравление...
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:20 | Сообщение # 70 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | К Локену подошел Аксиманд и положил руку на его плечо.
— Ничего не говори, Маленький Хорус, — предостерег его Локен.
— Я и не собирался, — проворчал Аксиманд. — Он поправится. В этом месте нет ничего такого, что могло бы надолго вывести Воителя из строя, Гарвель.
— Откуда ты знаешь? — срывающимся голосом спросил Локен.
— Просто знаю, и все. Я верю в него.
— Веришь?
— Да, — ответил Аксиманд. — Верю, что Воитель слишком силен и слишком упрям, чтобы поддаться тому, что случилось. Ты и опомниться не успеешь, как мы снова станем его боевыми псами.
Локен кивнул, и в это время воздух, взвихренный двигателями снижающегося штурмкатера, лишил их возможности говорить. Корабль с воем покружил над головами, расплескивая болотную жижу, но вот полозья коснулись земли, и судно совершило посадку, обдав всех брызгами мутной воды.
Еще до того как катер окончательно замер, морнивальцы вместе с апотекариями подняли тело Воителя и подбежали к кораблю в тот момент, когда трап едва коснулся земли. Не успели они уложить раненого на медицинскую каталку, как двигатели снова взвыли, поднимая катер с поверхности спутника Давина. Трап с треском захлопнулся за ними, и Локен заметил, как накренился катер, направляемый пилотом почти отвесно вверх. Апотекарии тотчас присоединили Воителя к медицинским приборам, в вены воткнули толстые иглы и трубки, а рот и нос закрыли маской для подачи кислорода.
Внезапно почувствовав себя лишним, Локен упал на одно из сидений в корме катера и уронил голову на руки.
Остальные морнивальцы сделали то же самое.
Сказать, что Каркази был несчастлив, значило ничего не сказать. Его обед остывал, Мерсади Олитон опаздывала, а вино, которое он пил, мало чем отличалось от машинной смазки. И в довершение ко всему его перо скользило по плотной бумаге «Бондсмана № 7» без всякого вдохновения. Игнаций стал избегать шумных сборищ в Убежище частично из-за опасений снова встретиться с Вендуин, но больше всего из-за царившей там угнетающей обстановки. Вандализм посетителей превратил бар в мрачное и унылое место, и хотя многие летописцы собирались там в поисках вдохновения, Каркази не испытывал такой потребности.
Вместо этого он приобрел привычку оставаться на одной из нижних палуб, где летописцы часто перекусывали, но в остальное время помещение пустовало. Одиночество помогало ему обдумывать то, что произошло в тот вечер, когда он уличил Эуфратию Киилер в распространении брошюр Божественного Откровения, но никак не помогало в творчестве.
Она не проявила ни тени раскаяния, когда Игнаций предстал перед ней с листками в руке, а только убеждала присоединиться к ней в молитве Богу-Императору перед импровизированным алтарем в ее комнатке.
— Я не могу, — сказал он тогда. — Это же смешно, Эуфратия, неужели ты сама не понимаешь?
— Что же в этом смешного, Иг? — спросила она. — Подумай сам: мы принимаем участие в величайшем Крестовом Походе, известном человечеству. В Великом Крестовом Походе — то есть в религиозной войне!
— Нет, нет! — запротестовал он. — Это совсем не одно и то же. Целью Похода является вовсе не распространение религии, и мы покинули Терру не ради того, чтобы вернуться к устаревшим концепциям веры. Только рассеяв тучи религиозных предрассудков, мы можем постичь истину, здравый смысл и моральные устои.
— Верить в бога не значит поддаваться предрассудкам, Игнаций, — сказала Эуфратия, протягивая ему еще одну книжицу Божественного Откровения. — Вот, прочти ее и сам все поймешь.
