|
Тысяча Сынов Грэма Макнилла
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:39 | Сообщение # 136 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Магнус поклонился Императору и Малкадору, затем, повернувшись к Фулгриму и Сангвинию, дружески кивнул братьям. Несмотря на нависшую опасность, он изящными жестами приветствовал Мортариона и Судьбостроителя. Магнус обладал прекрасными манерами и никогда не забывал о них даже перед лицом врага. Покончив с приветствиями, он поднялся на помост и возложил руки на края кафедры.
Некоторое время он молчал, окидывая взглядом собравшихся мужчин и женщин, одаривая каждого из них своим вниманием.
— «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою»,[69] — заговорил Магнус, словно читая невидимый текст. — Эти слова взяты из книги, написанной много тысячелетий тому назад и иронично озаглавленной «Апокалипсис». Вот так в те варварские времена думали все люди. Это ясно дает понять, из какой дикости все мы произошли и насколько легко люди могут обернуться друг против друга. Подобные страхи послали в огонь тысячи людей — и ради чего? Только для того, чтобы успокоить страхи тех, кто не в силах воспринимать новые знания.
Магнус сошел с помоста и, словно заправский итератор, прошел по амфитеатру. Выступление Мортариона ставило своей целью запугать слушателей, а Магнус держался таким образом, словно все они, начиная с низшего адепта и заканчивая самим Императором, были его лучшими друзьями и собрались на дружескую беседу.
— Если бы кому-то из вас довелось попасть к людям из тех времен, вас наверняка убили бы из-за тех устройств, к которым мы с вами давно привыкли. Их сочли бы колдовскими штучками и чертовщиной. К примеру: до того как Аристарх Самосский[70] создал свой научный труд, люди верили, что Древняя Терра имеет форму плоского диска, с которого стекают океаны. Можете ли вы представить себе что-нибудь более смехотворное? Ведь теперь же никто не сомневается в сферической форме планет! Много позже ученые духовного звания утверждали, что Терра является центром Вселенной, а Солнце и звезды вращаются вокруг нее. Человек, который решился опровергнуть это геоцентрическое утверждение, был обвинен в ереси и вынужден отказаться от своих идей. Теперь нам прекрасно известно устройство Галактики.
Магнус остановился перед Мортарионом и спокойно встретил полный ненависти взгляд Повелителя Смерти.
— Из сильного желания рождается самая беспощадная ненависть, — продолжал он, — и лживые слова причиняют вред не только сами по себе. Они заражают сердца тех, кто слушает их, испытывая злобу. Представьте себе, что подумают о сегодняшнем собрании через тысячу лет.
Магнус отвернулся от Мортариона и, воздев руки, прошел в центр амфитеатра. Продолжая говорить, он медленно поворачивался, попеременно глядя на каждого из слушателей.
— Вообразите Империум будущего. Вообразите идеальное государство прогресса и просвещения, где в создании блистательного будущего на равных правах принимают участие ученые, философы и воины. А теперь представьте, что подумают люди этого прекрасного века, вглядываясь сквозь пелену времени в сегодняшний день. Представьте, о чем они узнают и какие сделают выводы. Они с ужасом поймут, насколько близок к затуханию был сегодня факел просвещения. Искусство все подвергать сомнениям и есть источник всех знаний. Отказаться от него означает обречь самих себя на медленный упадок, обречь Империум на тьму невежества, где к людям, осмеливающимся искать знания, относятся с подозрением. Это не тот Империум, в который я верю. Это не тот Империум, частью которого я хочу стать.
Знания — это пища души, и никакие знания не могут быть вредными, поскольку каждый искатель истины становится хозяином того, о чем узнает. Знаниям нельзя научить, они должны быть получены потом и кровью экспериментаторов, а в этом отношении нет более достойных ученых, чем Тысяча Сынов. Даже во время сражений на переднем крае Великого Крестового Похода мы изучаем вещи, на которые остальные не обращают внимания, ищем информацию в тех местах, куда другие боятся заглянуть. Для нас нет ничего неизведанного, нет неразрешимых тайн и слишком запутанных дорог, потому что все они ведут к просвещению.
Но в полученных знаниях мало проку, если они не испытаны на практике. Информация — это еще не все. Она должна работать. Мало желать чего-то — мы должны это совершить!
Магнус улыбнулся, и Ариман, оглянувшись по сторонам, понял, что примарх Тысячи Сынов завоевал всеобщее внимание.
— С учетом всего вышесказанного, я прошу у вас прощения за то, что займу еще немного вашего времени, поскольку хочу поведать вам одну легенду, — сказал Магнус.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:39 | Сообщение # 137 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Эта легенда родилась на Древней Терре, и в ней говорится о трех людях с острова Эгина, живших в пещере глубоко в горах, — начал Магнус с энтузиазмом прирожденного рассказчика.
Ариман, хотя и слышал эту историю не один раз, невольно поддался притягательности голоса Магнуса и его личному обаянию, сквозившему в каждом слове.
— Эти люди жили вдали от дневного света, и провели бы в темноте всю свою жизнь, если бы не маленький костер, постоянно горевший посреди пещеры. Они питались растущими на стенах лишайниками и пили холодную воду из подземных источников. Так они и жили, хотя настоящей жизнью это было назвать нельзя.
День за днем они садились вокруг костра, смотрели на тлеющие угли и пляшущие язычки пламени и были уверены, что другого света в этом мире не существует. Танцующие на стенах тени служили им величайшим развлечением. Эти люди были по-своему счастливы и проводили день за днем, даже не представляя, что находится за пределами света их костра.
Магнус немного помолчал, давая слушателям возможность представить описанную им сцену вплоть до мелькавших по стенам пещеры теней.
— Однажды в горах разбушевался сильный ветер, но люди укрылись так глубоко, что в пещеру проникали лишь его слабые дуновения. Огонь заплясал пуще прежнего, и люди, глядя на тени, громко смеялись. Но буря утихла, и они вернулись к спокойному созерцанию огня, как делали это всегда.
Однако один человек поднялся и вышел из освещенного круга. Его поступок взволновал остальных, двое его товарищей стали звать его обратно. Но тот человек только покачал головой. Он один из всех испытывал желание узнать больше о ветре. Он пошел вслед за ветром, взбирался на крутые скалы, пересекал расщелины и избежал множества опасностей, пока не увидел над головой слабый отблеск света.
Вот тогда он выбрался из пещеры на склон горы и взглянул на раскаленное солнце. Яркий свет слепил глаза, а красота и жар светила настолько ошеломили человека, что он упал на колени. Человек боялся, что солнце выжгло его глаза, но через некоторое время зрение восстановилось, и он нерешительно огляделся. Он выбрался из пещеры на верхнем склоне, и мир простирался внизу во всей своей красе: мерцающие бирюзой моря и бескрайние поля золотой пшеницы. Человек горько заплакал: он провел столько лет во тьме, не догадываясь о великолепии окружающего мира, который всегда был здесь, но оставался недосягаемым из-за ограниченности человеческого взгляда.
Примарх остановился и поднял взор к звездам, и восхищенные слушатели последовали его примеру, как будто представляя себе пылающее солнце.
— Вы можете вообразить себе, что он чувствовал? — спросил Магнус слегка охрипшим от волнения голосом. — Провести всю жизнь у костра в полной уверенности, что другого света нет в природе, а потом увидеть солнце! Человек решил, что должен рассказать об этом чудесном открытии своим друзьям, и отправился обратно в пещеру, где двое оставшихся людей все так же сидели у костра, смотрели на огонь и порой с улыбкой оглядывались на тени. Человек, увидевший солнце, окинул взглядом пещеру, которую называл своим домом, и понял, что на самом деле это тюрьма. Он рассказал остальным о том, что увидел, но история о далеком, пылающем наверху глазе их не заинтересовала. Все, что они хотели, — это продолжать жизнь, которую вели до сих пор. Они называли его безумцем и смеялись над ним, а сами продолжали смотреть на огонь, поскольку это была единственная известная им реальность.
Впервые Ариман услышал эту историю, будучи Философом в храме Корвидов, когда Магнус наставлял его перед прохождением Доминус Лиминис. И сейчас, как и тогда, в голосе примарха прозвучала горечь, тот же самый отлично выраженный оттенок разочарования и боли, вызванной слепотой людей в пещере. Казалось, голос Магнуса говорил: как можно отвернуться от света, зная о его существовании?