— Я не собираюсь это читать! — Он швырнул брошюру на пол. — Я и так знаю, о чем там говорится, и мне это не интересно.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:20 | Сообщение # 71 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Игнаций, но ты же ничего не понимаешь. А для меня теперь все совершенно ясно. После того, как это чудовище на меня напало, я пряталась. Пряталась в своей комнате и в своих мыслях, а теперь понимаю, что мне надо было только впустить свет Императора в свое сердце, и я сразу же исцелилась бы.
— А разве Мерсади и я не имели к твоему выздоровлению никакого отношения? — саркастически усмехнулся Каркази. — Зачем же ты тогда провела столько времени, выплакивая свои страхи у нас на плече?
— Конечно, вы помогли мне, — сказала Эуфратия, подходя ближе и протягивая руки к его щекам. — Вот поэтому я и решила донести до тебя это послание и рассказать о том, что поняла сама. Игнаций, это очень просто. Мы создаем своих собственных богов, а благословенный Император — Повелитель Человечества.
— Создаем собственных богов? — возмутился Игнаций, отшатнувшись от нее. — Нет, моя дорогая, невежество и страх создают богов, восторженность и обман поддерживают их, а человеческая слабость им поклоняется. Так было всегда, на протяжении всей истории. А когда люди ниспровергают старых богов, они находят новых, чтобы поставить на освободившееся место. Почему ты считаешь, что это что-то другое?
— Потому что чувствую, как свет Императора горит во мне.
— Ну конечно, как я могу с этим спорить!
— Избавь меня от своего сарказма, Игнаций! — с неожиданной враждебностью воскликнула Эуфратия. — Я считала, что ты достаточно открыт для доброй вести, но вижу перед собой ограниченного глупца. Уходи, Игнаций, я больше не хочу видеть тебя.
Так он оказался один в коридоре, смущенный и лишившийся единственного друга, которого обрел совсем недавно. После того случая Эуфратия больше не разговаривала с ним. Он и видел ее всего лишь однажды, но она даже не ответила на его приветствие.
— Игнаций, ты заблудился в собственных мыслях? — спросила Мерсади Олитон, и ее неожиданное появление прогнало грустные воспоминания.
— Прости, дорогая, — сказал он. — Я не слышал, как ты подошла. Я был очень далеко отсюда — сочинял очередную поэму, недоступную пониманию капитана Локена и не заслуживающую внимания Зиндерманна.
Она улыбнулась, мгновенно принимая его легкомысленный тон. Рядом с Мерсади невозможно было долго предаваться унынию, она была из тех, кто заставляет человека постоянно радоваться жизни.
— Одиночество идет тебе на пользу, Игнаций, ты меньше склонен поддаваться соблазнам.
— Ну, не знаю, не знаю,— сказал он, поднимая бутылку с вином.— В моей жизни всегда найдется место для соблазнов. Если я не поддамся хоть какому-то из них, я считаю день прожитым зря.
— Игнаций, ты неисправим! — засмеялась Мерсади.— Но хватит об этом. Что такое случилось, что ты оторвал меня от моих записей и попросил о встрече? Я должна сегодня присутствовать при возвращении штурмгруппы со спутника.
Смущенный ее прямотой, Игнаций не мог решить, с чего начать свой рассказ, а потому предпочел самый осторожный подход.
— Ты давно не встречалась с Эуфратией?
— Я видела ее вчера вечером, как раз накануне отправки штурмгруппы. А что случилось?
— Ты не заметила ничего странного?
— Думаю, заметила. Резкое изменение ее внешности меня несколько удивило, но она же работает в области изобразительных искусств. Я решила, что такие перемены для нее — обычное дело.
— Она не пыталась тебе что-нибудь передать?
— Передать мне? Нет. Послушай, Игнаций, к чему ты клонишь?
Каркази передвинул к ней по столу потрепанную брошюру и увидел, как изменялось выражение ее лица по мере того, как Мерсади читала заголовок. Она явно поняла, что это за произведение.
— Где ты это взял? — спросила она, оторвавшись от чтения.
— Мне дала ее Эуфратия, — ответил Каркази. — Очевидно, она захотела распространить идею о Боге-Императоре в первую очередь среди нас, поскольку мы ей помогли, когда она нуждалась в поддержке.