— Человек никак не мог поверить, что его друзья не хотят увидеть мир наверху, — продолжал Магнус. — Но он решил, что не примет их отказа. Он должен показать им свет, чего бы это ни стоило. И если они не хотят идти к свету, значит, он принесет свет к ним.
Итак, человек снова взобрался наверх, в мир света, и начал рыть. Он рыл, пока не расширил устье пещеры. Он копал сто лет, а потом еще сто лет, пока не срыл всю вершину горы. Потом он стал рыть вниз, к самому центру, пока не провалился в ту самую пещеру, где его друзья все так же сидели у костра.
Магнус снова приостановил свой рассказ, и его голос затих, хотя Ариман отлично понимал, что это всего лишь театральная пауза. Зная, чем заканчивается эта история, он ничуть не удивился молчанию Магнуса. В оригинальной версии легенды друзья так перепугались открывшейся картины, что убили человека и ушли вглубь пещеры, прихватив костер, чтобы продолжать жизнь в вечном сумраке.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:40 | Сообщение # 138 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Это притча о том, как опасно делиться знаниями с теми, кто обладает слишком узким взглядом на реальность. Рассказывая ее не до конца, Магнус нарушал данное собранию обещание, и об этом никто не догадывался, поскольку он продолжил повествование, но уже в собственной версии:
— Люди пришли в восхищение, увидев свет, какого не видели всю свою жизнь, и золотое сияние, которое могло стать их постоянным спутником, если бы только у них хватило храбрости последовать за своим товарищем. В конце концов они выбрались из своей темной пещеры и увидели окружающий мир во всем его величии и красоте. Оглянувшись на сырую сумрачную пещеру, которую они называли домом, люди ужаснулись тому, насколько ограниченным было их представление о мире. Они осыпали похвалами своего друга, показавшего им путь к свету, и горячо благодарили его, поскольку теперь им принадлежал весь мир, с бесконечными чудесами, которые предстояло исследовать.
Магнус снова замолчал, позволяя слушателям проникнуться смыслом придуманной им концовки. Такого внушительного спектакля не мог себе представить даже лучший актер Театра Империалис. Спустя несколько мгновений ярусы амфитеатра взорвались аплодисментами, и на лице Магнуса вспыхнула улыбка, в которой отлично сочетались скромность и благодарность. Сангвиний и Фулгрим даже встали со своих мест, хотя Мортарион и его Гвардия Смерти остались такими же невозмутимыми, как и всегда.
Однако, каким бы безупречным ни казалось выступление Магнуса, Ариман видел, что его речь подействовала не на всю аудиторию. Впрочем, стало ясно, что обвинительный процесс против Магнуса и Тысячи Сынов пойдет уже не так гладко, как надеялись его инициаторы.
Магнус поднял руки, призывая публику закончить аплодисменты, как будто столь энергичная реакция привела его в смущение.
— Этот человек сознавал, что его долг состоит в том, чтобы показать товарищам истинную сущность окружающего мира и спасти их от скучного, сумрачного прозябания. Так же и Тысяча Сынов сознают свой долг перед Человечеством. Из всех Легионов только Тысяча Сынов увидели свет за вратами Эмпирея. Этот свет освободит нас от оков привычного восприятия реальности и позволит человеческой расе стать хозяевами Галактики. Как тем людям у костра надо было показать ожидающее их великолепное будущее, так и человечеству нужно дать подсказку. Знания, накопленные Тысячей Сынов, позволят каждому видеть то, что видим мы. Человечество необходимо вести вперед мелкими шажками, чтобы яркий свет не ослепил людей. В этом и состоит высшая цель Тысячи Сынов. Сейчас решается судьба нашего будущего. Друзья мои, я призываю вас не отказываться от шанса достичь новых высот просвещения, поскольку мы вплотную подошли к поворотной точке в истории Империума. Подумайте о будущем и о том, как будут судить о нас спустя многие тысячелетия.
Затем он поклонился всем четырем сторонам амфитеатра.
— Благодарю вас за внимание, — завершил свою речь Магнус. — Это все, что я хотел сказать.
Глава 20
ЕРЕСЬ
БИБЛИАРИИ
ПРИГОВОР
Магнус налил себе воды и с улыбкой прошелся по комнате, расположенной под амфитеатром. Воины Сехмет, понимая, что процесс подходит к концу, стояли по стойке «смирно». У Аримана все еще болела голова и мысли оставались скованными, словно их было чересчур много для его черепа.
По окончании выступления Магнуса Малкадор объявил перерыв. Процесс, начинавшийся с обвинений в предательстве и постыдных занятиях, благодаря красноречию Магнуса, перед которым могли устоять лишь немногие, грозил превратиться в его триумф.
— Должен признаться, что испытал некоторый трепет, когда узнал повестку дня, — сказал Магнус, протягивая кубок с водой Ариману. — Но теперь я уверен, что привлек сомневающихся на нашу сторону. Мортарион слишком упрям, чтобы изменить свое мнение, а вот Сангвиний и Фулгрим теперь с нами. И это имеет большое значение.
— Конечно, но слишком многие остались под маскировочными плащами. Основная масса присутствующих склонилась на нашу сторону, однако приговор все еще может быть вынесен не в нашу пользу. Я вообще не понимаю, почему мы здесь остаемся, это так оскорбительно! — вспылил Ариман и раздраженно отбросил кубок.
— Тебе надо успокоиться, Азек, — сказал Магнус. — Не было иного выхода, кроме как созвать этот конклав. Трусы должны быть уверены, что их голос будет услышан. Ты сам видел, что Император не хочет этого процесса. Поверь, я разделяю твой гнев, но ты должен держать себя в руках, чтобы не навредить нам всем.
— Знаю, но мне больно видеть, что наша судьба в руках этих слепых глупцов!
— Осторожнее, — предостерег его Магнус, подходя ближе. — Ты должен выбирать слова, Азек. Ты дорог мне, как каждый из моих сыновей, но я не потерплю оскорбительных сомнений в мудрости моего отца. Если ты поддашься своему раздражению, ты только подтвердишь все, что они здесь наговорили.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:41 | Сообщение # 139 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Я прошу прощения, мой лорд. — Ариман постарался перейти к нижним уровням Исчислений, но попытки успокоиться оказались безуспешными. — Я не хотел никого обидеть, но трудно представить, что другие не видят того, что видим мы. И почти невозможно вспомнить, что чувствовал, когда не знал того, что известно теперь.
— Груз накопленных знаний всегда был проклятием для просвещенных, — гораздо мягче заметил Магнус. — И мы не должны забывать, что и сами когда-то были в таком же положении, что были слепы к откровениям Вселенной. Даже я ничего не знал о Великом Океане, пока отец не открыл мне его великолепие.
— Нет, — прошептал Ариман, осененный внезапным пониманием. — Ты уже знал о нем. Когда Император показывал тебе его красоты и его опасности, ты только притворялся, что ничего не знаешь, но уже присматривался к его глубинам и видел их.
В одно мгновение Магнус навис над ним своим огромным телом, и его глаз вспыхнул красным огнем. Ариман ощутил пылающий жар его присутствия и понял, что переступил границу, хотя даже не знал о ее существовании. В тот момент до него дошло, что он совсем не знает своего примарха, и ему захотелось немедленно избавиться от тех знаний, что успели проникнуть в его мозг.
— Никогда не смей это говорить, — сказал Магнус, сверля его взглядом, словно алмазным буром.
Ариман кивнул. Но в гневе Магнуса он различил что-то еще, — возможно, это был невысказанный страх перед всплывающими тайнами. Ариман не видел их, но успел заметить серебряный дубовый листок, точно такой же, как и на его броне.
— Ормузд? О Трон, что же ты сделал?! — воскликнул Ариман.
Не принадлежащие ему воспоминания грозили вырваться на поверхность. Он увидел ужасную тайную сделку, заключенную с невероятно старым и чудовищным существом, каких никогда раньше не встречал.
— Я сделал то, что должен был сделать, — резко ответил Магнус, предваряя его дальнейшие расспросы. — Это все, что тебе нужно знать. Поверь мне, Азек, все это было сделано не без причины.
Ариман хотел поверить, он нуждался в вере, но в основе тайной сделки он видел неприкрытое тщеславие и одержимость. Он попытался проникнуть сквозь пелену самооправданий и раскрыть темную тайну, но Магнус вырвал украденное воспоминание из его мыслей.
— Что это было? — потребовал объяснений Ариман. — Расскажи. Что ты от нас скрываешь?
— Ничего такого, что вам нужно было бы знать, — отрезал Магнус.
Он был явно взволнован и едва сдерживал... Гнев? Признания?
— Ты себе не можешь этого даже представить, — продолжал Магнус. — Тебе неизвестно, как это было. Деградация геносемени шла чрезвычайно интенсивно, повреждения спиралей были слишком сложными, и мутация казалась неизбежной... Это было... Это было...
— Что это было? — спросил Ариман, не дождавшись продолжения.
— Будущее, — прошептал Магнус, ставший вдруг пепельно-бледным. — Я вижу его. Это...
Он так и не смог закончить фразу.
Словно огромный дуб, срубленный одним ударом, могучий примарх Тысячи Сынов рухнул на колени.
В тот же момент Ариман заметил в его единственном глазу шквал янтарно-желтого пламени.
Перед глазами вспыхнули светящиеся точки и тотчас исчезли.
Магнус открыл глаза и увидел искры, вылетающие от удара камня о камень, и примитивные инструменты, превращающие в оружие осколок кремня. Он видел, как меч обретает очертания, но техника обработки была не лучше, чем в неандертальский период Древней Терры. И еще он видел, что это не человеческое искусство, поскольку техника была более изощренной и явно чуждой. И пропорции меча и рукоятки были немного другими, а руки, его изготавливающие, были темно-синими, покрытыми красновато-коричневым пушком.
Да и сам меч не был обычным, он был наделен интеллектом. Определение показалось Магнусу не слишком подходящим, но он никак не мог подобрать нужного слова. Меч был изобретен чужими мастерами и наполнен силами судеб, слишком отличающихся от человеческих, чтобы их понять.
Это было орудие возмездия, созданное для того, чтобы разить без милосердия.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:41 | Сообщение # 140 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Магнус невольно содрогнулся при мысли, что разумная раса рискнула создать такое грозное орудие уничтожения. Какая причина могла побудить их к изготовлению такого ужасного предмета?
Будущее это или прошлое? Это невозможно определить однозначно. Здесь, в Великом Океане (где же еще он мог находиться?), время является всего лишь бессмысленной конструкцией, которая дает смертным видимость определенности. Это царство бессмертия, поскольку здесь ничто не может реально жить или реально умереть. Энергия вечна, и с уходом одной формы в бесконечном цикле перемен неизменно появляется другая.
Как только он сосредоточился на вопросе различия между прошлым и будущим, видение рассыпалось на миллионы осколков, которые закружились в темноте искрами взорвавшегося алмаза.
Магнус погрузился в Великий Океан глубже, чем кто-либо другой, глубже, чем Император, но он испытывал не страх, а лишь непреодолимое желание постичь суть увиденного. Вокруг него вместе с отзвуками эфира слышался далекий злорадный смех, словно где-то притаился невидимый наблюдатель. Из эха этих звуков в темноте возникло видение почерневшего от огня помещения, где пахло злобой и кровью.
По стенам хлестнула артериальная кровь, в ноздри ударила едкая вонь негашеной извести. В темноте двигались тени, но слишком расплывчатые, чтобы можно было их рассмотреть. Магнус мысленно потянулся к фигуре, упакованной в доспехи цвета каменного карьера, но видение пропало, и он едва успел заметить только татуировки, покрывающие череп воина.
Путешествие продолжалось, и Магнус позволил себе свободно следовать переменчивому течению Великого Океана. В какой-то момент он задумался о том, что стало с его физическим телом, поскольку сознавал, что покинул его не по своей воле. Такой неожиданный переход в световое тело был для него в новинку, но страх мог только усилить потенциальную опасность.
Он видел объятые пламенем миры, видел бесконечные сражения и целые звездные системы, охваченные войнами. Но этим видениям не суждено было исполниться, поскольку в них участвовали Астартес, и братья-воины, разошедшиеся с Терры в разные уголки Галактики, бросались друг на друга с мечами и кулаками. Какими бы отвратительными ни были эти картины, Магнус не позволил им себя отвлечь. В Великом Океане возможны самые невероятные вещи, и его непостоянные потоки всегда стараются лишить странника душевного равновесия.
Омерзительный запах бойни, в котором смешалась вонь гниющей плоти и трупных газов, усилился до невыносимой степени. Взгляд Магнуса привлек заброшенный мир, бывший когда-то плодородным и цветущим, но павший под натиском гнили и скверны. Примарх понял, что мир пытался сопротивляться и на поверхности остались шрамы сражений. Битва шла на микроскопическом уровне, между армиями бактерий и вирусов, исчислявшихся триллионами.
Теперь каждое живое существо этого мира превратилось в фабрику заразы, и агрессивные микробы, несмотря на отсутствие сознания, направили все свои силы на размножение и распространение болезней.
В гибели планеты невозможно было сомневаться, но мир даже не мог капитулировать, как гниение не могло остановить разрушительное действие. Он превратился в мир стагнации, его леса и болота стали океанами гноя и грязи.
В центре этой трясины Магнус увидел огромный металлический предмет — покрытый ржавчиной корпус космического корабля, поднимавшийся наподобие железной скалы или медленно тонущего океанского лайнера. Внутри уже появились очаги гниения, и в омертвевшем сердце корабля устроило себе логово какое-то чудовищное существо. Что это могло быть, Магнус не имел ни малейшего представления, но, глядя на мерцающий блеск металла, он сознавал, что оружие возмездия работы чужаков уже там.
Эта мысль наполнила его сердце ужасом, потому что в следующее мгновение послышалась болтерная стрельба и к потерпевшему крушение космическому кораблю вышел отряд воинов в доспехах Лунных Волков. Во главе отряда шел брат, Хорус Луперкаль, и Магнус начал громко кричать и махать руками. Но Хорус не замечал его, как это часто бывает в отрывочных видениях будущего, которое может и не наступить.
Хронология событий раскололась, и получился ряд выхваченных наугад пиктов: отвергнутый друг, обратившийся в злейшего врага; Тронный зал или капитанский мостик; возлюбленный сын, сраженный мечом предателя, и тусклый блеск стального клинка, готового нанести удар, который изменит Вселенную; любимый отец, сраженный сыном-мятежником.
Он увидел высокий храм — гигантское восьмиугольное здание с восемью башнями, на которых горели огни, и круглым куполом между ними. Вокруг этого обиталища лживых богов собралось множество людей, а перед бронзовыми воротами стояли Астартес в доспехах из керамита. Широкий пруд блестел, словно в нем было налито масло, на берегу о чем-то спорили два воина, а в воде дрожало отражение месяца.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:42 | Сообщение # 141 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Гулкий смех прогнал видение, и перед Магнусом вновь предстала гигантская фигура Хоруса Луперкаля. Но это был уже не его брат, перед ним явилось чудовище, первобытная разрушительная сила, угрожавшая огнем всем великим замыслам отца. Каждый взмах его когтистой лапы уничтожал целые миры, и пламя войны смертельной инфекцией распространялось по всей Галактике. Словно обезумевший дирижер, исполняющий симфонию краха, Хорус дотла сжигал Империум и сталкивал братьев в смертельных схватках.
Магнус всмотрелся в существо с лицом Хоруса, но не нашел в его облике ни малейших признаков благородства брата, только ненависть, злобу и тоску. Взгляды Магнуса и существа пересеклись, и он увидел, что в зрачках Хоруса полыхает желтое пламя.
— Ну как, братец? — спросил Хорус. — Тебе нравится снова смотреть на мир, как ты когда-то смотрел?
— Как всегда, Хорус, — ответил Магнус. — Я там, куда мне захотелось попасть.
— А, твое тщеславие, — сказал Хорус. — Это простейшее из искушений.
— Кто ты? — решительно спросил Магнус. — Ты не мой брат.
— Еще нет, но скоро буду, — с издевательской усмешкой ответил монстр. — Новая луна ждет, чтобы Кхенти-ирти снова превратился в Мекхенти-эр-ирти.[71]
— Опять загадки, — сказал Магнус. — Да ты просто еще один хищник из варпа, совокупность базовых импульсов и желаний, обретшая форму. И я где-то уже слышал это имя.
— Но тебе неизвестно, что оно означает.
— Я узнаю, — пообещал Магнус. — Для меня нет тайных знаний.
— Ты так считаешь?
— Да. Мой брат никогда не учинил бы подобное безумие.