— Бог-Император? Она что, совсем лишилась рассудка?
— Не знаю, может, и так, — сказал Каркази, наливая себе вина. Мерсади протянула ему стакан, и он наполнил его тоже. — Я не думаю, что она вполне оправилась после пережитого в Шепчущих Вершинах, несмотря на ее заверения в обратном.
— Это безумие,— сказала Мерсади.— Ее сертификат мгновенно будет отозван. Ты сказал ей об этом?
— Почти, — ответил Каркази. — Я пытался ее образумить, но ты знаешь, как ведут себя религиозные люди — они не желают воспринимать никаких доводов.
— И?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:22 | Сообщение # 72 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — И ничего. После этого она просто вышвырнула меня из своей комнаты!
— Так, значит, ты действовал с присущим тебе «тактом»?
— Возможно, я мог быть и поделикатнее, — согласился Каркази. — Но я был потрясен, что такая умная женщина повелась на такую чепуху.
— И что же нам с этим делать?
— Вот об этом я и хотел поговорить с тобой. Я не имею ни малейшего представления. Как ты думаешь, может, поговорить об Эуфратии с кем-то еще?
Мерсади, прежде чем ответить, сделала большой глоток вина.
— Я думаю, что стоит попытаться.
— Есть какие-то идеи насчет подходящей кандидатуры?
— Зиндерманн?
Каркази вздохнул:
— Я так и знал, что ты предложишь его. Я недолюбливаю этого человека, но, возможно, в нашей ситуации это лучший выбор. Если кто-то и сможет разубедить Эуфратию, то только итератор.
Мерсади вздохнула и наполнила оба стакана.
— Не хочешь ли выпить?
— Вот теперь ты заговорила на моем языке, — ответил Каркази.
Еще около часа они обменивались историями и воспоминаниями о менее сложных временах, прикончили бутылку вина и послали сервитора за следующей. К тому моменту, когда опустела и эта бутылка, Каркази и Мерсади уже строили планы грандиозной симфонической поэмы из документальных находок Мерсади в стихотворной обработке Игнация.
Они смеялись и болтали, старательно избегая всяческих упоминаний об Эуфратии Киилер и грядущем предательстве по отношению к ней.
Но звон тревожного колокола прервал их болтовню, а коридор стал быстро наполняться бегущими людьми. Поначалу Мерсади и Игнаций не обращали на них внимания, но людей становилось все больше и больше, и друзья решили выяснить, что происходит. С бутылкой и стаканами в руках они неверными шагами направились к люку, ведущему в коридор, где царил сущий бедлам.
Солдаты, гражданские служащие, летописцы и рабочие палубной команды торопливо стекались на стартовую палубу. Повсюду виднелись залитые слезами лица, а кое-где люди обнимали друг друга, разделяя горе.
— Что происходит? — крикнул Каркази, хватая за плечо пробегавшего мимо солдата.
Человек раздраженно обернулся:
— Отцепись от меня, старый дурак!
— Я только хотел узнать, что случилось, — сказал Каркази, пораженный его грубостью.
— Вы что, не слышали? — всхлипнул солдат. — Все только об этом и говорят.
— О чем? — прервала его Мерсади.
— Воитель...
— Что с ним? Он в порядке?
Человек печально качнул головой:
— Спаси нас, Император, но Воитель погиб.
Бутылка, выскользнув из пальцев Каркази, разлетелась осколками по полу, а сам он мгновенно протрезвел. Воитель мертв? Нет, конечно, здесь какая-то ошибка. Воитель наверняка выше таких понятий, как смертность. Игнаций взглянул на Мерсади, и на ее лице прочел те же самые мысли. Солдат, которого они остановили, стряхнул с плеча руку Игнация и побежал дальше по коридору, оставив летописцев переваривать ужасное известие.
— Это не может быть правдой, — прошептала Мерсади. — Этого просто не может быть!