— Тогда ты плохо его знаешь, потому что все это происходит уже сейчас. Планы Изначального Разрушителя уже приведены в действие, уже расставлены ловушки гордыни, тщеславия и гнева, чтобы заманить в сети сознание рыцарей, которым предстоит свергнуть короля.
— Ты лжешь.
— Разве? — рассмеялся Хорус. — Зачем бы я стал тебя обманывать, брат? Ты же Магнус, примарх Тысячи Сынов. Для тебя нет никаких тайн, нет недоступных знаний. Ты же сам так говоришь. Ты можешь постичь сущность сказанного, и я это знаю. Хорус Луперкаль всех вас предаст. В погоне за властью он зажжет огни войны во всей Галактике. Ничто не уцелеет, и от супертяжелого ядра Галактики до умирающих звезд на самых окраинах останется только ядерный котлован Хаоса.
— Где произойдет это загадочное превращение? — спросил Магнус, стараясь скрыть возрастающий ужас.
— На маленьком спутнике, — хихикнул монстр. — В системе Давин.
— Если даже все это правда, почему ты мне рассказываешь?
— Потому что это уже началось, потому что я наслаждаюсь твоими страданиями и потому что уже поздно останавливать процесс, — ответил Хорус.
— Это мы еще посмотрим, — заверил его Магнус.
Он открыл свой глаз, и чудовище с лицом Хоруса исчезло.
Вокруг с испуганными лицами столпились Ариман и воины Сехмет.
— Мой лорд! — воскликнул Ариман. — Что случилось?
Рука Магнуса метнулась к лицу, где была отмечена его жертва, принесенная много лет назад. Кожа по-прежнему была гладкой и нетронутой, безо всяких следов совершенства, которым его световое тело наслаждалось в Великом Океане.
Магнус отмахнулся от помощи воинов и поднялся на ноги. Он слышал шелест песчинок в часах Галактики и на мгновение услышал звон бронзового хронометра с треснувшим стеклом и перламутровыми стрелками.
— Нам пора идти, — заявил он, оценив окружающую обстановку по следам пролитой воды.
— Идти? — переспросил Ариман. — Но куда?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:42 | Сообщение # 142 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Необходимо вернуться на Просперо. Нам предстоит много дел, а времени осталось совсем мало.
— Мой лорд, это невозможно, — возразил Ариман.
— Невозможно?! — взревел Магнус. — Это слово неприменимо ко мне, Азек. Я Магнус Красный. Для меня нет ничего невозможного.
Ариман покачал головой:
— Я не это имел в виду, мой лорд. Нас снова вызывают в амфитеатр. Скоро будет оглашен приговор.
Показались звезды, но большая их часть скрылась за сернистыми облаками. Ариман не мог избавиться от впечатления, что они стыдятся смотреть на проходивший внизу спектакль. После внезапного недуга, сразившего Магнуса, он не прекращал попыток восстановить в памяти видение, неясно маячившее в дальнем уголке его сознания.
Несмотря на все старания, видение не становилось отчетливее, и хотя Ариман прекрасно знал, что дальнейшие усилия только отодвинут его, стремление узнать больше перевешивало все разумные доводы. Неизвестно, что совершил Магнус, но это касалось его брата-близнеца, а все подробности скрывались в глубоком колодце памяти.
Радостное возбуждение тысяч собравшихся в кратере вулкана, вызванное выступлением Магнуса, быстро сменилось тягостным молчанием.
— Почему я чувствую себя так, словно уже осужден? — спросил Магнус, поглядывая на противоположный край амфитеатра, где на высоком пьедестале Малкадор беседовал с Императором.
— Возможно, так оно и есть, — ответил Ариман, заметив взгляд Мортариона, горящий мрачным торжеством.
У Сангвиния на щеках появились нарисованные пепельные слезы, Фулгрим отводил взгляд от их ложи, его красивое лицо исказилось выражением вины.
— Мне уже все равно, — прошипел Магнус. — Надо скорее покончить с этим и разойтись.
Атмосфера балансировала на грани взрыва, как мыльный пузырь, растянутый до такой степени, что поверхностное натяжение сравнялось с силой давления. Не было слышно ни слова, лишь шелест одеяний из грубых тканей да сдерживаемое дыхание.
Тишину нарушил Малкадор. Подойдя к краю пьедестала, он трижды стукнул посохом о мраморные плиты.
— Друзья, совет подходит к концу, — заговорил он. — Мы выслушали представителей обеих сторон, и теперь подошло время вынести приговор и восстановить всеобщую гармонию. Предмет спора может расколоть все общество, если не принять мер к объединению сторон, и потому проблема была изучена с величайшим вниманием. Теперь я спрашиваю: есть ли среди присутствующих тот, кто может добавить что-либо к уже сказанному? Говорите сейчас или навсегда оставьте свое мнение при себе.
Ариман осматривал амфитеатр в надежде на помощь Сангвиния, или Фулгрима, или любого другого союзника, до сих пор скрывающегося под маскировочным плащом. Но в нижних ярусах никто не шевельнулся, и он уже почти отказался от надежды, как вдруг в верхнем ярусе поднялся со скамьи воин в силовых доспехах с длинным посохом, увенчанным черепом.
— Я, Таргутай Йесугей из рода Борджигин Хонгхотан,[72] буду говорить, — сказал воин.
Его грубоватый голос с сильным акцентом на конечных гласных выдавал уроженца Чогора.
Снежно-белые доспехи с темно-красной отделкой и золотой молнией на плече свидетельствовали о его принадлежности к Легиону Белых Шрамов, а посох указывал на то, что он был одним из библиариев Хана. На чисто выбритом черепе, на темени, был оставлен длинный пучок волос, а смуглое обветренное лицо, пересеченное ритуальными шрамами, оттенял прозрачный капюшон, поднимавшийся над плечами.
По знаку Малкадора воин стал спускаться к арене, двигаясь со спокойным достоинством благородного хищника.
И не только он один.
На разных ярусах, в разных концах стали подниматься библиарии Астартес, спеша присоединиться к своему собрату из Белых Шрамов. Ариман с замиранием сердца отмечал значки Темных Ангелов, Повелителей Ночи, Ультрамаринов и Саламандр.
Двенадцать библиариев собрались перед пьедесталом, на котором стоял трон Императора, и Ариман тотчас осознал, что никто из них до сих пор не встречался друг с другом и решение высказаться не было запланировано заранее.
— Двенадцать их встало перед царем, — слегка улыбаясь, произнес Магнус. — Как удачно! Все древние божества сопровождались двенадцатью рыцарями, и у нас то же самое.
Библиарии, опустив головы, преклонили колени перед Императором, а Ариман тем временем изучал символы на их плащах.
— Эликас, Зарост, Пром, Уиойен, — перечислял он. — Это главные библиарии своих Легионов.
— И они встали на нашу сторону, — с удивлением добавил Магнус.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:44 | Сообщение # 143 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | Таргутай Йесугей поднялся на ноги и дождался кивка Императора, разрешившего говорить. Библиарий Белых Шрамов поднялся на помост. Серьезный взгляд, глубокая мудрость, накопленная за столетия обучения и тяжелых сражений, произвели на Аримана глубокое впечатление.
— Я штормопровидец из Легиона Белых Шрамов Джагатая Хана, — заговорил воин. — И мои слова соответствуют истине. В этом я клянусь честью своего клана, и пусть братья вырежут мое сердце, если я солгу. Я выслушал речи уважаемых людей, но я смотрю не так, как смотрят они. Их глаза не видят окружающий мир. Их мысли не проникают в истинную сущность Галактики.
Воин, ставший штормопровидцем, не есть зло. Он становится оружием, как «Ленд Рейдер», как болтер. Но какой же глупец станет выбрасывать оружие перед битвой? Как и всякое оружие, его опасно использовать без длительных тренировок, и всем нам известна угроза, исходящая от нелегальных псайкеров, лорд Мортарион немало об этом говорил. Но что опаснее: тренированный воин, понимающий свои силы, или воин, обладающий силой, но не имеющий знаний, чтобы ею пользоваться? Как и все остальное, сила должна быть направлена на достижение достойной цели, а не расходоваться как попало. Каждый псайкер должен пройти подготовку под руководством опытного наставника, как меч подвергается обработке кузнецом, чтобы из слитка стали получилось оружие. Псайкер должен учиться у штормопровидца и не единожды доказывать свое мастерство, чтобы получить посох с черепом.
Йесугей поднял свой посох и плавным движением направил его в сторону хормейстера астропатов и магистра навигаторов, одетого в черное. Его жест был произведен с величайшей осторожностью, поскольку в той стороне находился и сам Император.
— Предать проклятию всех псайкеров означало бы забыть о том, насколько зависит от них Империум. Без мыслепевцев миры останутся разрозненными и одинокими, без звездопроходцев станут невозможными путешествия между ними. Те, кто выступает против примарха Магнуса, смотрят на мир затуманенными глазами древних. Они не видят последствий своих поступков. Их требования станут приговором всем нам. Свои слова я подтверждаю клятвой на посохе. Если кто-то в них сомневается, я готов отстаивать их с оружием в руках.
Таргутай Йесугей еще раз поклонился и сошел с помоста, присоединившись к своим собратьям-библиариям. Ариман оглянулся на Магнуса. Примарха, как и его самого, растрогала безыскусная откровенность слов Йесугея и потрясла фальшивость обвинений, выдвинутых против Тысячи Сынов.
— Ну теперь-то совет не может вынести нам обвинительный приговор, — сказал Ариман.
— Посмотрим, — ответил Магнус, заметив, что Император поднялся с трона.
До сих пор Император Человечества лишь издали следил за ходом конклава и ничем не выдавал своего мнения. А теперь он подошел к краю возвышения, и на его броне засверкали лучи вновь появившихся в небе звезд. Ариман попытался сосредоточиться на Исчислениях, чтобы сохранить ясное восприятие. Величие Императора и его могущество не давали возможности мыслить отстраненно.
Все, кто собрался в амфитеатре, с благоговением смотрели на образец всего лучшего, что есть в человеческой расе, на этот апофеоз людских надежд и мечтаний. Каждое его слово подхватывалось и фиксировалось тысячу раз, как послания богов древности, передаваемые их искренними последователями. На записывающих устройствах Махавасту Каллимака, словно от нетерпения, замигали огоньки.
Но мысли о Каллимаке унеслись прочь, как только Ариман ощутил прикосновение теплой волны благожелательности. Ариман узнал это ощущение — воздействие на другого человека посредством осторожного внедрения частицы своей психики в его ауру. Ариман и сам был способен на подобное мастерство, но лишь на небольшое число людей. Одновременное воздействие на тысячи слушателей свидетельствовало о неограниченной силе.
Из ножен показался меч Императора, и взор Повелителя Человечества остановился на Магнусе, как будто они вели разговор, понятный только двоим. С трудом оторвав взгляд от Императора, Ариман увидел, что Магнус напряженно замер на своем месте, словно прикованный к стулу, и сильно побледнел. Единственный глаз примарха был крепко зажмурен, а его тело слегка дрожало, как будто под кожей бушевали энергетические потоки.
— Если я в чем-то и виноват, то только в погоне за знаниями, — пробормотал Магнус сквозь стиснутые зубы. — Клянусь, я держу его в своей власти.
Больше Ариман ничего не успел услышать, поскольку Магнус глубоко и порывисто вздохнул, как человек, только что вынырнувший на поверхность из глубин океана.
— А теперь выслушайте мое решение, — заговорил Император, и в амфитеатре раздался скрип множества перьев.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:46 | Сообщение # 144 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Я не могу не видеть нужды Империума, но не могу не видеть и реального состояния людских душ. Я слышал, как знания сравнивали с абстрактными понятиями, как утверждали, что оперировать ими так же просто, как мечом или ружьем. Но это не так. Могущество — это живая сила, и главная опасность в обладании силой заключается в одержимости. Человек, который добивается определенной меры могущества, вскоре подпадает под его влияние и не может думать больше ни о чем, кроме достижения новых пределов. Почти каждый из людей способен устоять перед превратностями судьбы, но лишь немногие обладают достаточно твердым характером, чтобы обладать силой и не поддаваться на ее темные соблазны.
Несмотря на то что Император обращался ко всей аудитории, у Аримана возникло отчетливое ощущение, что его слова предназначены только Магнусу.
— Заглядывать во тьму, чтобы получить знания из варпа, очень опасно, поскольку это пространство изменчивой реальности и причудливой лжи. Искатель истины должен быть уверен, что не поддался заблуждениям, поскольку лживые знания еще опаснее, чем невежество. Все люди стремятся к знаниям, но лишь немногие готовы за них платить. Люди всегда будут стремиться искать короткие пути и легкие способы завладеть силой, и на путь зла их увлекает не враг, а их собственные мысли. Истинное знание приходит только с достижением мудрости. Без мудрости человек, обладающий силой, никогда не обретет силу, но станет беспечным. Его сила обернется против своего хозяина и в конце концов разрушит все, что он построил.
Я прошел тропами, не доступными ни одному человеку, и я сталкивался с порождениями варпа, которые нельзя называть вслух. Я слишком хорошо знаю об опасностях и тайнах, подстерегающих во тьме, и эти испытания не для слабых умов, какими бы знающими и могущественными они себя ни считали. И мне удалось раскрыть некоторые секреты, но в качестве предупреждения, а не соблазна для дальнейшего исследования. А тех, кто проникает слишком далеко в погоне за тайнами, не предназначенными для смертных, ждет только гибель и вечные муки.
Ариман, слушая Императора, все сильнее бледнел. В каждом слове его речи он ощущал неизбежность осуждения.
— Теперь я вижу, что напрасно позволил своим сыновьям погружаться в глубины, о которых им лучше было бы и не знать. Все должны уразуметь, что никакой приговор вынесен не будет, поскольку конклав собирался ради объединения, а не ради раздоров. Но соблазны колдовства больше не должны прельщать никого из Астартес. С этого момента и впредь я повелеваю распустить все библиариумы. Все воины и инструкторы должны вернуться в боевые роты и больше никогда не применять психических сил.
По всему амфитеатру раздались удивленные возгласы, а Ариман похолодел от сознания неотвратимости приказа Императора. После всего, что здесь было сказано, он никак не ожидал столь сурового решения.
Но Император еще не закончил, и в его голосе зарокотали раскаты грома.
— Горе тому, кто осмелится проигнорировать запрет или попытается меня обмануть. Он станет моим врагом, а на его голову и головы его последователей обрушится такая кара, что до конца мира они будут проклинать тот день, когда отвернулись от моего света.
Книга третья
ПЛАЧ
ПРОСПЕРО
Глава 21
ЧТО-ТО ЛИЧНОЕ
РАЙ
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ОТКРЫЛОСЬ
Лемюэль проходил вдоль крепостной стены Тизки и неожиданно обнаружил Махавасту Каллимака. Старик уснул в мягком кресле над раскрытым альбомом для зарисовок. Не желая попусту тревожить старого друга, Лемюэль постарался шагать как можно тише. Пять месяцев, проведенных на Просперо, пошли Каллимаку на пользу: свежий воздух и умеренный климат способствовали восстановлению истерзанной психики, и даже костлявая фигура летописца слегка округлилась.
Просперо пошел на пользу им всем. Лемюэль сбросил большую часть лишнего веса и теперь, зная, что выглядит гораздо лучше, чем в прошлые годы, держался с большей уверенностью. Впрочем, он и сам не мог сказать, повлиял ли на него размеренный образ жизни на Просперо или растущий опыт в манипуляциях с эфиром.
Лемюэль оторвался от созерцания окружающего пейзажа и перевел взгляд на сделанный угольным карандашом набросок в альбоме Махавасту. Там присутствовал тот же величественный вид: высокие горы, обширные леса и необъятное чистое небо. Вдали виднелась изломанная линия силуэта одного из покинутых древними жителями городов Просперо. Вот только представление Махавасту о ракурсе производило менее благоприятное впечатление.
— Я же тебе говорил, что я не художник, — произнес Махавасту, не открывая глаз.
— Ну не знаю, — протянул Лемюэль. — В этом есть своеобразное очарование.
— Ты бы повесил эту картину на стену?
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:46 | Сообщение # 145 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Подлинное произведение Каллимака? — переспросил Лемюэль, присаживаясь рядом. — Конечно. Я был бы безумцем, если бы отказался.
Каллимак сдержанно рассмеялся.
— Лемюэль, ты всегда был никудышным обманщиком, — сказал он.
— Это потому, что я слишком хороший друг. Я всегда говорю правду, а в противном случае все догадываются.
— Хороший друг и великий летописец, — сказал Махавасту и пожал Лемюэлю руку. Пальцы старика, лишенные сил, напоминали сухие веточки. — Посиди со мной, если у тебя есть немного времени.