— Я знаю. Здесь какая-то ошибка.
— А если ошибки нет?
— Я не знаю, — сказал Каркази. — Но все равно нам надо все подробно разузнать.
Мерсади кивнула и подождала, пока Игнаций заберет со стола свой «Бондсман № 7», а затем они присоединились к толпе, плотным потоком устремившейся к стартовой палубе. Переваривая мысль о возможной смерти Воителя, оба они проделали весь путь молча. Каркази ощутил, как под грузом тяжелого известия зашевелилась его муза, и постарался не отталкивать ее только потому, что она явилась в неподходящее время.
Случайно подняв голову, он заметил отходящий в сторону коридор, ведущий на наблюдательную палубу, расположенную как раз над пусковым люком, через который влетали и вылетали штурмкатера. Он потянул туда Мерсади, но она упиралась, пока не выслушала его план.
— У нас нет никакой возможности попасть на посадочную палубу, — пояснил Каркази, отдуваясь. — А там нам удастся увидеть прибытие штурмкатера, и с верхней галереи видно все, что творится на палубе.
Они откололись от людского потока и свернули в сводчатый коридор, ведущий на наблюдательную палубу. Оттуда через сплошную стену из закаленного стекла можно было видеть свет далеких звезд и сияющие корпуса далеких грузовых крейсеров, принадлежащих Адептус Механикус. Внизу зиял огромный, как пещера, люк грузовой палубы, подсвеченный злобно мигающими красными огоньками локаторов.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:22 | Сообщение # 73 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Мерсади притушила свет, и вид за окном стал отчетливее.
Желто-коричневая сфера спутника Давина висела в пустоте перед ними, ее грязноватая поверхность была прикрыта тонким слоем облаков. Туманная корона неяркого света обволакивала спутник, и издали все выглядело вполне мирно.
— Я ничего не вижу, — пожаловалась Мерсади.
Каркази прижал лицо и руки к стеклу, чтобы отгородиться от отражений и рассмотреть хоть что-то кроме себя и Мерсади. И вот он увидел. Взлетающим мотыльком с поверхности поднялось далекое пятнышко огня и направилось к «Духу мщения».
— Вон он! — воскликнул Игнаций, указывая на летящий огонек.
— Где? Подожди-ка, я вижу его! — отозвалась Мерсади и замигала, чтобы запечатлеть в памяти образ летящего корабля.
Каркази видел, что огненное пятно увеличивается, по мере приближения берет курс на пусковой люк и принимает очертания летящего штурмкатера. Не надо было быть пилотом, чтобы понять, насколько рискованным и нервным был его полет. Крылья корабля сложились в последнее мгновение перед тем, как катер нырнул в обрамленный красными огнями люк.
— Пошли! — сказал Игнаций и, взяв Мерсади за руку, повел ее к лесенке на галерею.
Ступеньки оказались узкими и крутыми, так что Каркази пришлось пару раз остановиться и перевести дух. Оказавшись на галерее, он увидел, что штурмкатер уже замер на палубе и трап заднего люка медленно опускается.
Почти непрерывно звенел колокол возвращения, вокруг трапа собралось множество Астартес, и вот из корабля появились четверо космодесантников в помятых и заляпанных грязью доспехах. На своих плечах они несли тело, прикрытое знаменем Легиона.
У Каркази при виде их сдавило грудь, а сердце словно окаменело.
— Морнивальцы! — воскликнула Мерсади. — О нет...
Вслед за этой четверкой из люка выехала каталка, на которой лежал огромного роста воин без верхних доспехов.