— Мы договорились пообедать с Камиллой и Каллистой, но для тебя, друг мой, у меня всегда найдется время. Итак, если не говорить о твоем выдающемся таланте, что подвигло тебя заняться рисованием?
Махавасту опустил взгляд на свой набросок и грустно улыбнулся. Он с треском захлопнул альбом, и Лемюэль заметил на лице своего друга выражение странной тоски.
— Я хотел создать что-то для себя, — сказал Махавасту, украдкой оглядываясь через плечо. — Что-то такое, в чем я был бы уверен, что это сделал я сам. Ты меня понимаешь?
— Думаю, что понимаю, — осторожно ответил Лемюэль, вспомнив его несвязные высказывания накануне страшного сражения между Тысячей Сынов и стражами у входа в Гору.
— Я помню, как давным-давно покидал Просперо вместе с восстановленным Легионом, — сказал Махавасту. — Это был славный день, Лемюэль. Ты бы прослезился, если бы это увидел. Тысячи и тысячи воинов маршировали по мраморным мостовым, а сверху на них летели розовые лепестки, и со всех сторон звенели приветственные возгласы. Магнус оказал мне честь, разрешив принять участие в торжественном марше, и я никогда не испытывал большей гордости, чем в тот день. Я не мог поверить, что мне, Махавасту Каллимаку, предстоит вести хронику деяний Магнуса Красного. О большей чести я и мечтать не мог.
— Жаль, что я этого не видел, но боюсь, что в то время меня еще и на свете не было.
— Скорее всего, не было, — согласился Махавасту, не скрывая слез. — Легион, которому грозило окончательное вымирание, воссоединился со своим примархом. И Магнус спас их от бездны. Я дорожу этими воспоминаниями, но с тех пор мне часто кажется, что моей жизнью живет кто-то другой. Я помню отдельные моменты, однако ни один из них не кажется реальным. Я заполнил записями целую библиотеку, но это не мои слова. Я не могу их даже прочитать.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Лемюэль. — Кажется, я смогу тебе помочь. Помнишь, я говорил, что у меня в библиотеке на Терре хранится неполный экземпляр «Liber Loagaeth» и что я никак не могу найти «Claves Angelikae», ее вторую часть, где приводятся таблицы соответствия символов?
— Да, помню.
— Так вот, я ее нашел.
— Нашел? Где?
— В библиотеке Корвидов, — сообщил Лемюэль. — Сразу по прибытии на Просперо Ариман увеличил интенсивность моего обучения. Я оказался буквально прикованным к столу рядом с Анкху Аненом — величайшим из ученых, каких я только встречал. И должен признаться, при первой встрече я не обратил на него никакого внимания. Но впоследствии он оказал мне неоценимую помощь в занятиях. Вот я и попросил у него эту книгу, а он просто послал за ней библиотечного сервитора, словно в этом не было ничего необычного.
— И ты собираешься перевести то, что я тогда написал?
— Да, со временем, — сказал Лемюэль. — Этот язык непросто понять даже при наличии таблиц. Есть целые группы символов, которые и вовсе не похожи ни на какой язык. Я собираюсь попросить Камиллу помочь мне психометрией.
— Лучше бы ты этого не делал, — вздохнул Каллимак.
Лемюэль оторопел.
— Тебе не интересно знать, что ты писал все это время? — спросил он.
— Мне кажется, я боюсь это узнать.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:46 | Сообщение # 146 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Чего именно ты боишься?
— Я писец, Лемюэль. Я исключительный писец, и я не делаю ошибок. Ты это знаешь лучше других. Наверное, именно по этой причине мне поручено записывать то, чего я не понимаю. Мне кажется, что написанные мной слова не предназначены для глаз смертных.
Лемюэль, пораженный выражением ужаса во взгляде Каллимака, глубоко вздохнул.
— Я старик, Лемюэль, — продолжал Каллимак. — И я устал от этой жизни. Я хочу оставить Великий Крестовый Поход и вернуться на родину. Я хочу перед смертью еще раз увидеть Уттарпату.
— Без тебя хроника Великого Крестового Похода будет намного беднее, друг мой.
— Поедем со мной, Лемюэль, — настойчиво, но негромко предложил Махавасту. — Этот мир проклят, и ты должен знать об этом.
— Проклят? О чем ты говоришь?
— Этот мир однажды чуть не погиб из-за самонадеянности его обитателей, а вся история человечества свидетельствует о том, что люди не учатся на чужих ошибках, даже такие просвещенные, как воины Тысячи Сынов.
— Но древние обитатели планеты не понимали собственных способностей, — возразил Лемюэль. — Тысяча Сынов овладели своими силами.
— Не будь таким уверенным, Лемюэль, — предостерег его Махавасту. — Если бы они действительно овладели этими силами, зачем бы Императору накладывать на них запрет? Зачем отсылать Легион на Просперо, не говоря уже о роспуске всех библиариумов?
— Я не знаю, — признался Лемюэль. — Но как, должно быть, грустно услышать, что все их великие достижения, все знания, накопленные за много лет, оказались не только бесполезными, но и запрещенными?
— Вот об этом я и говорю! — воскликнул Махавасту. — Им запрещено заниматься эзотерическими исследованиями, но они продолжают это делать, несмотря ни на что. И ты продолжаешь учиться вопреки эдикту Императора! Ты хоть раз задумался над этим?
При мысли о непослушании самому Императору Лемюэля бросило в жар. Ему это ни разу не приходило в голову, потому что он не видел в своих занятиях никакого вреда. Весь долгий путь до домашнего мира Тысячи Сынов летописцы отдыхали, но с прибытием на Просперо его занятия с Ариманом возобновились и стали более интенсивными, чем прежде.
— Этот Легион обречен, — сказал Махавасту. Взяв Лемюэля за руку, он сжал ее с неожиданной силой. — Если они и дальше не откажутся от своего пути, их непокорность не долго будет оставаться незамеченной. И тогда...
— Что?
— Лучше оказаться в любом другом месте Галактики, только не на Просперо, — заключил Махавасту.
Разговор с Махавасту расстроил Лемюэля, и, направляясь к месту встречи с Камиллой и Каллистой, он никак не мог собраться с мыслями. Вокруг него на широких проспектах, окаймленных подстриженными деревьями, вздымались к небу высокие бело-золотые здания. Над тротуарами под тяжестью желтых и красных плодов склонялись пышные зеленые пальмы.
Солнце радовало теплом, и по многолюдным улицам пролетал насыщенный ароматами моря ветерок. Жители Тизки в большинстве отличались высоким ростом и приятной внешностью. Они радушно приветствовали возвращение Тысячи Сынов из Двадцать восьмой экспедиционной флотилии и так же доброжелательно встретили прибывших с ними летописцев. Лемюэлю очень понравилось жить на Просперо, и не в последнюю очередь из-за его обитателей.
Тизка поражала своим великолепием, прекрасной архитектурой, просторными площадями, оживленными амфитеатрами и живописными парками. Белые горы и Акрополь Магнум создавали неповторимый фон для города, над которым господствовали шпили и пирамиды братств Тысячи Сынов. В любом другом месте такое господство могло бы произвести угнетающее впечатление, но силуэты пирамид отличались столь превосходной гармонией, что эти здания казались частью природного ландшафта, как и сами горы. Даже пирамида Пирридов со своим гигантским стражем и пылающим навершием эстетично вписывалась в городской пейзаж.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:47 | Сообщение # 147 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | За несколько месяцев, что он провел на Просперо, Лемюэль неплохо познакомился с топографией города; кроме того, план застройки был настолько логичен, что даже после нескольких прогулок ориентироваться на улицах не составляло никакого труда.
Сегодня он направлялся на восток, к улице Тысячи Львов и к «Войсану». Впервые Лемюэль зашел в «Войсан» во время одной из своих утренних прогулок по радиальным улочкам вокруг площади Оккулюм и обнаружил, что в этом скромном кафе-пекарне изготавливали невероятно вкусные лакомства. Лемюэль так и не набрал вес, сброшенный еще на Агхору, и теперь, испытывая душевное смятение, мог позволить себе утешиться чем-нибудь сладким.
Сегодня был как раз такой случай.
Махавасту задел рану, о существовании которой Лемюэль до сих пор и не подозревал. Как и все подданные Империума, он узнал об эдиктах Никеи и их последствиях. Но, несмотря на то что эти эдикты исходили непосредственно от Императора, нашлось немало тех, кто сомневался, что этих требований будут придерживаться все Легионы.
Лемюэль считал, что с этой проблемой должен разбираться кто-то другой, и ничуть не удивился, когда сразу по возвращении на Просперо Ариман возобновил их занятия. Он решил, что Тысяча Сынов заботится об образовании летописцев, поскольку воины уверены в своих способностях. А теперь Лемюэль в этом сомневался. Неужели они действительно пользуются силами, попадавшими под запрет?
Историю падения Просперо Лемюэль слышал не один раз, но он никогда не задумывался об истинной причине катастрофы. Ариман говорил о Древней Ночи как о неизбежном зле, но было ли оно неизбежным на самом деле? А может, человечеству и не пришлось бы переживать тысячелетия ужаса, если бы люди не прибегали к силам, которыми Лемюэль пользуется уже с привычной легкостью?
Он посмотрел на окруженную водой пирамиду Фотепа, на которой воздух дрожал от поднимающихся с зеркальной поверхности нагретых волн. В этом грандиозном сооружении, на котором, словно в огне, сверкали в лучах полуденного солнца золотые и серебряные украшения, обитал примарх Магнус.
Лемюэль свернул на улицу, обрамленную серебряными статуями львов. Каждый из зверей слегка отличался от другого размером или позой, и казалось, что целую стаю хищников привезли в Тизку, позолотили и рассадили на высоких постаментах из полированного мрамора. Лемюэль наудачу прикоснулся к стоящей слева статуе и невольно улыбнулся при мысли, что один определенный лев может быть счастливее остальных.
Два особо крупных зверя стояли перед входом в небольшой парк, и Лемюэль немного задержался, чтобы посмотреть, как группа горожан под бдительным присмотром Астартес из Тысячи Сынов занимается тайцзи-цюань.[73] Медленные точные движения дышали спокойствием, и бесконечные синхронные повторения благотворно действовали на его встревоженный разум.
Лемюэль стал дышать так же глубоко и равномерно, как участники группы, и вскоре обнаружил, что его руки бессознательно воспроизводят фрагменты упражнений. Он улыбнулся, и мрачная тревога рассеялась. Лемюэль двинулся дальше по улице и вышел на широкую площадь, представлявшую собой идеально очерченный круг.
Множество улиц, а точнее восемьдесят одна, расходились от стоявшей в центре дорической колонны, на вершине которой в резной урне горел огонь. Огромный монумент на квадратном постаменте символически изображал скорбное падение цивилизации Просперо и одноглазого воина в тяжелых доспехах, ее поднимающего. Кое-кто утверждал, что колонна — это все, что осталось от станции связи, при помощи которой жители Просперо еще до наступления Древней Ночи общались с Террой. Но восстановить систему так никто и не сумел.
День был базарный, и площадь заполнили прилавки, продавцы и благодушно торгующиеся покупатели шелка, фруктов, украшений ручной работы. Все это напомнило Лемюэлю о доме, и он ощутил внезапный приступ ностальгии по тесным, шумным и душным базарам торговых районов Сангхи.
Он потолкался в толпе, вежливо отклонил предложения напитков и продуктов, но остановился, чтобы купить два хрустальных флакона ароматизированных масел. Затем он свернул на Гордиев бульвар и пошел на восток, до пересечения с узкой улочкой, на которой было тесно от шпалер, поддерживавших ветви фруктовых деревьев.
Кондитерская «Войсан» располагалась в самом конце улочки, и у входа его уже поджидали Камилла и Каллиста. Лемюэль улыбнулся и помахал им рукой. Обе женщины ответили ему тем же, а вскоре он уже смог расцеловать их в щеки.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:47 | Сообщение # 148 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Ты опоздал, — упрекнула его Каллиста.
— Приношу свои извинения, леди. Я покупал вам подарки на рынке и не сразу смог убедить продавца отказаться от непомерной цены.
— Подарки?! — весело воскликнула Каллиста. — Тогда мы тебя прощаем. А что ты нам купил?
Лемюэль поставил перед каждой по хрустальному флакону.
— Эфирное масло боронии, — объявил он. — Я уверен, в ваших комнатах имеются масляные лампы. Добавьте в воду пару капель, и помещение наполнится приятным цветочным ароматом с легким фруктовым оттенком. Аромат действует освежающе и возбуждает творческую энергию. По крайней мере, так мне сказал торговец.
— Спасибо, Лемюэль. — Камилла вынула пробку и понюхала содержимое флакона. — Чайе понравится. Она любит, когда в наших комнатах приятно пахнет.
— Чудесно, — добавила Каллиста.
— Не стоит благодарности, леди, — отвесил легкий поклон Лемюэль. — Небольшой пустячок в знак извинения за мое опоздание.
— А я думала, ты опоздал из-за того, что покупал это масло, — заметила Камилла.
— По правде говоря, меня задержал Махавасту, — с притворной легкостью признался Лемюэль. — Вы же знаете, как старик любит рассказывать пространные истории.
Камилла неодобрительно нахмурилась, а Каллиста просто кивнула, и Лемюэль уже собрался повернуться и попросить меню, как появилась официантка с полным подносом. Перед Каллистой она поставила блюдо с фруктами, для Камиллы принесла пирожные с кремом, а для Лемюэля пирожные с глазурью и фрукты.
Официантка тут же ушла, и Камилла, откусив пирожное, вздохнула от удовольствия.
— Превосходно, — сказала она. — Но мне кажется, я никогда не привыкну к тому, что они угадывают мои желания еще до того, как я что-то скажу.
— Понимаю, — кивнул Лемюэль. — И я бы забеспокоился, но они каждый раз приносят именно то, что я хочу.
— Верно, — согласилась Камилла. — В таком случае тревожиться не о чем. Ну и как он?
— Кто?
— Махавасту. Ты же сказал, что видел его сегодня.
— Ах да. Он в порядке, но мне кажется, немного скучает по родине. Он говорил, что подумывает о возвращении на Терру.
— Зачем? — удивилась Каллиста. — Неужели кому-то хочется покинуть Просперо? Это же настоящий рай.
— Я думаю, он просто стареет. И хочет вернуться домой, пока не стало слишком поздно.
— Я буду скучать по старику, — поведала друзьям Камилла. — Он так интересно рассказывает.
— Да, конечно, — согласился Лемюэль. Разговор о Каллимаке тревожил его, словно задевал старую рану. — Ну а вы как поживаете, прекрасные леди?
— Хорошо, — ответила Камилла, откусывая еще кусочек пирожного. — Я составила каталоги большей части руин вокруг Тизки, и Калофис вскоре обещал взять меня с собой дальше, в пустоши. Он собирается отвезти меня в один из покинутых городов. По его словам, это один из первых городов, оставленных жителями Просперо.
— Это, наверное, будет очень интересная поездка, моя дорогая, — заметил Лемюэль. — Но прошу, будь осторожна.
— Хорошо, папочка, — хихикнула Камилла.
— Я говорю серьезно. Кто знает, что там может быть?
— Хорошо, хорошо, буду осторожной.
— Ладно. А ты, моя дорогая Каллиста? Как твои успехи? Анкху Анен все еще заваливает тебя работой в Атенеуме?
Каллиста с энтузиазмом кивнула. После приезда в Тизку она заметно похорошела, и даже среди красивых горожан Каллиста Эрида выделялась своей эффектной внешностью. Ходили слухи, что за ней ухаживает щеголеватый капитан Гвардии Шпилей Просперо. Сам Лемюэль, хотя и не был обойден вниманием, по известным лишь ему причинам предпочитал вести одинокую жизнь.
После Никеи ночные припадки Каллисты становились все реже, и наконец появилась надежда, что она навсегда от них избавилась. Она все еще носила с собой пузырек с кавой, но не пользовалась снадобьем уже несколько месяцев.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:48 | Сообщение # 149 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Да, Лемюэль, все по-прежнему. В Атенеуме хранится множество текстов, датированных периодом, предшествующим Древней Ночи, но они написаны на старинном наречии Просперо, на котором давно никто не говорит. И я помогаю с расшифровкой, устанавливая связь с мыслями их авторов. Работа продвигается медленно, но она проливает свет на цивилизацию Просперо до ее падения. Ты должен как-нибудь к нам зайти — уверена, тебе будет интересно узнать, как развивалась жизнь на планете.