Даже с такого расстояния Каркази не мог сомневаться, что на каталке лежит не кто иной, как Воитель, и хотя при виде поверженного воина еще непролитые слезы наполнили глаза, он испытал облегчение, поняв, что мертвое тело принадлежало не Хорусу. Он услышал, как Мерсади моргает, запечатлевая в памяти развернувшуюся сцену, но знал, что это напрасно: ее взгляд тоже был затуманен слезами. Следом за носилками из штурмкатера вышла женщина-летописец, леди Вивар, ее одежда тоже была порвана, покрыта пятнами крови и болотной грязью, но Каркази тотчас забыл о ней, как только увидел, что к каталке подбежали еще несколько воинов. Эти Астартес носили белые доспехи. Не останавливая стремительное продвижение носилок по посадочной палубе, они окружили Воителя, и сердце Каркази взволнованно встрепенулось — он узнал апотекариев Легиона.
— Он еще жив, — сказал Игнаций.
— Как? Откуда ты знаешь?
— Апотекарии еще работают с ним! — рассмеялся Игнаций, и чувство облегчения показалось ему слаще самого сладкого вина.
От радости, что Воитель не погиб, они бросились друг другу в объятия.
— Он жив! — всхлипывала Мерсади. — Я знала, что это так. Он не может умереть.
— Нет,— кивнул Каркази.— Не может
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:22 | Сообщение # 74 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Разомкнув руки, они склонились над перилами и смотрели, как Астартес везут лежащего Воителя по грузовой палубе. Огромные противовзрывные двери распахнулись при их приближении, но навстречу хлынула толпа собравшихся людей. Их горестные крики и стенания были слышны даже сквозь стекло обзорной палубы.
— Нет,— прошептал Каркази. — Нет, нет, нет.
Астартес не собирались замедлять шагов перед этой массой людей и стали грубо расталкивать их, расчищая себе путь. Морнивальцы везли каталку и беспощадно расшвыривали людей, не обращая внимания на последствия. Каркази увидел, как упали и были затоптаны несколько человек, и похолодел.
Продвижение Астартес по палубе было отмечено кровью. Каталка вскоре скрылась за створками люка, направляясь на медицинскую палубу.
— Несчастные...— прошептала Мерсади.
Она опустилась на колени, с ужасом глядя на палубу, которая выглядела как поле битвы: раненые солдаты, летописцы и рабочие лежали, истекая кровью. Были погибшие. И только потому, что эти люди оказались на пути Астартес.
— Им все равно, — выдавил Каркази, с трудом веря своим глазам. — Они убили этих людей и даже не обратили на это внимания.
Не в силах оправиться от шока, вызванного легкостью, с которой Астартес пробивали себе дорогу через толпу людей, Каркази вцепился в перила так, что побелели костяшки пальцев.
— Как они посмели? — твердил он.— Как они посмели?
Он чувствовал, что в его сердце закипает ярость. Внезапно Игнаций заметил закутанную в накидку женщину, пробиравшуюся к раненым и покалеченным людям.
Прищурившись, он узнал стройную фигуру Эуфратии Киилер.
Эуфратия раздавала брошюры Божественного Откровения, и она была не одна.
Малогарст просматривал запись высадки на стартовой палубе и угрюмо хмурился, глядя, как Сыны Хоруса пробивают себе дорогу через толпу, бросившуюся к телу Воителя. Пиктпроектор, установленный на столе в личных покоях Хоруса, повторял запись снова и снова, и каждый раз, когда изображение появлялось, Малогарсту хотелось, чтобы оно было другим, но мерцающие образы складывались в одну и ту же картину.
— Сколько убитых? — спросил Гектор Варварус, стоящий за спиной Малогарста.
— У меня еще нет точных сведений, но, по меньшей мере, двадцать один человек умер, многие тяжело покалечены, а кое-кто никогда не выйдет из комы.
Проектор снова включил изображение, и Малогарст мысленно проклял тяжелые кулаки Локена и остальных, хотя ему трудно было осуждать Астартес за их рвение. Состояние Воителя было критическим, и никто не знал, выживет ли он, так что стремление поскорее доставить раненого в медицинский отсек было вполне понятно.
— Плохо дело, Малогарст, — вздохнул Варварус. — Астартес не выбраться из этого дела без потерь.
Малогарст тоже вздохнул.
— Они считали, что Воитель умирает, и действовали соответственно обстановке.