— Я непременно так и сделаю, моя дорогая, — пообещал Лемюэль. — Ариман не оставляет мне ни минуты свободной, но я думаю, он не будет возражать против такого визита.
— Я с удовольствием все тебе расскажу, — сказала Каллиста и, отпив немного воды, снова занялась фруктами.
Оставшееся время они по-дружески болтали о всяких пустяках и наслаждались теплыми солнечными лучами. Потом им принесли вино, и Лемюэль не смог удержаться от смеха, узнав, что виноград собран на плантации Аримана. Когда была разлита вторая бутылка, Камилла завела разговор об их хозяевах.
— Как вы думаете, сколько еще времени Тысяча Сынов будут оставаться на Просперо? — спросила она.
Вопрос прозвучал довольно беспечно, но в ее голосе Лемюэль заметил скрытое беспокойство. Он уважал право друзей на личную жизнь и старался не вчитываться в их ауры, однако в этом случае отчетливо проявилось ее желание подольше задержаться в домашнем мире Тысячи Сынов.
— Я не знаю, — искренне признался Лемюэль. — Ариман ничего не говорит, но другие Легионы добывают славу в сражениях, и я знаю, что Тысяча Сынов с нетерпением ожидают новых приказов. Дети Императора сейчас воюют на Лаэране, Лунные Волки — на Один—Сорок—Двадцать, Ультрамарины — на Мескалоре. После Приюта Ковчега прошло уже больше двух лет, а Тысяча Сынов все еще бездействуют, пока их братья продолжают воевать.
— Ты не думаешь, что это как-то связано с событиями на Никее? — поинтересовалась Каллиста.
— Наверное. Из того, что я слышал, получается, что Алый Король пока не может покинуть Просперо. По словам Аримана, примарх сразу после возвращения разослал всех своих воинов по библиотекам братств.
— Я тоже об этом слышала, — с таинственной улыбкой добавила Каллиста. — И даже подслушала, как Анкху Анен говорил об этом с Амоном.
— А ты не слышала, что именно они ищут?
— Думаю, да, хотя не слишком хорошо поняла суть разговора. Речь шла о том, чтобы найти способ переместить световое тело на большее расстояние, чем обычно. Но я не понимаю, что это означает.
— А ты не догадываешься? — спросила Камилла.
— Понятия не имею, — ответил Лемюэль.
Ужас. Шок. Неверие. Ярость.
Слова примарха заставили Аримана испытать сразу все эти эмоции. Вместе с восемью другими капитанами Песеджета он стоял на линии спирали в пирамиде Фотепа, где находились личные покои Магнуса. Косые лучи солнца рассеивали полумрак, но вокруг Аримана сомкнулась враждебная тьма. Он не мог заставить себя поверить этим словам. Если бы это злосчастное известие принес не Магнус, а кто-то другой, Ариман немедленно убил бы дерзкого наглеца.
Со своего места на спирали он мог хорошо видеть каждого из своих собратьев-капитанов. Фозис Т’Кар гневно нахмурил брови и сжал кулаки. Рядом с ним Фаэль Торон заскрипел зубами, и под воздействием его гнева черные плитки пола вырвались из цементирующего раствора.
Хатхор Маат сохранил видимость спокойствия, но его мучения проявились в расходящихся лучах эфирного света. Калофис и Аурамагма раскалились от ярости, и с кончиков пальцев у них посыпались искры.
Утизаар выглядел еще ужаснее: его лицо стало пепельным от тяжести предполагаемого предательства, поскольку он ощущал боль Магнуса как свою собственную.
Ариман знал, что должно произойти нечто невообразимое. Он почувствовал это еще несколько месяцев назад и понял, что Магнус, лихорадочно работавший в своей личной библиотеке и в подземельях Тизки, скрывает от своих капитанов какую-то страшную тайну. Амон и Анкху Анен разделяли его опасения, но даже их объединенных усилий было мало, чтобы прорвать пелену будущего, которое так беспокоило их примарха.
|
| |
|
|
| Терминатор | Дата: Среда, 09.01.2013, 14:48 | Сообщение # 150 |
Хранитель Черной Библиотеки Сообщений: 8153 | — Этого не может быть, — произнес Хатхор Маат, на этот раз абсолютно точно выразив мысли своих товарищей. — Здесь какая-то ошибка.
В обычных условиях никому из них и в голову не пришло бы высказать сомнения по поводу сообщения примарха, но известие казалось настолько невероятным, что те же самые слова готовы были сорваться и с губ Аримана.
— Ошибки нет, — сказал Утизаар, не стыдясь бегущих по щекам слез. — Это должно произойти.
— Но Хорус, — прошептал Фозис Т’Кар, — он не мог... Он не должен... Как он решился?
Произнести эти слова стоило Фозису Т’Кару большого труда. Сказать их вслух означало признать их реальность.
— Как можно быть в этом уверенным? — спросил Калофис.
— Я это видел, — сказал Магнус. — В комнате под амфитеатром в Никее. Я видел лицо монстра и, хотя и против своей воли, сознавал, что он говорит правду. После нашего возвращения с Никеи я странствовал по Великому Океану, исследуя тропы прошлого и будущего. Миллиарды волосков фортуны из далекого прошлого сплелись в одну нить, на которой висит судьба Галактики. Или мы спасем Хоруса, или будем вовлечены в войну настолько ужасную, что никто не способен ее даже представить. Я странствовал в далеких землях прошлого и напрягал все свои силы, чтобы открыть истину, и понял, что все это началось очень давно.
Магнус открыл свой большой гримуар и провел пальцами по последним страницам, заполненным его почерком.
— «В древнем пророчестве Гипта говорится о далеком будущем, когда повсюду будет война и бог небес Херу-ур[74] сойдет на землю, чтобы уберечь свой народ от хаоса, — прочел он. — Большая часть пророчества утеряна, но в сохранившемся отрывке говорится, что бог Херу-ур в борьбе за власть ополчится на другого бога, ослепительного Сутеха.[75] В тот период Херу-ур был больше известен под именем Кемвер,[76] что в переводе с древнего наречия означает „большой и черный“».
— Но какое отношение эти легенды имеют к Хорусу Луперкалю? — удивился Фозис Т’Кар.
— Херу-ур — это одно из множества имен одного из старших богов, чье имя на разных языках звучит как Хорус или Гор, — сказал Магнус. — Признаки, указывающие на эти события, появились уже давно, вот только у нас не хватило способностей, чтобы их заметить. Увы, очень многое утрачено безвозвратно. Мы стараемся постоянно расширять горизонты своих знаний, однако все же многое забываем.
— А что еще говорится в пророчестве? — уточнил Утизаар.
Магнус кивнул.
— Там говорится, что ни одна из сторон не сможет одержать верх, но еще указывается, что Херу-ура в его борьбе будут поддерживать многие из его братьев-богов, — поведал он. — Если победит бог Гор, он впоследствии станет известен как Херу-ур, что означает «великий Гор». А если победу одержит Сутех, то земля навеки станет голой и бесплодной.
Еще более древние легенды об этом боге рассказывают, что он был ослеплен во время новолуния и тогда назывался Мекхенти-эр-ирти, что означает «тот, у кого нет глаз». И в период до появления новой луны он был очень опасен, поскольку часто набрасывался на своих друзей, ошибочно принимая их за врагов.
— Но зачем все это Хорусу Луперкалю? — спросил Амон. — Что побудило его к подобным действиям?
— Оскорбленная гордость? — высказал предположение Аурамагма. — Честолюбие? Ревность?
— Нет, — сказал Ариман, догадавшийся, что именно эти чувства могут заставить Аурамагму поднять руку на брата. — Подобные чувства могут привести к войне между смертными, но не между примархами. В основе его поступков лежит что-то еще.
— Что же это?! — воскликнул Хатхор Маат. — Какое безумие могло заставить Хоруса Луперкаля стать мятежником?
Вот оно. Слово прозвучало, и только сейчас Ариман осмелился взглянуть на Магнуса. Примарх был одет как жрец на погребении, и даже плечи его бессильно опустились, словно у человека, ожидающего, когда опустится топор палача. В простой красной тунике с белым плащом, ниспадающем с плеч, он ждал, пока его сыновья справятся с эмоциями и будут способны мыслить рационально.
Ариман даже пожалел о том, что Магнус рассказал им о своих видениях. Впервые в жизни он предпочел бы чего-то не знать, поскольку в неведении было хоть какое-то утешение.
Хорус Луперкаль намерен предать их всех.
|
| |
|
|