— Соответственно? — переспросил Варварус— Я не думаю, что люди с этим согласятся, друг мой. Когда слух о происшествии распространится, это сильно подорвет репутацию Космодесанта.
— Слух не распространится, — заверил его Малогарст. — Я наблюдаю за всеми, кто был на палубе в тот день, и заблокировал все линии вокс-связи корабля, кроме командной.
Гектор Варварус, худой, высокий и угловатый, как грабли, обладал особой отточенностью движений — эти черты он приобрел, занимая пост лорда-командира армии Шестьдесят третьей экспедиции.
— Можете мне поверить, Малогарст, это дело наверняка выйдет наружу. Раньше или позже, но о нем станет известно. Все тайное становится явным. О подобных вещах люди не могут молчать, и в нашем случае исключений не будет.
— Так что вы предлагаете, лорд-командир? — спросил Малогарст.
— Вы в самом деле хотите услышать мое мнение, Мал, или ваш вопрос — дань вежливости?
— Я действительно хочу знать ваше мнение, — ответил Малогарст и улыбнулся, сознавая, что говорит искренне.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Воскресенье, 21.10.2012, 17:22 | Сообщение # 75 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Варварус был хитер и опытен и хорошо понимал мысли и настроения смертных.
— Тогда вы должны рассказать людям о том, что случилось. Надо быть честным.
— В таком случае покатятся чьи-то головы, — заметил Малогарст. — Люди будут требовать крови.
— Так дайте им кровь. Если это то, что они потребуют, надо уступить. Кто-то должен заплатить за жестокость.
— Жестокость? Неужели мы должны употребить это слово?
— А как еще это можно назвать? Воины Астартес совершили убийство.
Тяжесть предъявленного Варварусом обвинения подкосила Малогарста, и он медленно опустился на один из стульев у стола Воителя.
— Вы хотите, чтобы я пожертвовал воином Астартес ради их спокойствия? Я не могу на это пойти.
Варварус навис над столом, многочисленные знаки отличия и регалии маленькими солнцами отразились в черной полированной поверхности.
— Пролилась кровь невинных, и, насколько я могу судить, причины, заставившие ваших воинов так поступить, ничего не изменят.
— Гектор, я не могу этого сделать, — сказал Малогарст, качая головой.
Варварус подошел и встал рядом с ним.
— И вы, и я, мы оба поклялись в верности Империуму, разве не так?
— Да, так, но я не понимаю, какое сейчас это имеет значение?
Генерал посмотрел в глаза Малогарста.
— Мы поклялись нести идеалы благородства и справедливости, которые проповедует Империум, так?
— Да, но это же совсем другое. В этом случае есть смягчающие обстоятельства...
— Это к делу не относится, — отрезал Варварус. — Принципы Империума должны что-то значить, иначе государство бесполезно. Если вы отвернетесь от них, вы нарушите клятву верности. Вы этого хотите, Малогарст?
Не успел он ответить, как в застекленную дверь покоев Воителя кто-то негромко постучал, и Малогарст обернулся посмотреть, кто им мешает.
Белым призраком в накидке с капюшоном, закрывающим верхнюю часть лица, перед ними предстала Инг Мае Синг.
— Госпожа Синг, — произнес Варварус, склоняясь в глубоком поклоне.
— Лорд Варварус, — ответила она мягким и каким-то невесомым голосом.
Она вернула поклон лорду-командиру и, несмотря на свою слепоту, абсолютно точно определила направление — эта способность никогда не переставала нервировать Малогарста.
— Что случилось, госпожа Синг? — спросил он, втайне радуясь ее вмешательству.
— Я принесла известия, которые имеют отношение к вам, сэр Малогарст, — ответила она, обращаясь лицом к нему. — Равновесие астропатических потоков нарушено. Мои коллеги ощущают зарождение в варпе большой волны — мощной и быстро увеличивающейся.
— И что это означает?
— Что грань между мирами становится тоньше, — сказала Инг Мае Синг.
|
| |
|
|
